Общественное служение. Фрагменты памяти. Том V

В. Марков писал:

«На Учредительном съезде профсоюзов работников кооперативов РСФСР, которым состоялся в Ленинграде, произошёл раскол. Явление в нашем профсоюзном движении беспрецедентное. Почему же такое стало возможным?

На лёгкие дискуссии и до съезда рассчитывать не приходилось. Их сейчас не бывает – время такое. Слишком много проблем накопилось в кооперативном движении. Непростые перестроечные процессы все глубже проникают в профсоюзы. Велико у многих желание решить все наболевшие вопросы одним махом. Неожиданности начались сразу же при регистрации делегатов, как только те получили бланки с документами: повесткой дня, предлагаемым Оргкомитетом по подготовке съезда регламентом и проектом устава. Тут было чему удивляться. Задолго до съезда все делегаты знали (это значилось и в повестке дня), что им предстоит утвердить Устав профессионального союза работников кооперативов РСФСР. А в папках делегаты обнаружили проект Устава профессиональных союзов работников кооперации РСФСР.

– Да это совсем другой проект!

— Как так один наш профсоюз превратился в профсоюзы?

– такие недоуменные возгласы там и сям слышались у столов регистрации ещё за час до открытия съезда. Забегая вперёд, замечу, что и с трибуны делегаты задавали все тот же вопрос:

– Скажите, кто здесь представляет хотя бы один какой-то другой профсоюз, кроме работников кооперативов РСФСР?

Ни один из 323 делегатов никакого другого профсоюза назвать не мог, ибо на съезде их никто и не мог представлять: таковых сейчас просто нет. Возможно, когда-то в будущем по мере дальнейшего развития кооперативного движения и появится необходимость вновь разделить один профсоюз на несколько – по отраслевому принципу. А «Соцпроф», профсоюз кооператоров, созданный ранее.

ВСОК предусматривал возможность формирования отраслевых профсоюзов по видам деятельности. Поэтому и предложил такое название, дабы избежать потом внесения исправлений в документы, регламентирующие деятельность профсоюза и в его структуру исправлений. ВЦСПС же будучи плоть от плоти огосударствленной общественной организацией, полностью контролируемой КПСС, являющейся монополией в своей сфере, не воспринимал никакого объединения профсоюзов вне своей структуры. (Примечание автора).

Но зачем выдавать желаемое за действительное, – говорили многие делегаты. – Устав же – не программа. По нему работать сейчас!

Теперь об уставе, который предстояло принять на съезде в Ленинграде. Он тоже изначально замышлялся как устав профсоюза. Ещё 30 сентября одни из его проектов, разработанных с участием Московского облсовпрофа, напечатала выходящая в Мытищах многотиражка «Вестник кооператора». Он содержал даже такое уточнение: «профсоюз работников кооперативов в сферах производства и услуг». Разные варианты проекта обсуждались в первичных организациях, на областных и краевых конференциях.

Но ведь уже действовали кооперативы и в других сферах, в той же самой Москве и Московской области, например, научные, строительные, бытовые, медицинские и т. д. (Примечание автора).

Редакционная комиссия получила много предложений и замечаний. С их учётом последний вариант проекта и был рассмотрен наряду с другими вопросами за 10 дней до съезда на совещании председателей и секретарей обкомов и крайкомов нового профсоюза, проведённом оргкомитетом в Москве. В протоколе этого совещания, подписанном председателем Оргкомитета В. Заславским и секретарём К. Арсеньевой, так и записано: «Рекомендовать учесть предложения по проекту устава при дальнейшей его доработке». Этот проект получил на съезде условное название «Московский».

А что представлял собой новый, «ленинградский» проект устава? (Название это тоже довольно условно, так как оно отражает мнение не только ленинградцев). Чем дальше вчитывались делегаты в этот документ и сравнивали его с «московским», тем больше убеждались, что речь идёт не об альтернативном варианте устава, а об альтернативной концепции организации всего профдвижения кооператоров. Вот какие странные трансформации произошли за 10 дней в Ленинграде при «дальнейшей доработке» «московского» проекта устава.

И дальше автор статьи прямо указывает на основную причину, происшедшего на съезде раскола. Он пишет:

«Давайте, сравним хотя бы основные «разночтения».

Из «московского» проекта: «Сохраняя свою полную организационную, финансовую, хозяйственную самостоятельность, профессиональный союз работников кооперативов РСФСР является частью профсоюзного движения страны». Тут все ясно.

Из «Ленинградского» проекта: «Взаимоотношения профессиональных союзов работников кооперации РСФСР с ВЦСПС… и другими профорганами РСФСР, а также с профсоюзами… строятся на договорной основе». Это уже явление совсем новое.

Всё остальное, что вызывало неприятие со стороны сторонников так называемого ими «московского» проекта, а фактически – проекта ВЦСПС было производным, вытекающим из указанного выше противоречия. (Прим. автора). Далее автор статьи пишет:

Согласно «московскому» проекту съезд избирает ЦК профсоюза (поскольку союз действует только в РСФСР), а на местах избираются обкомы, крайкомы.

Согласно «ленинградскому» проекту региональная структура довольно аморфна: могут избираться как комитеты, так и совпрофы, съезд же избирает Всероссийский совет профсоюзов работников кооперации.

Обратим внимание и на то, что понятие кооперация шире понятия кооператив. В варианте проекта, напечатанном в «Вестнике кооператора», было даже уточнение, о каких кооперативах идет речь. Ленинградский же вариант практически не ограничивал круг лиц, могущих стать членами новых профсоюзов.

Опять все тоже стремление подогнать реальность под заранее составленную схему. Зачем? Сторонники «ленинградского» проекта и не скрывали, что их не устраивает право законодательной инициативы, которой обладает ВЦСПС, и будет обладать Российский республиканский совет профсоюзов.

– Нам нужна своя законодательная инициатива, а потому и свой Россовпроф, – отвечали они».

    [13, Стр.48—50].

Далее Невзоров пишет:

«Если основные разногласия выяснились еще до съезда, то все внимание на нем, казалось бы, надо сосредоточить на поисках консенсуса. Но к принципиальным разногласиям, как бывает в таких случаях, прибавились еще и процедурные.

Надолго затянулись прения по принципам формирования президиума и секретариата съезда и их персональному составу. Один только этот вопрос занял 55 минут. Потом разгорелись дебаты по повестке дня, докладу мандатной комиссии.

Так начал складываться все нарастающий по ходу съезда цейтнот, грозивший, в конце концов, оставить минимум времени для главного – постатейного обсуждения проекта устава и избрания руководящих органов нового профсоюзного формирования.

В. Заславский настоял, а съезд решил заслушать сообщение о концепции новых профсоюзов. Но она и так была ясна всем из «ленинградского» проекта устава.

С самого начала прения превратились в ожесточенную борьбу за голоса. «Москвичи» напоминали: вся история профдвижения подтверждает, что сила его в единстве; так и совпрофы, съезд же избирает Всероссийский совет профсоюзов работников кооперации.

Обратим внимание и на то, что понятие кооперация шире понятия кооператив. В варианте проекта, напечатанном в «Вестнике кооператора», было даже уточнение, о каких кооперативах идет речь. Ленинградский же вариант практически не ограничивал круг лиц, могущих стать членами новых профсоюзов.

Опять все тоже стремление подогнать реальность под заранее составленную схему. Зачем? Сторонники «ленинградского» проекта и не скрывали, что их не устраивает право законодательной инициативы, которой обладает ВЦСПС, и будет обладать Российский республиканский совет профсоюзов.

– Нам нужна своя законодательная инициатива, а потому и свой Россовпроф, – отвечали они»

    [13, Стр.48—50].

Далее Невзоров пишет:

«Если основные разногласия выяснились еще до съезда, то все внимание на нем, казалось бы, надо сосредоточить на поисках консенсуса. Но к принципиальным разногласиям, как бывает в таких случаях, прибавились еще и процедурные.

Надолго затянулись прения по принципам формирования президиума и секретариата съезда и их персональному составу. Один только этот вопрос занял 55 минут. Потом разгорелись дебаты по повестке дня, докладу мандатной комиссии.

Так начал складываться все нарастающий по ходу съезда цейтнот, грозивший, в конце концов, оставить минимум времени для главного – постатейного обсуждения проекта устава и избрания руководящих органов нового профсоюзного формирования.

В. Заславский настоял, а съезд решил заслушать сообщение о концепции новых профсоюзов. Но она и так была ясна всем из «ленинградского» проекта устава.

С самого начала прения превратились в ожесточенную борьбу за голоса. «Москвичи» напоминали: вся история профдвижения подтверждает, что сила его в единстве;

С самого начала прения превратились в ожесточенную борьбу за голоса. «Москвичи» напоминали: вся история профдвижения подтверждает, что сила его в единстве». А ведь кооператоры, в классическом виде одновременно являясь работниками кооператива и его членами, выступали в роли работодателя для себя и других членов кооператива и для работников наёмного труда. Здесь не имеется в виду, когда кооперативная форма использовалась отдельными лицами, для создания частного бизнеса в основном в своих интересах. Такие случаи имели место быть.

Впоследствии некоторые из таких псевдо кооператоров проявились в среде олигархов. (Прим. автора).

И все же проблемы защиты интересов кооперации в целом, судя по речам делегатов, превалировали под проблемами защиты интересов ее работников.

В конце вечернего заседания делегаты получили новый вариант «ленинградского» проекта устава. Изменений они там нашли немало, но принципиальных – нет.

После ужина впервые зазвучало непривычное слово «раскол». Никто не хотел раскола. До часу ночи, собравшись в холлах группами, делегаты пытались найти общий язык, а в иных комнатах, как выяснилось позже, неофициальные прения длились до утра.

На второй день съезд начал работать на час раньше. Но только в полдень делегаты, наконец, проголосовали и за создание нового профформирования, правда, пока без названия.

Наконец съезд проголосовал за изменение названия «ленинградского» проекта. Документ стал называться Устав профсоюза работников кооперативов РСФСР. Соответственно большинством голосов были внесены коррективы впервые две самые важные статьи…»

Здесь я позволю сделать небольшое отступление от текста статьи. Тот, кто был на съезде, помнит, что делегаций, отстаивающих «московский» вариант устава, было сначала пять, потом восемь, потом 11 (к 4 утра 28 ноября). Да и сам съезд начал работу 27 ноября, когда и начались все эти «игры» с текстами уставов. В первый день работы съезда наша делегация Московской областной профсоюзной организации работников кооперативов четко определила свою позицию ко всему происходящему в зале, и в своем выступлении с трибуны съезда я заявил об этом всем присутствующим на втором пленарном заседании.

В зале творилось что-то невообразимое. Президиум съезда (Заславский В. П., Трушков С., Д. Яковлев …) делали все возможное, чтобы не допустить принятия съездом московского варианта Устава профсоюза. Больше того, несмотря на то, что съезд уже принял решение о создании профсоюза работников кооперативов РСФСР, он устроил переголосование, и, в конечном итоге, полностью убедил нас в своей нечестной игре. Все это происходило на фоне бесчисленных заседаний Всероссийского союза объединенных кооперативов, где, очевидно, шла корректировка очередных ходов организационного комитета и президиума съезда».