Пленники вечности

– Брюлики, – просто сказал Герман.

– Бриллианты? У всех сотен пропавших? Обалдеть! И много?

– Я бы так сказал – по горсточке у каждого было.

– Но это же самое что ни на есть фээсбэшное дело! Да еще какое! И Лубянка отмахнулась?

– Они нашли только один брюлик из непотраченных, порыскали на черном рынке – и все. То ли масштабности картины не уловили, то ли, что вернее, – уловили, и нам спихнули это дохлое и чреватое скандалами дело.

– По каким-нибудь делам камушки проходят?

– Нет, – развел руками Герман, – Не ворованные, не изъятые посредством грабежей или вымогательств. Просто – брюлики. Ниоткуда, как из космоса свалились.

–Интерпол подключали?

– Не подключали, дабы не вызывать ненужного ажиотажа, но смежники по своим каналам убедились – нигде на Западе или на Востоке такая крупная партия камней не исчезала.

– Так откуда они? Это же не картошка, каждый брюлик индивидуален, со своей историей…

– Каждый нормальный брюлик, – заметил вышедший из ступора полковник, доказывая, что краем уха прекрасно слышит своих подчиненных. – А эти – как недавно ограненные. Алмазов в таком количестве тоже не пропадало, кстати.

Стае взял чистый лист бумаги, карандаш, и стал чертить и рассуждать вслух:

– Мы имеем явную связь между «потеряшка-ми» – камни. Невесть откуда, невесть какие бриллианты оказываются в руках самых обычных людей.

Он написал цифру «1».

– Они продают их и покупают снаряжение…

– Причем продают за бесценок первым попавшимся хитрованам. Не исчезни «потеряшки» так скоро, милиция бы всех их переловила.

– И ни один не попал в поле зрения МВД?

– Шестеро попались и сидели в камерах предварительного заключения. Не кололись ни в какую. Оттуда и исчезли.

– Ага, – вздохнул Стае. – Час от часу не легче. Он написал цифру «2».

– Итак, турснаряжение и легкое стрелковое оружие.

– Были несколько гранат из выкопанных «черными археологами» и несколько «эфок» с армейских складов, проданных нерадивыми прапорщиками, – уточнил полковник. – На покупке гранат особисты в Приволжском округе взяли гражданку Лисянскую, школьную учительницу русского языка.

– И она из камеры исчезла, так? Стае отчего-то уже знал ответ.

– Остаток денег куда девали пропавшие? Ведь даже выручив на черном рынке сотую часть истинной цены бриллиантов, можно скопить неслабый капитал.

– А вот это серьезный и грамотный вопрос, – полковник порылся в своей феноменальной памяти. – Если вкратце – деньги их совершенно не интересовали. Только снаряжение и оружие.

– То есть они их с собой не прихватили, – догадался Стае.

– Куда там, – усмехнулся Герман. – На месте исчезновения одного цыгана, произошедшего, кстати, в чистом поле, так и остались долларовые пачки. Будто выкинул он их, как обертку от конфеты.

– Кто-то оставил не потраченную «выручку» друзьям и знакомым, членам семей, потратил на благотворительность. А кое-кто просто в печи сжег – один такой точно был. Видимо там – деньги не нужны.

– Ни себе, ни людям, – кивнул Пшибышевский. – Занятные истории, ей-богу.

Он быстро покрывал лист каракулями.

– Исчезали-то они как? С дымом и треском? Оставив после себя воронку с оплавленными краями?

– Так же, как и «фестиваль». С общим приветом и без всяких следов.

Стае почесал карандашом за ухом.

– Допустим, – сказал он, глядя в потолок, – только допустим, «гость» от сотрудничества уклонится. Или тоже исчезнет. С общим приветом. Тогда…

– С меня сорвут погоны, а вас отправят на блокпост в какую-нибудь приграничную с Чечней кавказскую республику, – сказал бодро полковник.

– Тогда, – продолжал рассуждать Стае, – нам останется только строить догадки. Версия вырисовывается совершенно чумовая.

– Излагай. У меня в конторе чумовые версии в ходу, – величественно разрешил начальник.

– Некие темные силы, сокрытые в пучине времени, используют наших сограждан для каких-то неясных целей. Скажем – для колонизации земель, или что-нибудь в этом духе. Для того чтобы экипировать их, неясным образом засылают сюда бриллианты. Эксперимент проходит удачно, и они решают пополнить ряды колонистов новыми сотнями.

Глаза Пшибышевского загорелись.

– Двустволки и фашистские гранаты оказались не очень эффективными, а бриллианты – слишком дорогими. Ведь в пучине времен главное – психика и умение владения холодным оружием. Посему выбрали ребят из военно-исторических клубов. Дешево – и сердито.

– Но почему не зулусов с ассегаями? Они уж точно владеют своими копьями лучше «фестивальщи-ков», – возразил Герман.

– А тут приходиться допустить, – отпарировал Стае, – что мы имеем дело с силой, заинтересованной исключительно в русских.

Полковник кашлянул.

– Интересно, – сказал он, – есть ли на Западе аналоги моей конторы? Наверняка ведь есть, и так же хорошо умеют держаться в тени. Вот у них бы спросить про аналогии и других «гостей».

– Вряд ли это осуществимо, не так ли, товарищ полковник?

– Так, Герман, так, – вздохнул дядя Саша. – Кто же с такими вопросами вылезет на международный уровень?

– Ну что же, – Стае посмотрел на свой исписанный лист и приобщил его к общей куче папок. – Я прошу разрешение на ознакомление с материалом до того, как начну работать с Игорем.

– Похвально, – сказал полковник. – Но срок тебе – трое суток. Потом – приступай к допросам. Он повернулся к Герману:

– А ты, балда, запомни – еще один факт художественной самодеятельности, граничащий с должностным преступлением, и…

– Так точно…

Герман вполне сносно вытянулся, но честь отдал на дурацкий заокеанский манер.