Ты мне нужна, или Заплутавшие в Instagram

– В меня многие влюблялись. Я это прекрасно чувствую, – с вызовом сказала Лина.

– Ну да. Ты умеешь вскружить голову, – без эмоций в голосе сказала Ксюша.

– Только счастья это мне не очень то приносит. Всё эти «романы» оканчиваются только разочарованием, – печально продолжила Лина.

– Я стала чёрствой и злой. Даже для своих близких. Дочи, мамы, папы, сестры. Для подруг… Вон даже Сонька, стала сторонится меня.

– С ним, в начале, тоже всё было хорошо, легко и приятно, не входил в моё личное пространство, не стеснял. На него можно было положиться, он был открыт и искренен.

– А потом?

– А потом всё изменилось, повёл себя как собственник, как будто муж мне. Не только вопросы дурацкие задавал, а и командовать мной пытался.

– Наверное решил что ты стала его женщиной, – ласково улыбнулась подруга.

– Свою женщину не обзывают «эскортницей на пенсии»! – с болью в голосе воскликнула Лина.

Ксюша осуждающе покачала головой и сказала: – Мне кажется, ты любишь мужа, но настолько испорчена, что никогда не признаешься себе в этом. Бедный мой Малыш… (

– И главное счастье Лин, не в том, что-бы тебя безумно любили, не в этом экстазе и кайфе, кратковременных эмоций. А в том, что-бы самой любить по настоящему.

– Я же вас видела с Олегом, с дочерью, когда Настюся маленькая была, как Вы смотрели друг на друга, общались, прикасались. Как ты, оторва и непоседа, старалась быть хорошей женой, лучшей мамочкой.

– На Вас троих, было приятно смотреть, когда повсюду было видно – «Мы семья»! Когда держались друг за друга и не хотелось отпускать.

– Я, только глядя на Вас, захотела второго ребёнка, дочку, Маргариту свою, – Ксения беззвучно заплакала, – и фиг с ней с этой жопой страшной, растянутым животом, лицом опухшим. Это же такое счастье!

– Значит, я правильно, все-таки ответила, – печально улыбнулась Лина.

– Только не покидает ощущение, что снова соврала…

– Может, я бы вернулась к Олегу, но наверное, не хочу, чтобы он опять мучался со мной, оттого, что я такая никчёмная и плохая.

– И ещё я боюсь, что он не примет уже, и что тогда со мной будет?!

– Опять ты только о себе, о дочери ведь тоже надо думать, – серьёзно сказала Ксения.

– Ты права, я плохая, и никуда не годная, и всю жизнь такая была, от меня только всём беда и у отца сердце болит только из-за меня…

– Я зря живу, зачем? Я никому не нужна! Не будет у меня больше настоящей любви. Зачем нормальному мужчине женщина, на которую нельзя рассчитывать?

– Дочь разлучила с отцом, семью разрушила. Только зло всём приношу, своим близким. Даже этого Урода, состарила лет на десять. Но я ведь не хотела.

– И на конец, благодаря мне, ты предала своего мужа. И я в глаза вру ему и потом мирно, за одним столом, пью с ним пиво, как с лучшим другом.

– Ну, что ты милая, ты же моя лучшая подруга, поэтому всегда на моей стороне. Проблемы с Вовкой – в них ты не виновата! Просто мы слишком долго вместе и всё прошло.

– Я изменилась, стала другой. Наверное, стала хуже.

– Ты добрая, искренняя, и я не знаю, как бы я жила, если бы у меня не было такой подруги.

– Да если бы не ты, я бы наверное, давно уже с ним развелась! Ты мне запрещаешь Лина.

– И не наговаривай ты на себя. Ты хорошая. Смотри, какая у тебя доча красавица выросла, утончённая, а умная какая.

– В её возрасте, разве мы были такими разумными и ответственными?

– А как любит тебя Марго. Да почти так же как меня, и Вовку!

– Бедненькая моя кровиночка, – не выдержала, завыла. Наверное, в первый раз так, по животному, не сдерживаясь, завыла женщина…

Лина, сидящая с низко опущенной головой, как нахохлившийся, замерзший воробушек, с трудом, будто выпихивая из себя слова, произнесла:

– Выкарабкается наша Марго, заживёт, она молоденькая, если шрамики останутся, можно пластику будет сделать. Да не в красоте дело. Красивые, они больше не счастливые.

– Лишь бы оставалась такой же хорошей и непоседливой, лишь бы жила! – плача воскликнула Лина и поникла, что-бы взорваться через секунду: – Я виновата! В кубики и карты мухлевать её научила, мальчиков обманывать. И опять, только я виновата!!

И её было не остановить, она сама была словно расплакавшийся, обиженный ребенок, жалостливые слова так и сыпались, изливая душу:

– И наверное правильнее было Володе не врать, сразу во всём признаться. И лучше одной было тебе быть и перед собой и перед ребятишками честнее.

– А мы с тобой обычные дуры! Как всё бабы, потянулись к блестящим мечтам о красивой жизни, трудно было устоять, когда кругом столько всего вокруг. Но разве это красивая жизнь, разве это жизнь? Когда нужны многие, но не нужен никто и ты, не нужна никому.

– А настоящее потеряли, – продолжила она, – я потеряла мужа, который меня любил. Затем свою дочь, которая стала чужой, которая любит отца и страдает, что он один, а меня терпит. Чуть совсем не потеряли твою дочь. Для чего? От скуки и обыденности!? Ради чего!? Весёлухи и острых ощущений? Порезвиться и побухать все выходные? Да это просто несопоставимо, эх!…

– Ну вот и побухаем сегодня вдоволь, – выдавила захлёбываясь от подступающего кома и слез. И заскулила, завыла, в унисон с подругой размазывая чудом оставшиеся слёзы.

Эти слезы и эти бабские подвывания, которые, наверное давно уже и не видел никто, у современных девушек, помогли немного. Удержали.

Так и сидели две несчастные женщины, обнимая и успокаивая друг друга. И только эти совместные слёзы и объятья поддерживали их, чтобы окончательно не раствориться и не погибнуть в своём горе.

ХХХ

Куда он идёт, Владимир не знал. Хотелось закурить, но сигареты остались дома. Он шёл, в темноте, по тропинке протоптанной на недавно выпавшем снегу, по засыпающему двору своего, теперь уже бывшего, большого панельного дома в форме странной, косой буквы П.

Навстречу ему, следуя друг за другом, медленно двигались две фигуры в капюшонах, но нет, не инквизиторы и не пилигримы, из так его любимого 15-го века.

Две девушки, в тёмных куртках, с надетыми на голову капюшонами и мобильными телефонами в приподнятых руках. Свет от экранов телефонов подсвечивал лица, создавая фантасмагаричную и какую-то нереальную картину. И встречные девушки казались отчего-то не живые, не настоящие.

Он даже остановился и сделал шаг в сторону, пропуская и не отводя взгляда от двух фигур. А девушки, наверное, даже не заметили его, не отрывая взглядов от своих экранов.

Володя посмотрел им в след, а затем, расправил плечи и не оборачиваясь, быстрым шагом пошёл дальше, в сторону далёкой больницы, где сейчас была дочка.

Конец

Октябрь – декабрь 2021г.