Ваше благородие

– Например какие же?

– Девятнадцатого июля одна тысяча девятьсот четырнадцатого года Германия объявит войну России и начнётся первая мировая война. В эту войну будут втянуты все европейские страны. Война принесет многомиллионные жертвы и по итогам этой войны падет Российская империя, Британская, Германская, Турецкая империи. Царь будет свергнут и в России начнётся гражданская война. – На одном дыхании выложил свой козырь Кондрашёв.

– Война с Германией? Падут величайшие империи? Да, побойтесь бога! Что бы милая Германия объявила войну? Да и кому? России? Кайзер и государь император братья! Нет, это право перебор. Я бы ещё проверил, что на востоке, или снова с Японией! Но с Германией, никогда. Такого просто невозможно! – Профессор возмущённо снял очки и стал их протирать небольшой замшевой тряпочкой. – И позвольте, почему я должен выслушивать ваши пророчества? Я всё больше и больше убеждаюсь, что мы зря с вами связались. Пожалуйте за ширму, я вас осмотрю и вы покинете этот дом навсегда, пообещав никогда, вы слышите никогда не приближаться к моей семье! Иначе я вызываю полицию.

Горько сожалея о своих словах, Кондрашёв последовал в предложенном направлении. И в правду, на что он рассчитывал, открываясь профессору? На то что тот сразу поверит в его историю? Да, именно на это. Ведь в его ситуации «попаданца» было крайне важно найти сообщника, или, по крайней мере, человека, который бы заинтересовался его историей. Ведь время должно было играть на руку Кондрашёву. Зайдя за ширму, Сергей обнажился по пояс и вышел к столу. Александр Маркович, что-то быстро писал, покрывая лист бумаги, мелким разборчивым почерком. Увидев, что пациент готов, он спрятал лист в стол и приступил к осмотру.

– Откуда у вас этот шрам?

– Аппендицит вырезали, – упавшим голосом ответил Кондрашёв. – Это ещё до армии.

– Где делали? Кто? – Александр Маркович поднял глаза и внимательно посмотрел в лицо Сергея.

– Кто не помню, поверьте не помню! А операцию делали в больнице, в Купчино. Её построят ещё через много лет.

Профессор молча продолжил осмотр. Он щупал суставы, просил вращать кистями рук. Потом в ход пошёл молоточек. Эта процедура была известна Сергею и он тихонько, улыбнулся одними уголками губ. Наконец внешний осмотр был закончен, и усадив Сергея на стул, профессор, надев на голову медицинское зеркальце приступил к осмотру ротовой полости. При этом внимание доктора было исключительно сосредоточенно на двух искусственных резцах. Александр Маркович настолько долго погрузился в изучение зубов, что Кондрашёву пришлось даже дернутся, чем он вернул внимательного доктора в действительность. Профессор снова уселся за стол и стал тщательно записывать результаты осмотра. Сергей сидел напротив и растирал затёкшие скулы руками.

– С физическим здоровьем у вас полный порядок. Я бы даже добавил, настолько здорового человека я давно не видел. Только две вещи меня смущают, этот ваш шрам, и ваши зубы. Подобного я ещё не только не видел, но и не слышал. Материал, из которого сделаны зубы мне неизвестен, скорее всего, это какая то керамика. И как они закреплены в десне? С ними мне стоит разобраться. Шов тоже выполнен весьма искусно. Это тоже интересно.– Сделав паузу, профессор немного задумался. – Я, пожалуй, позволю вам остаться в моём доме. Но только из любопытства. Прошу вас не строить иллюзий насчет того что я вам поверил. Вам придётся постараться в том, что бы убедить меня в правдивости ваших слов. Мне, возможно придётся пригласить моих коллег для консультаций. Естественно для них я оставлю в тайне сказанное вами. И всё это при условии, что вы окажите нам существенную помощь в поисках нашего сына.

– Спасибо, Александр Маркович. Я очень надеялся на вас. Привлекайте к своей работе всех кого посчитаете нужным. Как вы понимаете мне очень важно что бы вы мне поверили.

– Но прошу вас снова, не стоить напрасных иллюзий. Мне лишь интересно разобраться в аномалиях, которые я обнаружил. И если я получу им нормальное объяснение. То мы вынуждены будем с вами расстаться. Я, внимательно наблюдал за вами во время ужина. Вы не очень-то умеете пользоваться приборами. Что в будущем не принято так принимать пищу? – Сказал профессор и улыбнулся.

– Так не принято, – улыбнулся в ответ Кондрашёв.

– И что вам понравилась еда из далёкого прошлого?

– Понравилась, – согласился Сергей. – Правда, немного солоновата.

– Увы, в такую жару трудно сохранять на леднике продукты свежими. – Как бы оправдываясь, ответил хозяин дома. – А что понравилось ещё?

– Это точно, холодильника я у вас не заметил, – ответил Сергей одеваясь. – А понравились, вино, папиросы.

– Я конечно не позволяю здесь курить, но ради такого случая, пожалуйста, курите. – И профессор положил на стол портсигар и поставил пепельницу. – И когда, по-вашему, окончится эта ваша мировая война?

Глава 6.

Пустая машина.

Старенький «Пассат» стоял посередине полосы и практически полностью перекрывал проезд. Нетерпеливые водители, яростно сигналили, объезжая его по встречке. Если бы нецензурщина могла бы физически отражаться на машине, то она бы из серой, превратилась в радужную, да ещё и с отвалившимся карданом. Патрульная машина, протолкнувшись через пробку, остановилась с правой стороны, и из неё лениво вышли два гаишника. Подойдя к заглохшему «пассату», один из них, видя, что машина пуста, открыл водительскую дверь и сел на водительское сидение. Второй, с погонами капитана, попинав по колёсам, отправился в ближайшие кусты, с известной целью. Благо с этой стороны дороги, шикарная растительность плотно заполонила пологий склон. Приготовившись скинуть излишнее давление, он вдруг внезапно услышал.

– Господин полицейский! Пожалуйста, по аккуратней!

– О ёй! –Воскликнул гаишник, быстро застёгивая ширинку. – Ты кто такой? И что здесь делаешь?

Рядом с ним возник абсолютно голый человек, неловко прикрывающийся руками.

– Я не знаю. – Тихо ответил тот.

– Ну-ка пошли. – Капитан жёстко схватив под руку обнажённого, вытащил его на дорогу и подведя к патрульной машине сильно хромающего человека, окликнул своего сослуживца.

– Ушаков! – Позвал он напарника. – Вроде водитель!

Ушаков, выбрался с водительского сидения «пассата», и держа в руках найденную в машине барсетку, подошёл к напарнику.

– Ваша машина? – Спросил он, задержанного.

– Нет, я ничего не понимаю. – Ответил тот, уныло опустив голову.

– Сейчас посмотрим. – Ответил Ушаков, открывая барсетку, и доставая документы. – Так, Кондрашёв Сергей Сергеевич?

– Нет. Я, Красовский Сергей Александрович.

– Давай Петя, сажай его в машину. Разбираться будем. – Подмигнул Ушаков своему напарнику, незаметно показывая солидную пачку денег, перетянутую связанной резинкой.

Запихнув задержанного на заднее сидение патрульной машины, гаишник более подробно ознакомился с содержанием барсетки. Потом открыв паспорт и достав права сверил данные, обратился к сидящему на заднем сидении.

– Что случилось Сергей Сергеевич?

– Я, шёл к церкви, потом что-то бухнуло, и я очнулся в этих кустах. И я вам ещё раз говорю, что меня зовут Сергей Александрович!

– Я понял. – Милиционеры переглянулись. – Мы сейчас можем поехать в отдел, оформить протокол, потом на освидетельствование. Или сможем договорится на месте?

Задержанный задумался.

– Отвезите меня домой пожалуйста. Я отблагодарю. – Наконец выдавил он.

– Это можно. Хотелось бы узнать ваши предложения. – Включился в разговор страж порядка по имени Петя.

– Ну я не знаю. А сколько нужно?

– Ну, тут достаточно. На всё хватит.

– Хорошо, только домой отвезите.

– Судя по его ноге, его нужно вначале в больничку отвезти. – Сказал Ушаков, посмотрев на распухшую ногу задержанного.

– Так в Джанелидзе, и отвезем. Там рядом, он в соседнем доме прописан. – И обращаясь к задержанному, пояснил. – Мы вас сейчас в больничку отвезём, а вы потом до дома дойдёте. Хорошо?

– Хорошо. – Согласно кивнул Сергей.

Гаишник отсчитал несколько купюр из пачки. Выбирая банкноты покрупней и посвежей, потом убрал остатки денег обратно, и застегнув барсетку передал её Сергею. Тот автоматически схватил её и прижал к груди.

– Как мы его голышом то повезём? – Задал он вопрос Ушакову.

– Пускай пока накинет мою жилетку. Слышь парень вот возьми, рядом с тобой на сиденье лежит, вон эта жёлтенькая. Только не забудь вернуть. А мы пока машину твою на обочину толкнём. Посиди тут, но только смотри, без фокусов.

Парень согласно закивал головой, натягивая на себя жилетку. Гаишники дружно оттолкали «пассат» на обочину, закрыли его и вернулись в патрульную машину. Водители, толкавшиеся в пробке, дружно выдохнули, и затор стал быстро рассасываться. Блеснув проблесковыми сигналами и по хозяйски крякнув, патрульная машина, развернувшись полетела в сторону Купчино. До больницы скорой помощи они долетели буквально за десять минут. Парень на заднем сиденье таращился в окно, лишь изредка постанывая, когда машина ловила дорожные ямки. Заезжая на больничную эстакаду, он так сильно задрал голову, что бы лучше увидеть здание, что стукнулся головой. Сдвижные двери приёмного покоя произвели на него настолько сильное впечатление, что гаишнику пришлось даже слегка подтолкнуть его, что бы он решился сделать первый шаг и переступить порог больницы. Пока оформляли документы, задержанный робко сидел в кресле, пытаясь прикрыться гаишной жилеткой. Но ни пациентам, ни тем более врачам, было глубоко на него плевать, только одна медсестра, шедшая куда то с пачкой бумаг, остановилась перед ним и присела.