Рожденный умирать. Легенды бесконечности

– Что случилось? – Генри совершенно не понимал, что он жив. – Жена? И почему вы называете меня Алексом?

Врачи переглянулись, а тот, который говорил с Генри, продолжил:

– Я – ваш лечащий врач Николас О’Брайн. У вас была обширная травма головного мозга, после таких повреждений обычно не выживают. Потеря памяти, пожалуй, не самое страшное. Хорошо, вы хоть говорить можете! Вас зовут Алекс Миддл, девушка, которая была здесь – ваша жена Николь, а мальчик – ваш сын Томас. Вы знаете, какой сейчас год, Алекс?

– Я с 1993 сбился со счета. – Угрюмо ответил Генри

Доктор немного расслабился, и улыбнулся, хотя взгляд оставался серьезным.

– Шутите? Это хорошо. Значит идете на поправку. Сегодня двадцать четвертое апреля 2021 года. Амнезия временная, мы полагаем, хотя судить сложно, таких пациентов у нас еще не было, поэтому гарантий мы не даем. Мы поместили вас в отдельную, лучшую палату в нашей больнице. Так что отдыхайте.

Врачи вышли, оставив Генри в своем новом теле одного, наедине со своими мыслями.

– Тридцать шесть лет… тридцать шесть лет я умирал снова и снова, а теперь, наконец-то я жив… – Прошептал Генри, все еще не веря в случившееся.

– Мои поздравления, Генри.

Олдман с удивлением посмотрел на своего незваного гостя. Дестер сидел в углу палаты, раскинувшись на кресле.

– Мистер Блэк? Как вы узнали, что я здесь?

Дестер улыбнулся своей загадочной улыбкой:

– Мистер Олдман… или, теперь вас стоит называть Алекс Миддл? Я же Смерть, от меня не укрылась новость, что какой-то покойник вернулся с того света. Ты теперь, своего рода знаменитость.

– Тридцать шесть лет, Дестер… – Снова прошептал Генри.

– Что думаешь делать со своей новой жизнью?

– Пока не знаю, но чертовски рад тебя видеть!

– Редко можно услышать, что кто-то меня рад видеть. – Глаза Смерти смеялись. – Мне пора идти, Генри. Через несколько минут у Джесики Фокс случится кровоизлияние в мозг, нельзя опаздывать.

Блэк подмигнул Олдману, и исчез, так же внезапно, как и появился.

Генри лежал на кушетке и бездумно смотрел в потолок, привыкая к новой телесной оболочке. Тишину нарушало только капание раствора в капельнице. Вдруг, дверь отворилась, и на пороге появилась та самая девушка, которая приходилась женой бывшему владельцу этого тела.

Ее карие глаза были распухшие от слез, но она уже улыбалась. Белокурые локоны водопадом ниспадали на ее плечи. Небольшая грудь оттопыривала футболку, выгодно очерчивая контуры тела, а узкую талию можно было обхватить одной рукой.

Она была прекрасна.

– Алекс, как ты чувствуешь себя? Врачи сказали, у тебя амнезия… я – Николь, твоя жена. Вот, я принесла тебе немного фруктов, и еще… – она говорила и говорила, но Генри уже не слушал, а просто смотрел на нее, и не мог оторвать взгляда. Боже, как же она хороша – только это и вертелось в голове Олдмана.

– Алекс? … Алекс? Ты меня слышишь? – Ласковый голос Николь вырвал Генри из оцепенения.

Он вздрогнул, и рассеянно улыбнулся.

– Не знаю, говорил ли я тебе, но твои глаза подобны безграничному космосу, в котором так и хочется раствориться.

Щеки Николь заалели, она опустила взгляд, и застенчиво улыбнулась.

– Тот Алекс, за которого я вышла замуж, и слов то таких не знает.

– Значит, он был дураком! Не волнуйся, тот Алекс мертв.

Николь улыбнулась, но в глубине глаз промелькнули тревожные огоньки.

– Отдыхай, любимый. Доктор О’Брайн говорит, что ты идешь на поправку, и через пару недель тебя можно выписывать.

Она ушла, тихо притворив за собой дверь, и с ее уходом Генри ощутил, невероятную тоску, как будто нечто прекрасное забрали из его жизни.

Фрукты, принесенные Николь лежали на прикроватной тумбочке. Олдман привстал на кровати и взял яблоко, которое соблазнительно манило его ярко-красным боком. Когда он вонзил зубы в сочную мякоть, щедро брызнул сок. Генри жадно съел одно яблоко, и потянулся за следующим.

Глава 4

Следующие несколько дней Олдман вспоминал, какого это – быть живым. Генри учился различать запахи, ощущения от прикосновений, вкусы еды – все для него было в новинку.

Доктор О’Брайн познакомил его с интернетом, и показал, как пользоваться голосовым помощником. Олдман жадно изучал историю мира, который успел здорово измениться за время, пока он был мертвецом. Но всего этого было недостаточно. Генри требовалось живое общение.

При жизни у Олдмана не было друзей или родственников, он был одинок и полностью посвятил свою жизнь работе. Зато Алекс Миддл был небезызвестным человеком, и в палату приходило много посетителей. Одним из первых пришел тренер «быков».

Солнце вовсю светило в окно, обрадовано сообщая о начале нового дня. Генри, лежа на кровати, просматривал канувшие в лету события: разрушение Берлинской стены, развал СССР, переход в новое тысячелетие, ознаменовавшее цифрой век. Олдман успел изучить историю до 2001 года, где после трагедии 11 сентября кровавой вереницей потянулись войны, теракты, убийства. Генри с отвращением и ужасом читал о том, как мир, в котором он жил, покатился в пропасть с нарастающей скоростью.

Раздался стук в дверь.

– Войдите. – Олдман с облегчением махнул рукой, словно перелистывая огромную страницу книги, и монитор на стене послушно погас.

– Эй, парень, не спишь? – С явно наигранным оптимизмом поприветствовал Олдмана гость, вошедший в палату.

Это был уже пожилой мужчина среднего роста с сетью морщинок вокруг глаз. Волосы, тронутые сединой, были коротко острижены. Одет он был в красную клетчатую рубашку, светло коричневые брюки с подтяжками, и уже заношенные черные туфли. В руках гость держал маленький букет красных роз.

– Мы знакомы? – безучастно поинтересовался Генри.

– Алекс, меня зовут Чарли Сайкс. Я тренер команды «Бруклинские быки», ты играл в ней… до травмы.

– Надо же. – Усмехнулся Генри.

Тренер немного смутился от такого ответа.

– Врачи говорили, что когда ты очнулся, то первым делом спросил, кто выиграл в матче.

– Так зачем вы пришли? – Желая сменить тему, спросил Олдман. – Я же вижу, что вы не просто цветы мне решили занести.

– Ах, черт… цветы. – Чарли рассеянно улыбнулся и поспешно положил букет на тумбочку. – Алекс… у меня серьезный разговор к тебе. – Лицо тренера сразу осунулось, и как будто постарело еще больше. – Ты… ты больше не сможешь играть в бейсбол.

Генри удивленно присвистнул

– Возможно, сейчас для тебя это и не так важно, но однажды память вернется к тебе. – Продолжил Чарли.