Фараон. Книга 4. Царь поневоле. Том 1

– Это очень большая территория, – с придыханием сказала она, – я не знаю, смогу ли всем этим править.

– Я помогу тебе, – тоном опытного обольстителя намекнул я, – в отличие от смертных людишек, которые готовы предать тебя ради новых земель, золота или тщеславия, мне этого всего не нужно. Я просто скучаю здесь, у вас на земле, и мне нужно чем-то развлечься, ожидая возвращения Менхеперры.

Она согласно покивала.

– Я как-то не учитывала этот момент, – согласилась она, – но и правда, зачем богу земные радости, если всё это он с лёгкостью получит на полях Иалу.

«Ха, знала бы ты, что это за поля такие», – промелькнула в голове мысль, но я остался спокоен.

– Ну что? Мы вместе? – поинтересовался я у неё. – Ты можешь приходить ко мне с любым вопросом или претензией, обещаю, что выслушаю и дам ответ. Понравится он тебе или нет, я не знаю, но ты его получишь.

Хатшепсут прикрыла глаза ладонью, а я спокойно ждал, пытаясь лучше устроить попу на жёстком троне.

«Надо будет сделать нормальные набивные сиденья, – мимоходом подумал я, – а то так и отсидеть пятую точку недолго».

Наконец женщина подняла на меня осмысленный взгляд.

– Я даю тебе своё царское слово, что, пока выполняешь обещанное, от меня ты получишь только поддержку, бог Монту, – тихо произнесла она клятву.

– Ну вот и отлично, что мы с этим разобрались. – Я поднялся с места, подошёл к ней и, наклонившись, поцеловал в лоб. – Пусть моя божественная отметка будет теперь с тобой навсегда, – сказал я, – и облегчит твой путь в Иалу.

Глаза Хатшепсут радостно блеснули, она взяла меня за руку и поцеловала ладонь. Я проделал то же самое и вернулся на трон.

– Все могут подойти, – громко объявила она, и к нам вернулись её советники и мои, ожидая, что мы им скажем, о чём разговаривали. Но, разумеется, такой радости мы им не доставили. Зато переговоры дальше пошли так быстро и слаженно, что все за столом мгновенно поняли, что мы с ней обо всём договорились. Все вопросы решались на раз, я с лёгкостью уступал ей в том, что было для неё важно, она то же делала и для меня, когда я был настойчив. В общем, буквально за два часа мы порешали главные вопросы и распределили обязанности, а также обозначили тех людей, что будут теперь занимать ответственные должности. Хатшепсут с лёгкостью отказывалась от тех, кто в последнее время поглядывал в мою сторону, так что и она сама была рада от них избавиться.

– Мой будущий муж, – женщина довольно сощурилась от отлично прошедшего разговора и встречи, – остался последний, но не менее важный вопрос.

– Да, любимая? – с лёгкой улыбкой ответил я.

– Казна пуста, мой царь, – Хатшепсут виновато на меня посмотрела, – а людям нужно платить, как и продолжать ведущееся строительство.

– Конечно, моя дорогая. – Я вытянул вперёд правую руку, привлекая этим жестом всеобщее внимание к себе, а сам незаметно левую опустил в кожаный мешочек на поясе и нажал на глаза амулету Пазузу, проговорив про себя нужные слова. Я во время многочисленных экспериментов уже определил, что вслух их говорить было вовсе не обязательно и в отсутствие свободного места рядом с амулетом предмет будет выброшен на ближайшее свободное.

С огромным грохотом рядом с троном упал большой сундук и, треснув под собственной тяжестью, рассыпал на каменный пол реку золотых монет, которые с приятным уху звоном хлынули из широкой трещины в его досках. Все вокруг как заворожённые смотрели, как золотые кругляши заполняли всё свободное пространство вокруг трона и стола. Когда поток иссяк и монеты улеглись, ошарашенные взгляды людей перевелись на меня. Особенно потрясены были Хатшепсут и её советники, которые впервые видели мою, как они думали, божественную сущность. В установившейся тишине зала я с улыбкой обратился к Хатшепсут:

– Думаю, дорогая, на первое время этих денег тебе будет достаточно. Позже я скажу, чтобы тебе прислали нужную сумму для твоих проектов и, конечно же, приближающегося праздника.

Хатшепсут сглотнула ком в горле и с трудом отвела взгляд от золотых монет, посмотрев на меня с потрясённым видом.

– Любимый будущий муж, я благодарна тебе за заботу. – Она впервые прилюдно не обратилась ко мне, используя царские титулатуры, и это мгновенно все поняли. – Я также прошу тебя выбрать себе покои во дворце, чтобы быть ко мне как можно ближе.

– Конечно, дорогая, – согласился я, вставая с трона, – мой воспитатель Бенермерут этим займётся. Мне нужно будет вернуть войско в поместье и проследить за его размещением. Обратно в столицу вернусь, как закончу там все дела.

– Мы будем с нетерпением тебя ждать, – с лёгкой улыбкой ответила она, снова посмотрев на золото.

Я, не глядя на монеты, словно они были мусором под моими ногами, прошёлся по ним, а за мной, обходя монеты и не смея идти по золоту, как это сделал я, потянулись мои спутники. Танини, с трудом удерживая трясущимися руками бумаги, перья и чернильницу, круглыми глазами посмотрел на меня, когда я уже при выходе повернулся к ним.

– Рехмир, оповести войско, что мы завтра выступаем в поместье, – обратился я к задумчивому молодому парню, – ну и да, ты едешь со мной. Соберёшь свои вещи, передашь дела тому, кого выберешь достойным, и будешь принимать дела у дяди уже здесь.

Он судорожно кивнул.

– Танини, подготовь все договорённости с царём Хатшепсут и отдай их на проверку главе канцелярии Южного Египта.

Писец затряс головой, показывая, что сразу это сделает, как мы вернёмся.

– А с тобой, Усерамон, мы проедемся. – Я повернулся к ещё более задумчивому, чем его племянник, человеку.

– Да, мой царь, – склонил он голову.

Все забегали, засуетились, когда мы вышли из дворца. Проводив взглядом уезжающих Рехмира и Танини, а также Бенермерута – которому Рехмир явно рассказал о его новых обязанностях, и тот выглядел не менее потрясённым, чем молодой писец рядом с ними, – я встал за поводья и, дождавшись, когда рядом встанет Усерамон, направил колесницу на дорогу, а оттуда под радостные крики простого народа – на выезд из города.

Заговорил я только тогда, когда мы отъехали на второстепенную дорогу, по которой в город шли вереницы караванов, подвозя еду к огромной по населению столице, а из неё выезжали купцы с повозками, гружёными различными товарами и рабами. Среди которых в этот раз преобладали светлые и бородатые люди.

– Что ж, а теперь я расскажу, чем конкретно ты будешь заниматься на новом месте и что не прозвучало перед царём Хатшепсут, – сказал я, искоса посматривая на Усерамона, который кивнул мне.

– О чём-то таком я и догадался, мой царь, когда услышал, что именно я буду руководить процессом деления новых территорий и установлением на них порядка.

Взяв поводья в одну руку, вторую я опустил к своему болтеусу и, нащупав кожаный кошелёк, достал оттуда лист папируса, который составили для меня давно, тогда, когда мы ещё захватывали Керма. Ради него пытали многих знатных людей, так что я раньше никому его не показывал, осознавая его ценность.

– Возьми, – передал я его Усерамону.

Тот, стараясь не упасть на ходу, взял его и развернул. Брови его сразу вскинулись.

Глава 3

– Здесь расположение всех золотых шахт, о которых мне стало известно в походе, а также остальных рудников, которые разрабатывали керминцы, – кивнул я, подтверждая его предположения о том, что было на ней изображено, – так что, прежде чем обеспечить меня лесом, ты наладишь постоянную добычу золота. Войско для охраны и наведения порядка в регионе возьмём у Хатшепсут, нечего мои драгоценные легионы гонять по пустякам. Она всё равно узнает о золоте, но пусть позже, а не сейчас.

Визирь улыбнулся и убрал бумагу себе в одежды.

– Дальше, – продолжил я, – забудь о половине той чуши, которую я говорил при Хатшепсут, что на местах будут править египетские наместники, и в равных количествах мои и её. Они, конечно, будут, чтобы всех успокоить, но только для вида. Реальную власть будем набирать только из местных элит, которые будут с нами сотрудничать. А наладив единую налоговую систему для новых земель, будем им оставлять часть сборов в казну нома, чтобы они сами набирали и содержали себе войска и остальные службы, которые обеспечат работоспособность этих небольших автономий. Я не собираюсь со своими легионами бегать за вшивыми племенами кочевников, поэтому пусть с мелочью и набегами справляются своими силами. Войско царя будет выступать только в случае больших конфликтов.

Усерамон задумался и покивал.

– Такое решение ново, мой царь, но видится мне эффективным, по крайней мере, пока.

– Второй главный момент! – обратил я его внимание на свои слова. – На всех новых территориях язык, религия и верования покорённых народов останутся прежними, мы не будем силой насаждать собственные жизненные воззрения.

Здесь Усерамон изумлённо на меня посмотрел.

– А как мой царь скажет об этом жрецам, которые захотят строить на новых территориях храмы? – осторожно поинтересовался он.

– Пусть строят, – хмыкнул я, – но налоговые льготы метрополии не будут распространяться на колонии, так что подумай, будут готовы они платить налоги на общих основаниях, если не привыкли этого делать?

– Даже если и так, мой царь, предвижу конфликты со жречеством, – покачал он головой.

– Именно поэтому реальная власть будет у местных элит, – намекнул ему я, – что-то я сомневаюсь, что они допустят проникновение к себе новых богов.

– Мой царь наверняка помнит, что в Нубии почитают больше наших богов, чем своих, – решил уточнить он, – может, твоему величеству стоит то же сделать и для Керма, ведь тогда нам не придётся ссориться со жречеством, хотя бы первое время?