Записки хирурга военного госпиталя

– Пожалуйста! – старшая сестра уже отточенным движением подала вспотевшему проверяющему еще один, не замеченный мной, заботливо укутанный в прозрачную пленку небольшой журнальчик, сделанный из общей тетради.

– Ага! – победно вострубил подполковник. – А вот это уже серьезное замечание будет! Я понимаю, вы там даты исправили, у вас поменялся заведующий, начальник, они не успели еще везде расписаться. Ладно! Распишутся! Но вот тут! – он ткнул толстым волосатым пальцем в последнюю страницу. – У вас указано, что числится тридцать восемь журналов, а я насчитал тридцать девять! Не вписан журнал учета дополнительных полдников для больных! А вот это уже серьезный залет! И я буду вынужден доложить о нем вышестоящему начальству!

– Но мы только на днях получили приказ завести такой журнал! – попыталась оправдаться старшая сестра.

– Ничего не знаю! – Комаров громко захлопнул тетрадь и впервые за все время плотоядно улыбнулся, обнажив редкие зубы. – Залет!

– Журнал учета журналов, – все крутилась у меня в голове необычная фраза. И не ведал я еще того, что через год цифра в нем вырастет до пятидесяти трех.

Шел второй день моей работы в Военно-морском госпитале…

Строить будем?

Три недели моего заведования на новом месте пролетели как один день. Скупое на тепло петербургское солнце уже успело растопить остатки грязного снега и основательно подсушить растрескавшийся местами асфальт. Отзвенела сосулистая капель, оголив знаменитые петербургские крыши, крытые оцинкованной жестью и формирующие узнаваемый на многих популярных фотографиях местный пейзаж. Скованные январским морозом реки и каналы зримо подернулись черными крупными пятнами проталин на явно гибнущем льду. День различимо прибавил в часах, и уже собираясь по утрам на работу, отпала нужда зажигать свет.

В один из таких светлых и солнечных дней начмед Горошина оставил меня после общегоспитальной утренней конференции, и, простите за тавтологию, взял да и огорошил меня:

– Дмитрий Андреевич, я попрошу вас сегодня отдежурить по госпиталю вместо заболевшего доктора Ассениз.

– А что с ним случилось? – внутренне холодея от навалившейся напасти, больше для проформы, чем из любопытства, спросил я.

– Не с ним, а с ней, – с милой улыбкой на гладковыбритом щекастом лице поправил меня майор. – Доктор Ассениз – женщина. Не знаю, что-то с животом. Не робейте вы так, Дмитрий Андреевич! Ну, я вас очень прошу, как начмед – выручите коллегу.

– Да, я с удовольствием! – я с трудом растянул губы в глупой улыбке, удивляясь, как это мне удалось сделать. – Только вот беда, я никогда еще не дежурил по военному госпиталю. Я так понимаю, что дежурный врач в ночное время один во всех лицах?

– Почти так. В реанимации есть свой дежурный врач, но он отвечает только за свое отделение, – уже искренне, от души улыбнулся начмед, видя, что я не собираюсь идти на попятную. – После семнадцати ноль-ноль и до девяти утра дежурный врач по госпиталю тут царь и Бог в одном лице! Да не тушуйтесь вы так! Ничего сложного в дежурстве нет. Главное – это контроль за камбузом, личным составом, прием вновь поступивших и наблюдение тяжелых больных в отделениях. В реанимации, повторюсь, есть свой врач.

– Прием? Контроль? Камбуз? А это как?

– Все просто. Вы в определенное время идете на камбуз, так у моряков называется кухня.

– Я знаю, что такое камбуз.

– Хорошо. Затем каждые два часа обходите территорию госпиталя и по своему усмотрению посещаете все отделения, но не меньше трех раз за ночное дежурство, и не менее шести раз за выходной день, если доведется когда дежурить. Отделений, как известно, у нас шесть: хирургия, терапия, неврология, инфекционное, кожное и реанимация. При посещении вы обязаны построить весь личный состав отделений, за исключением офицеров, прапорщиков и военнослужащих срочной службы, и сверить их со списком, осмотреть, чтоб все были побриты, подшиты и в уставной форме одежды. Все вновь поступающие больные осматриваются вами в приемном покое, заполняются истории болезни, и назначается лечение. Все относительно просто. Обо всех ЧП немедленно докладывать мне и начальнику госпиталя. В 21:00 и в 08:00 доклад по телефону. Так же мне и Волобуеву. Это так, вкратце, в общих чертах. В 16:00 подойдете в штаб ко мне в кабинет для подробного инструктажа. А для начала в 12:00 на камбуз – снимать пробу. Нужно проверить приготовленную на обед пищу. Заведующая столовой Елена Петровна Хвощ подскажет, как правильно снимать пробу. Вопросы есть?

– Есть! А как я назначу лечение терапевтическим, неврологическим и инфекционным пациентам, если, мягко говоря, я не особо сведущ в этих дисциплинах?! Я как-никак по специальности врач-хирург.

– Я помню, что вы хирург, – надул свои упитанные красные щеки Горошина. – Но и тут ничего проблемного не усматриваю. Там, в приемном покое, есть специальные папочки, где написано примерное лечение больных с теми заболеваниями, что поступают к нам в госпиталь в экстренном порядке. Как правило, к нам везут ограниченное количество нозологий. Дмитрий Андреевич, давайте все остальное после, сейчас я очень тороплюсь, начальник вызвал на совещание в штаб, – резво опередил меня майор, видя, что я снова пытаюсь задать ему очередной каверзный вопрос.

Без пятнадцати двенадцать я попытался открыть тяжелую стальную дверь с крупными золотыми буквами на красном прямоугольнике, складывающимися в завораживающее слово «камбуз», расположенную на первом этаже центрального корпуса. Дверь не поддалась, я повторил усилие. Затем громко и с силой постучал по железу кулаком.

– Чего так тарабанишь?! По голове себе лучше подубась! Вон же звонок висит, – высунулась из-за двери часть женской головы в виде рыжеватых волос и ткнула грязным коротким пальцем куда-то сбоку от двери. Там прилепилась малюсенькая синяя кнопочка, почти сливающаяся с такой же синей краской на стене.

– Теперь буду знать, – согласно кивнул я, – позвольте войти?

– Чего надо? – рука с грязным пальцем исчезла, дверь широко распахнулась, и передо мной предстала во всей своей красе обладательница коротких пальцев: невысокая женщина без возраста в замызганном сером переднике до колен и усталым лицом с всклоченными, отдающими ржавчиной волосами.

– Добрый день, а я сегодня дежурный врач. Вот прибыл на пробу.

– Ой, так вы дежурный доктор! Извините! А в графике стоит Ассениз. Проходите! Елена Петровна, тут дежурный доктор пришел! – завопила она уже кому-то в глубину камбуза.

Заведующая столовой оказалась атипичной на вид представительницей общепита. В моем сознании уже прочно укрепилось, что заведующая столовой – это всегда такая крупная тетка пудов на восемь с солидной попой, которую не скроет ни один халат, и с высоким накрахмаленным колпаком из-под которого кокетливо выбиваются закрученные на бигудях крашеные волосы. Елена Петровна Хвощ разрушила сложившийся стереотип. Передо мной вдруг возникла стройная интересная дама, довольно ухоженная и с неплохим маникюром. Рабочий халат сидел на ней, словно деловой костюм, и радовал глаз безукоризненной белизной и отсутствием выпирающих форм. А отутюжен куда лучше моего.

Елена Петровна радушно встретила меня и живо ввела в курс дела. Сейчас мне надлежало вооружиться ложкой и вилкой да отведать на вкус подряд все блюда, приготовленные в тот день, а после взвесить порции на специальных весах и сравнить их вес с меню-раскладкой. Затем заполнить специальный журнал, подписаться и… основательно отобедать в специальной комнате. Из всего вышеперечисленного мне понравилось только последнее наставление.

В сопровождении дежурного повара я проследовал в варочный цех. Помещение, где готовили еду для больных военнослужащих, сияло чистотой и являло собой образец кухонного порядка. Быстро подойдя к первому пищеварочному котлу – этакой огромной кастрюльке на несколько десятков литров, повар заученным движением откинула массивную крышку в сторону, ловко увернулась от обжигающей струи пара, выпущенной наружу, и огромным черпаком загребла содержимое.

– Вам в тарелку плеснуть или ложкой пробовать станете? – остановила она дымящийся черпак над котлом.

– Ложкой, – вздохнул я, беря в руку столовый прибор, поданный помощником повара – немолодой уставшей женщиной с красными от хронического недосыпания глазами. – Вкусно! – оценил я предложенный гречневый суп.

– Соли не много? – настороженно поинтересовалась автор.

– В самый раз, – улыбнулся я, отдавая ложку ее ассистенту.

– Там еще второе и блюда на девятый стол, – улыбнулась в ответ женщина. – Попробуете?

Я вежливо отказался, сославшись на занятость, так как ходьба по кругу в столовой с никелированной ложкой в руке как-то плохо у меня ассоциировалась с работой врача-хирурга. Однако заведующая столовой ну никак не желала, чтоб я так просто покинул варочный цех. Еще надлежало взвесить порции.

– Давайте вы уж сами, – настойчиво попросил я, всем своим видом давая понять, что это занятие мне совсем не по нутру. – У вас все же богатый опыт, а я в этом деле дилетант.

– Требуют, чтоб дежурный врач контролировал, – мило так улыбнулась Елена Петровна.

– А я и не отказываюсь. Кладите на весы, а я рядом постою.

– Вот, – повар Ирина аккуратно опустила на чашу весов пару рисовых биточков. Дождалась, когда стрелка перестала дрожать и… достав фотоаппарат-мыльницу, уверенно навела на них объектив.

– Ба? – удивился я. – А это еще зачем?

– Щелк! – ярко вспыхнула вспышка, и биточки остались запечатленными на экране вместе с замершей стрелкой весов. – А мы все приготовленные блюда фотографируем и отсылаем по электронной почте в головной госпиталь, дежурному офицеру.

– Вы это сейчас серьезно? – я с нескрываемым любопытством посмотрел на стоявшую напротив заведующую столовой.

– Абсолютно серьезно! – кивнула в ответ мадам Хвощ и, убрав биточки, поставила на весы тарелку, наполненную дымящимся гречневым супом. – Борьба с хищениями!

– И как, успешно?

– Да, у нас и раньше краж никогда не было. А теперь их не может быть в принципе.

– Хм, однако довольно оригинальный способ бороться с хищениями, – я задумчиво посмотрел на весы и тарелку с супом. – Надо же до чего додумались.

Следом на весы угодили девятый диетический суп для диабетиков, рисовая каша для пятого стола и… Дальше я просто отвернулся, давая понять, что остальной процесс мне стал неинтересен. Неожиданно в варочный зал медленно вплыла среднего роста женщина с броской внешностью. Броской ее делала огромная смачная бородавка, надежно прилепившаяся на кончике носа, которую я поначалу принял за севшую туда отдохнуть муху.

– Так, живо тащите все назад на весы! – тоном, не требующим возражения, прошипела женщина. – Почему меня не дождались?!

– Так это, Вероника Егоровна, – замялась заведующая столовой, – дежурный врач уже здесь. Мы и начали.

– Какой дежурный врач?! – дама с мухой на носу презрительно смерила меня быстрым взглядом с головы до пят. – Вы что, забыли, что сегодня среда?!