Дух Огня

– Ну, предположим, смогу, – сказал он и тут же добавил, – только ты никому об этом не говори, а то запашут…

Оливье был готов и попутчик переправил его в красивую салатницу, так чтобы было с горкой. В салат он сверху воткнул ложку и, судя по его лицу, для него это был просто шедевр кулинарной мысли.

– Пойду, отнесу, – сообщил Гена и на выходе с кухни едва разминулся с Кариной.

Карина ловко проскользнула в дверь, даже не задев великого повара, и подойдя к столу, принялась укладывать на селёдку колечки лука.

– Ну, как сессия? – живо поинтересовалась Карина, которая вообще очень живо интересовалась его учёбой. Даже слишком живо.

– Жив ещё пока что, – скромно ответил Кай.

– Учиться не разонравилось?

Кай попытался вспомнить, когда это ему нравилось учиться и не смог.

– Кай, ты слышишь? Учиться не разонравилось?

– Да я просто помираю на этих занятиях. Раньше было проще… Ну, посвободнее, повеселей, что ли.

– Привыкай.

– Стараюсь!

– Давай, подставляй лапки, – она взяла селёдочницу и вручила Каю, – можешь там поставить и остаться в зале. Вроде всё отсюда вынесли.

Она задумчиво окинула кухню взглядом, прикидывая потери от Каева с Геной в ней присутствия. Покачала головой и добавила.

– Пироги потом поспеют, мы их донесём. Только там Толик торт купил, и я не знаю, дойдёт до пирогов дело или нет. Я ж его предупреждала, но всё как об стенку горох.

Кай прикинул количество спиртного, заготовленного на праздник, и решил, что не доберутся они не только до пирогов, но и до торта тоже.

В зале уже собрался народ и расселся по креслам и диванам. Яна о чём-то трепалась с Катериной Антоновной – матерью Карининого мужа, которая держала на коленях Настю. Настя уже клевала носом, и по-хорошему ей полагалось уже мирно спать в детской, но бабушка ни как не могла выпустить внучку из рук, потому что видела её и так нечасто.

Рустам Тимурович, Гена и Вадим с Игорем сидели уже за столом, но не прикасались ни к жемчужно-белым тарелкам, ни к покрытой испариной бутылке водки. Они вели какой-то свой очень серьёзный деловой разговор, в котором Кай понимал мало, потому что был от этого всего пока ещё несколько далёк. Толик в углу комнаты мучил радио, пытаясь поймать какую-нибудь хорошую песню.

– Я не понимаю, где Паша? – обратилась к общественности Катерина Антоновна, отворачиваясь от Яны.– Время уже почти десять, а его нет!

– Серёжа его довезёт, мама! – крикнула Карина с кухни.– Они вот-вот приедут!

Общественность согласно покивала и опять отвернулась к столу, продолжая серьёзный разговор. Кай устроился в кресло рядом и стал слушать. Сначала он решил, что-то напутал и разговаривают попутчики не о делах, но потом понял, что они говорят каким-то своим шифром. Шифр был необходим ввиду наличия Карининой свекрови… или как это называется? Кай совершенно не разбирался в наименованиях различных родственников и всегда путал. Впрочем, ладно… просто Катерина Антоновна даже не подозревала о существовании другой части мира и была во всех отношениях обычной женщиной.

– Слетаю к родственникам, – сказал Гена, – там у папы проблемы. Если я правильно понял, то к нему собирается сынишка нагрянуть. Боюсь, он там всех на уши поставит. Там более, у него бестолковка вовсе тяжко соображает.

– Я с его товарищами беседовал – они там все такие, – добавил Игорь

– Товарищами или родными? – уточнил зачем-то Рустам Тимурович.

– Родных у него нет. Во всяком случае, я ни о ком не слышал. Просто друзья-товарищи. Сошлись-разошлись.

Кай подумал бы, что разговор ведётся о родственниках, если бы не знал, что у Гуна отца нет, а значит и история с детьми – чушь. Только вот о чём на самом деле говорили попутчики, оставалось для него тайной за семью печатями.

– Папа-то знает, что к нему гости? – спросил Вадим.

Рустам Тимурович покачал отрицательно головой.

– Нет, я его пока не предупреждал. Сам-то он ничего, мужик крепкий, а вот его родные могут наломать дров.

Катерина Антоновна прислушалась к разговору и, судя по всему, вознамерилась к нему присоединиться.

– Начнут скандалы между собой, – продолжал, не чуя опасности, Рустам Тимурович, – перегрызутся. Только нам лишние проблемы.

– Но предупредить ведь надо, – сказал Игорь.

– Позже. Всё равно помешать ему он ничем не сможет.

Катерина Антоновна бодро ссадила Настю с колен и вручила её Яне. Удивительно легко для полной женщины она пересела за стол, точно материализовалась там.

– Геннадий, а ваши родители где живут?

– Э-э… Где живут? – растерялся Геннадий.

– В Казани, – сказал Рустам Тимурович, который первым опомнился от неожиданности.

– В Казани, – вздохнула Катерина Антоновна, – далеко…

Правильно, подумал Кай, чем дальше, тем лучше.

– У меня в Казани подруга работала, – вдруг выпалила она, – в семидесятых туда попала по распределению – учительница.

Судя по тому, как вытянулись лица попутчиков, ни о какой подруге-учительнице они никогда не слышали.

Катерина Антоновна налегла грудью на стол, сложив перед собой руки, и очень проникновенно обратилась к Гене.

– Геннадий, вам не кажется, что отец имеет право знать, что к нему едет ребёнок?

В этом была вся Каринина свекровь – воспитанная искусственно интеллигентность чередовалась в ней с деревенской простотой, позволяя порой влезать в чужие разговоры, как будто только её тут и ждали.

Этого качества попутчики явно не предусмотрели, устроив здесь совещание.

– Ну, это очень непростой вопрос, – начал выкручиваться Гена, – тут не так всё просто… Человека нужно морально подготовить. Потом, у него же семья… Так что не просто, нет…

Толик нашарил, наконец, какую-то волну и сквозь помехи в зале заиграл «Наутилус».

– Анатолий Петрович, – возмутилась Катерина Антоновна, и Толик вздрогнул, – что за чушь вы слушаете! Неужели ничего лучше нет?

Улыбнувшись дрогнувшей улыбкой, Анатолий Петрович быстро убрал «Наутилус», и на другой волне поймал что-то про ландыши.

Интересно, кто это крутит такие вещи в середине января, – подумал Кай.