Тетрадь с гоблинами

Автор

Дмитрий Перцов

Год написания книги

2022

Теги

<< 1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 113 >>

На страницу:

Перейти

23 из 113

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

… И есть ли у меня дом? Да, есть. Там живут мама и папа. Другие мама и папа. Не мои. Мои – и не мои. Бежать к ним? Хотя бы так. Главное – подальше от этих псов. Двери кабинетов открываются. Из них выходят дети и учителя, у всех – одна цель: шлепнуть ладонью Каноничкина. Я бегу дальше, получаю еще несколько ударов и оказываюсь на облезлой лестнице.

Ловушка. Снизу, в едином ритме, поднимается десяток человек – порождений общеобразовательной антиутопии. Мой единственный путь – наверх. Бегу два пролета, спотыкаюсь о ступеньку. Сворачиваю в очередной коридор – безликий и неинтересный, о котором, будь он человеком, должен был написать классик – как о “маленьком человеке” – о маленьком, никому не нужном коридоре.

Двери открываются. Из них высовываются руки-кувалды. Принять бой? Драться я не умею. Хотя мысленно частенько навешиваю бандитам, пристающим к Аннет. Замечаю, что одна дверь остается закрытой. Подбегаю ней, дергаю за ручку, она поддается, и я оказываюсь в пустом классе. Закрываюсь на защелку и громко выдыхаю.

* * *

Лицо болело. А голова? Даже не спрашивайте. Но если спросите, я отвечу: она трещала как горящее полено, а пульсация боли перекатывалась из левого полушария в правое, туда и обратно.

Судя по плакатам с ростками и зернами в разрезе и по запаху тления – я оказался в кабинете биологии. Рома бы обрадовался. Биология из-за молодой учительницы Муслименды Венедиктовны стала его любимым предметом, хотя из всех разделов он понимал только главу “Членистоногие”.

Но! Я – не Рома.

До настоящего момента Рома бы не дожил.

А я дожил.

И я не обрадовался.

Угроза не исчезла. Хотя за дверью было тихо. Либо эти зомби фантастически тупы, раз не додумались искать меня в кабинете (а зашел я у них на глазах), либо их что-то пугает. И к этому чему-то пришел в гости я.

По спине прокатился озноб. Зачесалось ухо. Я взял себя в руки и оценил обстановку. В углу стоял учебный скелет. В противоположном – еще один скелет, покрупнее. На учительском столе лежали стопки тетрадей и методичек, а на стуле – портфель.

Напротив доски вдоль стены громоздился длинный стеллаж. На самой доске мелом было жирно выведено:

Гибель Орвандии и ее последствия

– Что… – тихо произнес я и не узнал свой голос – тонкий, истеричный, чужой.

Я не соображал. Но одно уловил точно: об Орвандии здесь все-таки известно. Я почесал затылок.

– Какая еще гибель? – спросил я у пустоты.

Ответа услышать не ожидал, но он, тем не менее, последовал:

– Вот такая. Вероятная.

Я резко обернулся, смахнув с парты зеленый карандаш. Никого. Кроме скелета в углу да груды макулатуры.

– Кто здесь?

Тишина.

– Я спрашиваю: кто здесь?

Меня обуревали подозрения. Взяв с доски указку, я подошел к скелету и по-мушкетерски направил на него острие.

– Какая «гибель Орвандии»?

Скелет шевельнул желто-белыми зубами, и черные впадины глаз озарились проблеском мысли (раз в полугодие я наблюдаю подобное у Ромы).

– Вот такая. Вероятная.

– Гипотетическая, – тут же прозвучало с другого угла. – Гибель как гибель.

Второй скелет тоже говорил! Размахнувшись, я треснул первого указкой по черепу. Скелет слетел с петель, и кости рассыпались по полу, как я – в комплиментах перед Аннет.

– Прекрати так поступать, – скрипнула снизу челюсть обвалившегося скелета.

– Тебе тоже дать анальгину? – сказал я второму скелету и двинулся к нему.

– Не надо. Пожалуйста, – жалобно захныкал скелет.

– Это почему еще?

– Потому что больно. Увечья.

Я остановился. Увечья – это да. Папа учил: разговор – способ решения любой проблемы. Даже если поговорить не с кем – поговори с ситуацией. Или придумай собеседника. Даже врага. Слова все решают… А указки – нет.

– Вы кто? – мпросил я.

Челюсти первого скелета скрипнули:

– Обычно я не даю справок. Но в этот раз отвечу: я – Маэстро альтернатив.

– Я не даю справок и не назову тебе свое имя, – добавил второй скелет.

– Что значит «маэстро альтернатив»?

– Это значит, что я знаком со всеми альтернативами, которые происходят со всеми альтернативами во всех альтернативах.

– Я не расскажу тебе, что это значит, – подхватил второй, более нахальный, скелет.

– Моя природа – игра, – сказал первый. – В какой-то альтернативе я тебе отвечаю.

– А в какой-то – нет, – добавил второй.

Я зарычал и воскликнул:

– А давайте только один будет говорить?

– Нет.

– Да.

Так разговаривать невозможно. Я сел на парту, поболтал ногами и сделал три глубоких вдоха.

– Что вам надо? – Наконец спросил я.