Между сказкой и дальше

полусферический шлем.]* без забрала – как и полагалось по уставу, потому что кто знает, не сообщит ли об этом гонец, вернувшись в Корлимар. Предыдущего коменданта, как говорят, убрали с поста за нечто подобное, заодно осудив и отправив под трибунал.

Выскочив из донжона, Омуф чуть не столкнулся со спешащим к воротам Андлеалом. Молча пройдя внутренний дворик крепости, они подошли к гонцу – высокому и худому человеку с резким лицом, который в этот момент как раз заканчивал рассказывать о крайней важности своего послания.

– Что там? – спросил у него Омуф без предисловий.

– Ну, не на улице же, – фыркнул в ответ гонец, презрительно кривя губы, – Если честно, я рассчитывал на ужин и теплую постель, а здесь? Меня, посланника Его Величества, заставляют стоять на пороге, будто бы я – жалкий нищий!

“Точно от Лобрива, – с раздражением подумал комендант, – Столичный”. Желая прекратить недовольную тираду, он громко и со всем возможным радушием произнес, делая приглашающий жест рукой:

– И верно, что же это я. Пройдемте внутрь, посидим. Расскажете, что в столице происходит. Вроде бы, у Ее Высочества день рождения скоро? Или был уже? Пойдемте, пойдемте, послание отдадите…

Гонца не пришлось упрашивать дважды. Он задрал подбородок и пошел вслед за Омуфом, направляясь в распахнутые ворота.

– Господин комендант, – несколько растерянно спросил Фарк, указывая на купцов, – А что делать с этими?

– И мы бы хотели это знать, – поддакнул один из возниц каравана, упирая руки в бока, – А то что же нам, ждать, пока вы со светлейшим сударем гонцом наговоритесь?

Омуф лишь отмахнулся:

– Ничего, ничего, подождете. Эй, Фарк, не пущай их, лучше осмотр проведи!

Фарк и четыре подошедших к нему летэва приблизились к купцам, те принялись копаться в сумках и доставать свои купчие. Дальнейшего Омуф уже не видел, шагая обратно в сторону крепости.

“Может, опять война? – думал он, ступая по доскам подъемного моста, – Хотя нет, о ней бы мне еще давешние купцы рассказали… Что же тогда?”

Погрузившись в свои мысли, комендант не заметил, как обогнал Андлеала и гонца, и, глянув по сторонам, остановился подождать их. Те как раз проходили мимо рычагов, позволяющих опустить тяжелую железную решетку и поднять мост – их охранял еще один летэв с копьем.

– Что это Вы, господин летэв, все меня разглядываете? – неожиданно послышался голос гонца. Действительно, Андлеал, идя рядом, без всякого стеснения вглядывался в его лицо, будто бы этот человек был ему очень хорошо знаком.

В ответ летэвский комендант остановился и выхватил из ножен тонкую саблю. Встав в позицию, он криво усмехнулся:

– Да так… господин Миднерев. Я ведь правильно вспомнил Ваше имя? Оно достаточно известно в Афларине… До сих пор.

Гонец громко присвистнул:

– Сомневаюсь, что меня знает великое летэвское королевство. Вы меня определенно с кем-то спутали. Меня зовут…

Никому не дано было узнать, как его зовут, потому что в тот же самый момент за стеной раздался свирепый вой, который Омуф узнал почти сразу, хотя не слышал его давно. Это был вой злычей, идущих в атаку.

Удивиться тому, откуда они появились здесь, Омуфу помешал громкий вскрик стражника-летэва, упавшего на землю около рычагов со стрелой в горле. Обернувшись, под все усиливающиеся вопли злычей и удары железа о железо, комендант успел заметить в одной из бойниц донжона его повара, Дангака, вооруженного луком. Предатель почти сразу же исчез.

Вой за стеной стал сигналом для Андлеала, и он резко ударил, целясь в шею Миднерева. Тот отступил назад и, выхватив собственный меч, почти сразу бросился в атаку. Отразить его свистящий клинок оказалось нелегко – лже-гонец сделал финт и постарался рубануть там, где летэвский комендант не ожидал. Андлеал отскочил и встал в защитную стойку. Он знал, кто такой Миднерев, и понимал, что у него даже при всей долгой военной подготовке нет ни одного шанса победить. Разве что дождаться, пока остальные летэвы не выбегут из крепости на подмогу.

Миднерев снова скакнул к летэву, и оба закрутились в смертельном танце, не обращая внимания ни на что вокруг.

Омуф, тоже догадавшийся, что помочь своим за стеной уже не получится, все еще жался к каменной кладке, боясь оказаться в зоне видимости Дангака. В том, что предатель подстрелит его, как только увидит, комендант не сомневался. Но вскоре ему в голову пришла мысль, что даже ценой своей жизни необходимо поднять мост и закрыть ворота, ведущие в крепость, а для этого нужно опустить рычаги, возле которых зловещим предупреждением лежал холодеющий летэв с потухшими глазами. “Стоит попытаться”, – решил Омуф. И рванул.

Комендант не мог знать, что все, начиная с воя злычей и заканчивая его скачками к рычагам, не заняло и минуты. Не мог он знать и того, что Дангак уже лежал мертвый на холодных плитах коридора, без промедления убитый одним из летэвов Андлеала.

Когда Омуф оказался у рычагов, то понял, что опоздал. Из ворот в крепость ворвались трое купцов, двое с окровавленными мечами тут же кинулись к Андлеалу, все еще сдерживающему молниеносные и хитрые атаки Миднерева, а третий направился к коменданту. Омуф выхватил из ножен широкий фальшион и мгновенно напал, но противник ловко блокировал рубящий удар, подставив под клинок железную рукоятку своего шестопера. Крики за стеной приближались, становилось ясно, что злычи, сколько бы их ни было, направляются в крепость.

Омуф из последних сил рванулся к рычагам, но купец опередил его, замахнувшись шестопером. Удар пришелся на шлем, комендант свалился на землю, невидящими глазами уставившись на множество ног, появляющихся из ворот. Боль усиливалась, и под ее напором веки Омуфа опустились.

Поэтому он не мог видеть, как Миднерев резким изогнутым ударом режет Андлеалу горло, а появившиеся из ворот крепости летэвы яростно налетают на возникших перед ними купцов и злычей. Защитники крепости ударили слаженно и бесстрашно, и первая линия нападавших была просто вырезана в считанные мгновения. Но хоть каждый летэв сразил не менее двух противников, силы были неравны, и вскоре звуки боя утихли.

* * *

– Славно вышло, – довольно проворчал Ургрулл, громко рыгая. В подвалах крепости злычи отыскали огромное количество запасов еды, и сейчас занимались тем, что активно опустошали их.

– Что славного-то? – буркнул Миднерев, склонив голову и глядя в пол, – Я восьмерых своих положил, а ты говоришь “славно”. Тьфу! Еще и Дангака убили… Повезло, что летэвы решили шапками нас закидать, и не заперлись в башне.

Он сплюнул и подумал: “Этот Андлеал… Откуда он меня знает? Спустя столько лет…”

– Это же битва, – непонимающе покосился на него Мрогер, – И наши родичи умирали сегодня, и умерли достойно – в бою.

– Нельзя умереть достойно, – раздраженно возразил Миднерев, – Это только люди любят почитать погибших словами, потому что ничего другого для них сделать не в состоянии. Нет достойной смерти, а у многих нет даже достойной жизни.

– Быть может, потом будете спорить об этом? – остановил Зрагра Мрогера, уже готового что-то ответить воину, – Скоро двинется наша армия из Степи, а уже завтра, возможно, будут приходить другие караваны. Запасов в этой крепости полно, хватит надолго. А как летэвы поганые пойдут, так и задержим, а потом в Корлимар придут Румлагуш с Архом, а мы присоединимся к ним. Эх, что б меня, поверить не могу, что мы пируем в Траглоне – крепости, которую не могли завоевать даже предки наших предков!

– Нет-нет-нет, у нас другой план, – заволновался Миднерев, не обращая внимания на столь странную для злычей лирику, – Мы остаемся здесь, в крепости, пока Корлимар не будет завоеван. Вы забыли на радостях?

– Забыть не забыли, – ответил Зрагра, – но ты же сам говорил, что эту крепость даже полусотня сдержит. А остальным что делать?

– Я же сказал – сидеть тут, ждать подмоги и отбивать атаки.

– А Румлагуш, Арх? Они получат всю славу и власть, пока мы будем тут гнить?

– Они будут воевать с Корлимаром. Именно поэтому у них армия, а не небольшой отряд бойцов.

– Ну уж хрен, – уперся неожиданно Ургрулл, – Мы тоже будем Корлимар грабить. Мы не трусы, чтобы сидеть за стенами.

– Я и не говорю что вы трусы, – терпеливо начал объяснять Миднерев, – Просто, saxt meeta[8 -

грубое ругательство, предположительно, идущее из летэвского языка.]*, как вы не понимаете… Вы сами хотели идти сюда…

– Чтобы грабить!

– Я обещал, что вы будете это делать! Но не сейчас!

– И как ты нам это запретишь?

– Я не доставлю ваших сородичей до крепости, – ответил Миднерев спокойно, но за этим спокойствием скрывалось нечто страшное, – А потом на вас хватит одного летэвского отряда “Листьев”. Надо объяснять, что это такое?

Зрагра нехорошо усмехнулся:

– А ты не боишься, что не сможешь отдать этого приказа? Ты один здесь, в этой комнате, а нас-то трое. Не думаю, что ты сможешь выстоять.

– А вы попробуйте, – голос воина по-прежнему был спокоен, – Попробуйте. Вы видели в деле и меня, и моих людей. Неужели вы считаете, что они не смогут перебить всех ваших бойцов?