Пространство и Бытие. Сборник статей

В жизни предков человека все три условия оказались выполненными, что поставило их вне конкуренции по сравнению с другими видами. Человек сумел овладеть трехмерностью силой своего разума – не имея для этого иных физиологических возможностей, подаренных природой. Всего, чему ему не хватало, он сумел с лихвой компенсировать посредством продуктов своей деятельности.

Таким образом, мы видим, как живая природа в своем эволюционном развитии двигалась вперед в плане освоения пространства, поэтапно завоевывая его размерности, и, достигнув трехмерности, каждый раз отступала перед новым броском вперед. Следует признать, что о строгой реализации парадигмального цикла в данном контексте говорить нельзя. Тем не менее, общая тенденция налицо.

Кроме того, следует отметить, что в рассмотренные размерности осваиваются физическим движением или даже реализуются как размерности формы существ. В действительности, живые существа, по сути, принадлежат ближней зоне, поскольку, кроме птиц и высших млекопитающих не воспринимают дальнюю зону, перемещаясь в ней в рамках одномерного пути. Настоящая трехмерность доступна только человеку, которой силой своего сознания способен раздвинуть границы своего мира.

Тем с большей отчетливостью мы можем констатировать высший уровень эволюционного развития, достигнутый человеком, который при этом является неотъемлемым элементом природы, сохраняя этапность освоения пространства, свойственной филогенезу, на уровне своего онтогенеза.

V

Как было сказано в начале статьи, расширение пространства является одним из основных признаков эволюции биологического вида; сужение пространства, напротив, объективно свидетельствует о его ослаблении и деградации. Жизнь, с момента ее появления на Земле, поступательно осваивала все пространство планеты. Эта экспансия развивалась поэтапно циклически – непрерывное расширение пространства сопровождалось периодическим повышением размерности в пределах от 0 до 3. Только так, достигая, казалось бы, цели и снова отступая на пике успеха, жертвуя размерностью для обретения новых возможностей, живое устойчиво эволюционировало с одного уровня развития на другой. С появлением человека, биологическая эволюция начала осваивать пространство, прежде всего, посредством сознания. И здесь закон циклического повышения размерности как отражение поступательного движения к целостности, проявился в полной мере.

Многое в человеке закладывается на этапе биологической эволюции, а потому даже предродовой – перинатальный – период дробится на четыре этапа, которые устойчиво ассоциируются с этапами жизни, описываемыми соответствующими ППМ.

В результате, жизнь человека в идеале представляет собой гармонизированный фрактальный процесс, состоящий из четырех периодически повторяющихся качественно различных вложенных этапов, описываемых парадигмальным циклом и реализуемых на нескольких уровнях. Результирующая структура, которая реализуется в каждый конкретный момент времени, представляет суперпозицию синхронных ППМ разных уровней, где наибольший вклад вносит более высокий уровень.

В этом смысле человек есть преобразователь Времени в Пространство. За отпущенный ему срок человек должен освоить пространство, а вернее, пройти свой путь к целостности, означающей личностное развитие – пройти, невзирая на выпадающие на его долю невзгоды, подняться от нуль-мерного уровня и встать на порог четырехмерности. А ограниченность человеческих свойств, в рамках доступного спектра чувственности, указывает на то, что эта задача должна быть решена в строго ограниченное время. Здесь пространство становится средством и знаком развития души человека в высшие пространства, его выходом за свои пределы в высшие измерения, превышающие мир материального бытия. В этом свете любые программы по продлению жизни сверх биологического срока, столь щедро финансируемые сегодня, предстают ничтожными попытками утвердить материальный план бытия.

Открытые закономерности позволяют по-новому взглянуть на проблемы воспитания и ввести строгие критерии в эту деликатную сферу.

Библиография

Берг Р. Л. Почему курица не ревнует? Эволюция и жизнь. – СПб.: Алетейя, 2013.

Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии – М., 1993.

Гроф С. Психология будущего: Уроки современных исследований сознания. – М.: ACT, 2001.

Крейн У. Теории развития. Секреты формирования личности. – 5-е международное издание. – СПб., 2002.

Кемпбелл Дж. Тысячеликий герой. – М., 1997.

Мамардашвили М. К., Пятигорский A. M. Символ и сознание: метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. – М.: Языки русской культуры, 1997.

Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. – М.: БИНОМ; Лаборатория знаний, 2003.

Раушенбах Б. В. Как мы видим сегодня / Б. В. Раушенбах. Пристрастие. (2-е изд.) – М.: Аграф, 1997.

Рубинштейн С. Л. Философско-психологические труды: основы онтологии, логики и психологии. М: Наука., 1997.

Эбботт Э., Бюргер Д. Флатляндия. Сферландия. – СПб.: Амфора. 2001.

Cowan N. The magical number 4 in short-term memory: a reconsideration of mental storage capacity. http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/11515286.

Анализ формирования социальных структур с позиций парадигмы пространственной многомерности

Человек и общество – неразрывно связанные и взаимопорождающие сущности, образующие единую систему которая не поддается разделению без разрушения. Пришло время признать это как объективный факт. Современная гуманитарная наука, напротив, культивирует научную парадигму восходящую к Новому времени, согласно которой целое расчленяется, после чего происходит изучение фрагментов. Получаемый таким образом результат проецируется обратно – на то, что было расчленено, а выводы обобщаются. Очевидно, что в таком случае ошибок не избежать: целое на то и целое, что превосходит сумму своих частей. Но традиционная методология базируется на классическом детерминизме, который успешно справляется лишь с односвязными ситуациями. Сложносвязная антропно-социальная конструкция не может быть решена таким методом.

Для того чтобы анализ сложносвязной конструкции дал положительный результат, требуется неклассический подход. И первым шагом в этом направлении является выбор основания. Анализ на основе категории времени не позволяет выйти за рамки традиционного подхода. Формирование социальных структур и развитие социальных процессов может быть исследовано на основе категории пространства. Пространство в этом случае символизирует более высокий уровень целостности мышления, более широкий взгляд на мир по сравнению с подходами, основу которых составляла категория времени. В качестве рабочего инструмента в таком случае может быть использована парадигма пространственной многомерности (ППМ).

Пространственный подход позволяет рассматривать развитие общества, начиная с начальной стадии, последовательно вскрывая и анализируя специфику каждого этапа. При этом устраняются искажения исторического контекста, которыми чреваты построения в «обратной перспективе», когда исследователи невольно исходят из современного им момента истории и свойственного этому моменту уровня и типа социального развития. На этот «объективный» субъективизм накладывается субъективизм индивидуального развития самого исследователя и его мировоззренческой позиции.

Начальный этап развития общества. Развитие социальных процессов начинается с этапа нуль-мерной или 0-D ППМ. Это исходное состояние общества, в котором все члены общества находятся на нуль-мерном уровне развития. Нуль-мерность в этом случае означает, что человек не состоялся как личность, т. е. не прошел стадию «второго рождения» – отделения от коллектива. Или, иначе, является носителем социально-психологической матрицы, соответствующей детском возрасту. А потому, человек и общество пребывают в полном недифференцированном единстве. Для Античности и Средневековья нуль-мерный этап соответствует периоду «темных веков».

Поскольку на начальной стадии развития сознания абстракции еще не сформированы, информационные потоки, обрабатываемые коллективным бессознательным, минимальны. Соответственно минимальны размеры внешнего и внутреннего пространств, т. е. человек живет ближней зоной. Эта зона может быть обозначена как «социальная точка», поскольку ее граница еще не воспринимается отчетливо: жизнь человека сосредоточена «здесь», а то, что находится далеко – просто не воспринимается, это некоторое «неопредмеченное пространство».

Ближняя зона имеет первостепенное значение для развития этноса: с ней непосредственно связано формирование этнической идентичности, вырастающее из персональной идентификации с нуль-мерным коллективом и занимаемой им территорией. Здесь – в ближней зоне – происходит зачатие из подвижных дискретных племен единой оседлой сообщности, которой предстоит стать народом, а потом и нацией. С ближней зоной непосредственно связан образ матери-родины, закрепленный в коллективном сознании.

Для общества, находящегося на начальном этапе развития, характерна специфическая культура или семейства культур, которые по словам М. Элиаде, «базируются на ценностях, ориентирующих людей на целостное, нерасчлененное восприятие мира, на созерцание и приспособление к нему как к неизменной данности»[122 - Элиаде М. Космос и история. – М.: Прогресс – 1987. – С. 72.]. Такая культура, присущая дологическому образному мышлению, ограничена собирательством и охотой.

Уникальной характеристикой начального этапа развития общества является то, что на занимаемую им ближнюю зону осуществляется проекция внутреннего мира каждого ее обитателя. В этом контексте особый смысл обретают слова К.-Г. Юнга, который полагал, что человек на этой стадии «безусловно коллективен, то есть настолько же в самом себе, насколько и в других»[123 - Юнг К-Г Психологические типы. – СПб.: Азбука, 2001. – С. 155.]. А поскольку бессознательное – это неупорядоченность, то человек «представляет собою все, что угодно, только не единство»[124 - Там же.]. С этими рассуждениями совпадает описание, которое А. С. Сидоров сделал для стадии общинно-родового строя. «Общество представляло из себя в значительной мере простое собрание тождественных индивидуумов, связанных, однако, одинаковыми интересами, инстинктами. Психологическая жизнь одного индивидуума в точности совпадала с таковой же у другого индивидуума и всего общества в целом. Вместе с тем, целое общество, коллектив не представляло собою чего-либо принципиально иного, кроме того, что оно состояло из ряда тождественных единиц. Таким образом, часть, индивидуум, качественно мало отличается от целого коллектива. Часть, действительно, то же самое, что и все целое»[125 - Сидоров А. С. Знахарство, колдовство и порча у народа Коми. – СПб.: Алетейя, 1997. – С. 253.]. Последняя фраза А. С. Сидорова фактически описывает важнейшее свойство нуль-мерной стадии развития коллектива: ближние зоны отдельных индивидов фактически оказываются тождественными, поэтому действительно «часть замещает целое». Так мы можем сказать, что на нуль-мерном этапе развития структура недифференцированного общества соответствует структуре коллективного бессознательного.

Нуль-мерное общество, представляющее, в значительной мере, простое собрание тождественных индивидуумов, связанных одинаковыми интересами и инстинктами, в плане социальной организации порождает небольшие, однородные по составу, малодифференцированные общины, которые иногда называют «face-to-face society». Во главе этих общин стоят «лучшие из равных», выделяющиеся, прежде всего, своими физическими качествами. Эти лидеры в критические моменты могут обеспечить твердую власть, способную организовывать и распределять ресурсы.

На начальном этапе развития общество может порождать элементарные группы, как их описывал П. Сорокин[126 - Сорокин П. Система социологии. Т. 2: Социальная аналитика: Учение о строении сложных социальных агрегатов. – М.: Наука, 1993. – С. 104-сл.]. К их числу относятся базовые группировки по расовому половому возрастному семейному языковому признаку. Вместе с тем, группировки по степени богатства и бедности, по месту жительства, по религиозным верованиям, по государственной или профессиональной принадлежности, по объему прав и обязанностей на этом этапе еще не могут существовать. Дифференциация между различными ближними зонами носит сегментарный характер и возникает «при равенстве частных общественных систем, которые различаются либо на основе происхождения, либо на основе территории проживания или при сочетании обоих критериев»[127 - Луман Н. Дифференциация. – М.: Логос, 2006. – С. 27.].

Только к концу нуль-мерного периода начинают обнаруживаться признаки социальной структуризации, что означает начало процесса стратификационной дифференциации, как ее определял Луман – с точки зрения рангового неравенства частных систем. Так зарождается социальная структура, соответствующая линейной иерархии. Причина ее – появление в коллективе первых носителей 1-D ППМ.

Тогда же в обществе возникают группы, отдифференцированные по профессиональному признаку, а также по объему прав и обязанностей. Дж. Дьюи указывал, что социальное разделение труда развивается в той степени, «в которой мышление перестает подчиняться социально фиксированным целям»[128 - Дьюи Дж. Реконструкция в философии. – М.: Логос, 2001. – С. 121.]. У Лумана этот тип социальной дифференциации называется функциональным. Но функциональные системы сам Луман признавал равными в своем неравенстве[129 - Луман Н. Указ. соч. – С. 27.], что отражает качественную однородность общества. «…Деление общества по признаку рода деятельности отвечает мышлению еще довольно простого общества, которое объясняет социальные различия разделением труда, а не сословными рамками. Здесь нет деления на управляющих и управляемых, на властвующих и подчиненных, а есть только разделение труда»[130 - Туманс Х. Рождение Афины. Афинский путь к демократии от Гомера до Перикла (VIII–V вв. до н. э.). – СПб.: Гуманитарная Академия, 2002. – С. 139.]. Возникновение функциональной дифференциации на начальном этапе развития общества означает приближение к черте, за которой происходит смена этапа развития общества.

Первый этап развития общества. Первый этап развития общества напрямую связан с освоением человеком первого уровня абстрактного мышления, который описывается 1-D ППМ. Этот этап начинается с формированием в нуль-мерном коллективе устойчивой группы носителей 1-D ППМ, т. е. тех, кто начал формироваться как личность, пройдя этап «второго рождения». Устойчивость этой группы возникает, когда ее численность достигает критической величины, равной примерно 10 % от общей численности социума[131 - Исследования показывают, что этот процент пассионарных особей характерен для любого сообщества живых существ. При этом половина из них социальны, другая – нет.]. Так что процесс перехода к 1-D ППМ затрагивает небольшую часть коллектива. Это совпадает с выводами ряда исследователей и, в частности, А. Тойнби, который указывал, что глубокие социально-культурные преобразования в обществе начинаются благодаря усилиям небольшой его части, которую он назвал «творческим меньшинством». Одна половина этой группы демонстрирует центростремительные свойства и способна к социальному сотрудничеству, для другой – такое объединение не свойственно. Первая группа носителей одномерной ППМ становится основой для возникновения аристократии, другая формально объединяет людей творческих профессий: ремесленников-художников, музыкантов, писателей. Эти группы имеют один корень, но разные судьбы. С появлением в обществе групп носителей 1-D ППМ начинается новый период европейской истории: для Древнегреческой Античности – это архаика, для средневековья – раннее средневековье.

Радикальное изменение механизмов мышления с переходом к 1-D ППМ неизбежно влечет перемену в восприятии человеком окружающего мира и самого себя. Носители 1-D ППМ обретают новую картину мира, новую систему ценностей; они меняют религиозные представления, создают новую культуру. Так эпос, имеющий линейную структуру, сменяет миф, который этой структуры лишен и может рассматриваться как нуль-мерная форма. Для Древней Греции одномерный гомеровский эпос становится символом и, в значительной мере, механизмом объединения разрозненных земель в единую страну. Тогда же неупорядоченное множество богов, характерное для темных веков, выстраивается в четкую иерархию. Характерно, что древние греки помещали на вершине этой иерархии Кроноса, бога времени. Одномерная связность сознания аристократии определяет время в качестве признака ее сословной идентичности. Время в таком случае предстает в виде рода, который уходит в глубины времен – к героям темных веков, которые предстают образцами личностного развития.

1-D ППМ, фактически, впервые актуализирует идею человека, как развивающейся личности. Представители аристократии, которые обретают первый уровень абстракции мышления (разум) и формирующееся внутреннее пространство (душу), получают исключительное право именоваться словом «человек». В обществе образуется четкая граница: носители 1-D ППМ – это «люди», остальные, по сути, – только тела. Эта позиция находит подтверждение у древнегреческих мыслителей. (Платон, Законы, 757 b-e; 961 a; Аристотель, Полит., 1301 b 30–36). Обращение к древнегреческому языку дает еще одно свидетельство: ??????? – превосходная степень от ????? «прекрасный», во множественном числе ??????? – «наилучшие», «аристократия»; «плохой» – «?????», во множественном числе ????? – «чернь». В новой социальной модели «лучшие» равны между собой, а «дурные» – между собой. Такое положение дел представляется природным. Как писал М. Хальбвакс: «Искать объяснение изменений общественного сознания следует не в экономической истории, а в нем самом… В любом случае, количественные различия остаются последним основанием для разделения на… группы… Когда речь идет о классе, мы в первую очередь воспринимаем качества входящих в него людей…»[132 - Хальбвакс М. Замечания к социологической постановке проблемы классов / Хальбвакс М. Социальные классы и морфология. – М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2000. – С. 30, 35.].

Начальный период первого этапа совпадает с «периодом активности поколения», о котором писал Х. Ортега-и-Гассет[133 - Ортега-и-Гассет Х. Вокруг Галилея (схема кризисов) / Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды / М.: Изд-во «Весь мир», 1997. – С. 267–294.]. На этой стадии аристократия обладает ярко выраженной пассионарностью и определяет социально-культурные преобразования в обществе и активно воздействует на него. При этом она чувствует себя ответственной за общество, выступает его репрезентантом и потому о ней можно говорить как об элите. «Повышает ступень развития любого общества его элита – то есть люди, имеющие ступень развития сознания, более высокую, чем доминирующая общественная, и желающие заниматься преобразованием мира вокруг себя [выделено мной – Д. М.]»[134 - Степанов С. С., Птуха А. Р. На развилке менталитетов. Действенные рецепты для инноваций, бизнеса и закона в России. – СПб.: Алетейя, 2010. – С. 82.]. В этом контексте понятие «сословие» выступает как родовое, не означая конкретную социальную группу конкретного исторического периода, а характеризуя те особые социальные страты разных исторических эпох, которые, по словам О. Шпенглера, «представляют перед историей всякую нацию». «…Пробуждение нации к сознанию себя самой протекает всегда ступенчато, а значит – главным образом в одном-единственном сословии, обладающем самой крепкой душой и силой своего переживания зачаровывающем все прочие сословия. Перед историей всякую нацию представляет меньшинство. В начале раннего времени это меньшинство – знать, возникающая именно теперь как цвет народа, в ее кругу национальный характер, несознаваемый, однако тем сильнее ощущаемый в своем космическом такте, обретает большой стиль. „Мы“ – это рыцарство…»[135 - Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории В 2 т. Т. 2. – М.: Мысль, 1998. – С. 177.].

Здесь требуется уточнение. Мы видим, как разные авторы используют термины «элита» и «знать», понимая их если не тождественно, но наделяя близкими смыслами. При появлении первой группы носителей одномерного сознания формируется социальная структура – знать, объединяющая тех, которые имеют «ступень развития сознания, более высокую, чем доминирующая общественная». Эти люди уже не просто реагируют на внешние обстоятельства, но уже знают, ведают. Элитой они станут позже, когда сформированное ими сословие станет классом.

Представляя все общество, носители 1-D ППМ более ни при каких обстоятельствах не смешиваются с остальной массой. Элита выделяется над остальным коллективом точно так же, как одномерные механизмы мышления надстраиваются поверх коллективного бессознательного. В результате социальной стратификации две группы прежде единого общества разъединяются на уровне структур сознания, и этот невидимый барьер оказывается сильнее любой физической преграды. «Внутреннее, ощущаемое отстояние столь фатально и интенсивно, что не возникает никакого мостика взаимопонимания… Эта бездна между „жизнями“ не была создана ни собственностью, ни властью, ни профессией. Ее вообще невозможно обосновать логически. Она имеет метафизический характер»[136 - Там же. – С. 348.]. Для аристократии народная масса выполняет роль окружающей среды, которая остается неопредмеченной, аналогично неопредмеченному пространству дальней зоны по отношению к зоне ближней. Как писал Н. Луман, «аристократия существует лишь постольку, поскольку существуют выделенности или подразделения, которые не исключают и других – ведь есть и крестьяне, и крепостные, – но исключают, что нечто является одновременно и тем, и другим»[137 - Луман Н. Самоописания. – М, 2009. – С. 45.].

Психологический разлом, проходящий в обществе по границе 0-D ППМ / 1-D ППМ, закладывает основы весьма характерного социального неравенства, которое повторяется в разные эпохи и в разных исторических контекстах. Это может быть рабство эпохи Античности, рабство юга Соединенных Штатов Америки или работорговля современного Исламского государства. Этим неравенством может быть феодальная зависимость Средних веков, или крепостничество в Российской империи. В любом случае, отрицание одной группой общества человеческих качеств у другой группы общества есть яркий признак одномерности первой группы. На более высоких уровнях личностного развития столь неравные отношения между людьми невозможны в силу наличия рефлексии[138 - В этой связи нельзя не отметить, что традиционные формы борьбы с этими проявлениями неравенства, такие как борьба с расизмом, феминизм и проч., находятся в той же парадигме В результате последствия этих действий, запрещающие те или иные формы проявления неравенства, приводят к абсурдным результатам, блокирующим решение проблемы по существу Такого рода проблемы снимаются переходом к следующей ППМ, где прямой конфликт разрешается через осознание и признание различий людей, следствием чего становится возможность гармонизации их отношений внутри социума.].

Дифференциация в уровнях личностного развития становится главной причиной экономического расслоения общества. Одномерный механизм мышления обеспечивает большую связность сознания по сравнению с носителями нуль-мерного мышления, а потому аристократия обладает большими адаптивными и креативными возможностями. Соответственно, аристократия вырабатывает новые более эффективные «средства производства» и формирует новые «производственные отношения». Тем самым, она получает существенную «фору» для повышения своего благосостояния, и вскоре начинает выделяться в экономическом отношении на фоне остального общества.

Впрочем, для момента зарождения этого процесса его результаты не надо переоценивать. «Старинная родовая община, основанная на натуральном хозяйстве… не торговала; а обмен был тогда настолько примитивный, что вовсе не был ведущим экономическим фактором, – писал А. Ф. Лосев. – На основе натурального хозяйства… весьма часто возникают разного рода дарения, которые иной раз приближаются к тому, что в экономике носит название обмена»[139 - Лосев А. Ф. Гомер. – М., 1960. – С. 85.]. И далее: «Торговля в гомеровском мире имеет самое ничтожное значение, хотя она уже, несомненно, возникает… Деньги, конечно, еще отсутствуют… С торговлей же шло рука об руку и развитие ремесла. У Гомера упоминаются различные ремесленники…»[140 - Там же. – С. 86.].

Появление аристократии радикально изменяет социальное пространство. Прежде всего, для малочисленной группы носителей 1-D ППМ пространство расширяется. Это расширенное пространство включает ближнюю зону, из которой оно выросло, и которая теперь обретает четкую границу. Таким образом, социальное пространство структурируется. Расширяющееся социальное пространство аристократии поглощает также ближние зоны соседних, прежде независимых нуль-мерных коллективов, в которых своя аристократия еще не сформировалась. В противном случае, первая аристократия вступают со второй в конфликт за пространство, в котором их интересы начинают пересекаться.

Внутри социального пространства аристократии развивается процесс дифференциации, который идет по функциональному признаку – так возникает бюрократия[141 - Туманс Х. Указ. соч. – С. 278.]. В данном случае это понятие понимается в предельно широком смысле, как чиновничий аппарат, администрация, слой профессиональных управленцев (от франц. bureau (бюро, канцелярия) и греч. kratos (власть)). Становление бюрократии как социального слоя обычно связывают с развитием централизованных государств и особенно – с укреплением капитализма, но в широком смысле можно говорить и о бюрократии даже для Древнего Египта (государственный писец – чиновник, администратор). Важную методологическую идею формулирует Хальбвакс: «…Всюду, где та или иная должность требует не просто технической умелости, но и размышления, она сама не может приготовить к ней человека, поскольку сама по себе она бы осуществлялась без всяких размышлений. Отсюда понятно, что нужна особая социальная среда, которая была бы чужда исключительной озабоченности профессиональными делами и учила бы различать и оценивать оттенки человеческого достоинства. Но такое деликатное чувство лучше всего воспитывается там, где мысль постоянно бывает обращена на личности и группы, имеющие собственный облик и историю»[142 - Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. – М.: Новое издательство, 2007. – С. 278.].

Через два-три поколения после возникновения первой группы носителей 1-D ППМ, ее пассионарная энергия иссякает. В результате, аристократия, накопившая к этому моменту материальные блага, создавшая капитал, становится формальной социальной структурой, классом. Так знать превращается в элиту — в тех, кто велит, повелевает. К аристократии теперь относятся социальные группы, занимающие господствующее положение в обществе. Принадлежность к этим группам начинает все более определяться либо рождением и наследованием недвижимостей (родовая аристократия, знать), либо приобретением особых условий (денежная и чиновная аристократия), либо достигается избранием (народная аристократия древнего Рима). Родовая и поземельная аристократия достигает наивысшего развития в феодальной организации нового европейского общества, явившегося на смену античной цивилизации; в борьбе с этой средневековой аристократией будет сформирован и укрепится принцип современной монархии, но это процессы, характерные для последующих этапов развития общества.

Второй этап развития общества. Ближе к концу одномерного исторического периода, процесс личностного развития, продолжающийся в нульмерной массе, приводит к возникновению второй группы носителей 1-D ППМ. Этот процесс вновь стабилизируется, когда численность этой группы достигает критической величины 10 %. Структура общества обретает пространственную симметрию, наподобие знака Инь-Ян.

Эффективные механизмы мышления вновь повышают результативность труда, позволяют улучшить его оснащенность и организацию. И вновь, как в предыдущем случае, на основе 5 % образуется новое сословие, объединяющее, в первую очередь, зажиточных земледельцев. Вторые 5 % – это «деятели культуры» и для Древнего мира – ремесленники и зажиточные крестьяне[143 - Ремесленники, будучи способными к миграции, оказываются наиболее подвижной группой в древнем обществе. Кроме того, совсем не случайно в древних Афинах район Керамикос, заселенный ремесленниками, находился за городскими стенами.].

На основе этих сословий в феодальной Европе возникает буржуазия.