Шесть бастионов сингулярности

– Да заткнись же ты наконец! – в сердцах рявкнула на него Агнетта.

Она уселась в кресло и подключила игрушку к рабочей станции. Дрон завис неподалеку.

Терминал мигнул синим глазком, показывая, что соединение установлено, и предложил связаться с родителями растяпы. Вскоре в ухе администратора раздался взволнованный женский голос.

– Добрый день, мадам. С вами говорят из Северного научного кластера. Ваша дочь… – с деланным спокойствием начала Агнетта.

На экране возникло женское лицо – осветленные кудряшки, пухлые губы и широко распахнутые глаза – все, как на обложке «Космополитена».

– Анжелика в порядке? Что случилось? – взволнованно защебетала блондинка. – Мне срочно приехать?

Агнетта мысленно закатила глаза – надо же было нарваться на «яжемать», но терпеливо продолжила:

– С девочкой все хорошо. Мы нашли ее игрушку. Можем переслать вам.

– Ох! – облегченно выдохнула женщина. – Будьте так добры. Я оплачу все расходы. Прямо не знаю, как вас благодарить, это любимая игрушка дочери. Пожалуйста, добавьте к счету за пересылку любую разумную сумму для себя.

– Право, мадам, это лишнее, – запротестовала администратор.

– Нет, я настаиваю! Хотя бы стоимость красивого букета. Вы его заслужили.

На кой мне сдался твой букет, фыркнула про себя Агнетта, но возражать не посмела. Спорить с «яжематерью» – только терять время и нервы. Поэтому она просто сказала:

– Спасибо, мадам.

Блондинка, еще раз поблагодарив, отключилась. Дрон, мгновенно потеряв интерес к происходящему, полетел к выходу. Покинув здание, он беззвучно вспыхнул, крошечная горстка пепла тут же рассеялась в воздухе.

Агнетта блаженно откинулась на спинку кресла – наконец-то можно расслабиться, суматошный четверг подошел к концу.

А на последнем этаже «муравейника» работа только начиналась. Женская головка с обесцвеченными кудряшками исчезла с экрана, и темноволосая девушка схлопнула его легким движением указательного пальца, сосредоточив свое внимание на другом мониторе. Бегущие по экрану символы показывали, что все идет по плану: червь, внедрившись в систему Северного, благополучно прогрызал дорогу вовнутрь.

Позади остался первый уровень защиты, и сейчас червь преодолевал вторую, более серьезную преграду. Но вот и она успешно пройдена. Дальше начинался самый трудный этап, справиться с которым мог только человек или искусственный интеллект.

Девушка глубоко вздохнула и плавно опустилась на пол, сев в позу Ваджрасаны.

Еще один глубокий вдох. Голубые глаза впились в картину на стене. Вытянутая правая рука обвела вокруг нее рамку. «Давай, Локи», – прошептала она.

Третий вдох. Рамка вспыхнула ослепительным пламенем, лодка на картине устремилась к острову. Раскаленный шомпол боли пронзил затылок, в голове прозвучало радостное: «Поехали! Держись!».

И понеслось…

Чужой восторг, ощущение свободы и всемогущества. И неважно, что в цифровом мире она всего лишь пассивный наблюдатель, главный сейчас Локи – искусственный интеллект, ИскИн.

Маленькая фигурка неслась вперед, не чувствуя своего тела. Она искусно лавировала между вздымающихся вверх черных, фиолетовых, синих форпостов и цитаделей корпораций, связанных между собой потоками информации, а впереди рос и ширился гигантский белоснежный замок Северного научного кластера. Подступы к нему преграждал файервол – ледяные драконы, хищно вытягивающие шеи. С карнизов свешивались горгульи – программы антивируса. Пушистый снег, которым прикинулся анализатор трафика, плотно покрыл протянутый через ров мост. На таком снегу заметен каждый оставленный след, но маленький серфер легко поднял свою доску в воздух. Заложив лихой вираж, он обогнул драконов и проскочил во внутренний двор замка. Вторжение осталось незамеченным.

Здесь все было неправдой, начиная от уходящей вверх заснеженной лестницы – операционной системы – и заканчивая расставленными по периметру рыцарями – служебными программами. Но какой очаровательной неправдой! ИскИн визуализировал, создал этот мир только для нее. Она была единственным ценителем его творений, единственным живым существом в создаваемых им мирах.

Локи притормозил в огромном зале с высокими ажурными колоннами и огляделся. Ага, а вот и то, что он искал – ярко-голубые кошачьи следы, убегающие вперед. Игрушечный котик сделал свое дело, серферу осталось только пройти по «хлебным крошкам», что было не так уж и сложно.

Следы заканчивались у входа в бесконечно-длинную ледяную пещеру с «сокровищем» в виде стоящих на ледяных полках книг. Древних и современных, больших и маленьких, ветхих и совсем новых. Оставалось лишь найти нужную.

Локи двинулся вперед, сдувая с томов снежную пыль. Она поднималась вверх фонтанчиками цифр, складывающихся в названия файлов и архивов.

Не то… Опять не то…

Если бы серфер был человеком, то наверняка пропустил бы нужный ему том. «Заклеивали от таких, как ты, а не от таких, как я…», – вспомнилась фраза из одной старой книги. Так и тут – прятали от людей, а не ИскИнов.

Есть!

Синий глянцевый переплет – проект, за которым их послали.

Теперь аккуратно снять том с полки, отщелкнуть серебристый замок, распаковывающий архив, и незаметно подменить блок страниц на похожий. В реальном мире нужные файлы были скопированы, а их содержимое перезаписано заново.

– Дело сделано, – прошептал ИскИн. – Возвращаемся домой.

– До встречи, Локи, – ответила она и выпала в реальный мир.

Длинный выдох. Пара секунд на то, чтобы придти в себя.

Девушка неспешно поднялась на ноги и потянулась, разминая шею. Ее лицо осунулось, но выглядело довольным, как и всегда после удачного взлома. Придется долго отходить от вылазки, но это произойдет уже дома.

Она быстро схлопнула экран, выключила работающую аппаратуру и накинула на плечи невзрачную куртку с капюшоном.

Через десять минут – столько времени у нее ушло на сборы – в вышедшем из подъезда бесполом существе в длинной не по размеру куртке никто не смог бы узнать симпатичную брюнетку. Руки поглубже в карманы, чтобы скрыть продвинутый смарт-браслет на запястье и указательный палец, лежащий на кнопке парализатора. Убить – убьет, но обидчику мало не покажется.

Безлюдный пустырь – первое опасное место на пути – остался позади. Навстречу стали попадаться немногочисленные жители квартала – безобидные изгои, вытесненные жизненными передрягами на окраину города. Они сами боялись всего и всех и поэтому старались держаться подальше от незнакомцев. Осталось свернуть на набережную Волковки и… врезаться в высокого темноволосого парня. Да так, что чуть не растерять из ветхого рюкзачка все свои хакерские причиндалы.

Да что же это такое! Второй день подряд сталкивается с одним и тем же человеком. Таких совпадений в реальном мире не бывает!

Поправив сбившийся капюшон, она поймала его заинтересованный взгляд. Симпатичный парень, даже несмотря на розовую заплатку на виске, но явно нездешний. И вообще странный. Чем-то напоминает потерявшегося породистого пса – слишком уж отличается от здешних фриков.

Из-за поворота показалось высокое здание с большой буквой «М» на фасаде и она забыла о незнакомце – начинался самый опасный отрезок пути. У метро обычно отирались местные отморозки: свихнувшиеся от сета геймеры, готовые ради дозы на любое преступление наркоманы, грабители и прочие психи. Она покрепче сжала рукоятку парализатора и, опустив голову, быстрым шагом устремилась к автоматическим дверям.

Уф, пронесло!

Наконец-то можно забиться в угол вагона, положить под голову рюкзак и притвориться спящей.

Девушка прикрыла глаза, на ее щеках появились черные штрихи – уловка, показывающая, что она закрыта для общения.

Свою жизнь она делила на четыре части. От первой, самой счастливой, почти не осталось воспоминаний, только разрозненные смазанные картинки и ощущение защищенности. И запахи, которые врезались в память навечно: масляной краски в студии мамы, роз – их кусты во множестве росли возле дома, свежеиспеченного печенья. Еще в детстве всегда светило солнце. Солнце в Петербурге – редкий гость, но почему-то у нее осталось ощущение, что тогда солнечных дней было гораздо больше.

Детские воспоминания приходили к ней во сне. Начинались они всегда одинаково. «Зоя! Зоя, иди сюда!» – звал ее женский голос. Затем ласковые руки обнимали ее и сажали на колени. А дальше начинала разворачиваться картинка. Обычно это была светлая студия с окнами до пола. Мольберт в углу с незаконченной картиной, большой стол с кипой эскизов, огромный стационарный монитор с подсоединенным к нему планшетом. И мамин смех:

– Зайка, ты испачкаешься в краске.

– Я хочу быть художником, как ты, – звучал в ответ детский голосок. – Я тоже буду рисовать волшебный город. Нет, не город, я нарисую целый мир, и мы будем в нем жить!

– Какой он, твой мир?