Здесь Фрейд глумился над венцом творенья,
Умаслив мифом логики сухарь.
Здесь Рильке пел – искусник замещенья
Живой крови на рифмы киноварь.
И неба тут фальшив глазок хрустальный,
Но по узору плит на мостовой
Плывёт романтик старый и печальный –
Лозы дунайской холодок хмельной.
«Мой пасынок, кленовый лист…»
Мой пасынок, кленовый лист желтеющий,
Не заиграй моё сокровище, дружок!
Всего-то и остался, – что тускнеющий
Тяжёлой рифмы золотой кружок.
Из всех пожитков – разве что усталость,
Да слов твоих прощальные шмели.
А всё ж смешно – подчас какая малость
Мешает оторваться от земли!
Кто знает всё о счастье и страдании,
Тому резона нет ни жить, ни умирать.
Ему награда – райское изгнанье,
Где можно с Богом в шахматы играть.
А я не смыслю вовсе в одиночестве, –
Я кораблей не ставил паруса,
Лишающих пространство непорочности,
Пронзавших якорями небеса.
И потому мне те милее сказки,
Где нет героев, подвигов, страстей,
Нет гнева и тоски, а значит – нет завязки
Для пошлых илиад и одиссей.
В марте на Днестре
Бывает, в ясеневом слоге
Царит такая благодать,
Что просто жаль его, ей-богу,
Стихам невнятным посвящать!
Травяноглаз и сладкозвучен,
Он будто шмель на языке,
Плывёт, плывёт под скрип уключин
Развратным бесом по реке.
И под его упрямой плотью
Бесстыдной наготой вода
Влечёт к себе из-под лохмотьев
Ещё не стаявшего льда.
О, если бы мои желанья
Могли в назначенный им срок
Принять иные очертанья,
То ими стал бы этот слог!
Ах, как бы он дурил бумагу,
С душою споря горячо…
Да ей-то что? Она – имаго
Слогов, невиданных ещё.
Зимний день
На черепа церквей неслышно
Набросит белые платки
И ноги обалделых вишен
Оденет в снежные чулки,
С пюпитров крыш стряхнувши ноты,
К всему привыкших воробьёв, –
Взъерошит кружевным гавотом
Бредовый шепоток снегов.
Посапывая, город дышит
Из-под подушки облаков,
И вот, уже сквозь сон не слышит
Печально шелестящих слов.
А озеро с моста искрится,
Что полированный рояль…
И нам с тобой опять не спится,
И сердцу вновь чего-то жаль.
«Порывисто, огульно, виновато…»
Порывисто, огульно, виновато
Любили мы, – да то, что воровато,
Никак не останавливало нас.
Мы были молоды, прекрасны и щедры
И вера в собственное постоянство
Нам заменяла правила игры, –
Мы создавали новые миры…
…В каких теперь ты царствуешь пространствах?
…Какие я выдумываю сейчас?