Итальянская история

Разведав обстановку на Corso Imperatrice, мы слегка углубились в город по VIA Carli и перекусили в крохотной уличной кафешке. И тут Мариночка блеснула эрудицией. С гордым видом она сообщила, что недавно читала, будто своё название набережная получила в честь какой-то русской императрицы, мол, когда-то давно посетила Сан-Ремо и оказалась под сильным впечатлением от климата, архитектуры и светских раутов. Мариночкина эрудиция простёрлась столь далеко, что нам посчастливилось услышать и о фестивалях песни в Сан-Ремо, и что где-то тут должна быть вилла Нобеля, и что здесь даже проводятся какие-то автогонки. В общем, Сан-Ремо – не город, а мечта. И я пока готов с ней согласиться.

Восторгаясь Мариночкиной осведомлённостью, мы вернулись на набережную. Кроме прочих, с неё открывается вид на порт, дающий пристанище всевозможным катерам и яхтам. Их так много, и стоят они так плотно, что издали сливаются в огромное белое пятно.

Темнеет. Совсем недавно мы любовались на церковь, построенную у пересечения Corso Imperatrice, VIA Nuvoloni и Corso Matteotti. Кресты на церковных куполах сразу же показались мне подозрительно православными, и подозрение оправдалось. Мариночка сказала, что это, наверное, и есть «та самая русская церковь, посвящённая какой-то Святой Екатерине». Нам с Пашей оставалось лишь поверить нашему нечаянному гиду на слово. В сгущающихся сумерках среди пальм и цветов эффектно подсвеченное здание церкви смотрелось неотразимо. Мы оставили его позади и теперь движемся по улице Matteotti. Слева сияет огнями казино. Вокруг полно народа. Неумолкающим гулом звучат множество голосов. В витринах магазинчиков зажглись зазывающие вывести. Я с интересом озираюсь по сторонам. Мариночка, повиснув на плече Павла, радостно щебечет. Павел улыбается, старается почаще поддакивать, вставляет реплики, в общем, даёт понять, что чрезвычайно заинтересован беседой.

Из-за угла нам навстречу, раскатисто порыкивая, выплывает лаково-чёрный трёхдверный автомобиль. Контуры его кузова настолько изящны и уникальны, что память моментально выдаёт почерпнутое из авто-журналов название «Мазератти». Не просто «Мазератти», а «Мазератти» несерийный, выпускаемый по спецзаказу. Как вкопанный, я застываю на месте, не в силах оторвать взгляд от машины. Пока у меня холодеет внутри и щемит под ложечкой от мысли, сколько стоит это чудо, двигатель «Мазератти» умолкает, а водительская дверца крылом чайки взмывает вверх. Из салона автомобиля выбирается высокий подтянутый мужчина в изящном чёрном смокинге. Мужчина стоит ко мне вполоборота и почему-то кажется знакомым, даже, я бы сказал, очень знакомым. И где бы я мог его видеть?.. Итальянский киноактёр или политик?.. На мой взгляд, он с лёгкостью может быть и тем и другим. Так всё же где?.. Есть в нём нечто такое, что делает человека запоминающимся раз и навсегда. Не напускной лоск, а эдакая порода, что ли… уникальность, как у его «Мазератти» – глянул раз и едва ли забудешь. Небрежным движением руки мужчина поправляет воткнутый в петлицу белый цветок и вальяжно огибает машину спереди. При этом он попадает под яркое освещение уличного фонаря. Ну конечно же, – мысленно восклицаю я, – Мауро Перелли! Деловой партнёр, президент той самой компании, где мы закупали эту чёртову сантехнику! Пару раз я имел честь лично общаться с Мауро на переговорах.

– Чего ты на него уставился? – спрашивает меня Паша, отрываясь от общения с Мариночкой.

– Да так… знакомого увидел.

Паша с удивлением смотрит сначала на Мауро, затем на меня. Его взгляд требует объяснений.

– Встречались по работе, – поясняю я. – Долго рассказывать и не интересно.

Тем временем Мауро подходит к пассажирской дверце автомобиля, распахивает ее и принимает в ладонь изящную ручку в белой перчатке. Затем на тротуар ступает точёная ножка в блестящей туфельке.

Появившаяся из «Мазератти» девушка – едва ли не само совершенство. Паша впивается в неё взглядом широко распахнутых глаз. Девушка игриво покачивает головкой, взбивая пышные смоляные волосы, её ладошки элегантно соскальзывают по бёдрам, разглаживая обтягивающее до колен платье. Паша на секунду отрывается он нее и бросает оценивающий взгляд на Мариночку. На его физиономии я отмечаю печать сомнения. Герой-любовник решительно готов распрощаться с нынешней пассией и броситься к ногам новой.

Мариночка дёргает Павла за плечо и капризно вопрошает:

– Ну и чего замолчал?

В ответ Павел цокает языком и протяжно вздыхает.

– Э-э-э, мальчики… вы на эту фифу пялитесь? – угадывает Мариночка. – Подумаешь… Наверняка шлюшка малолетняя. Вон какого папика подцепила. – Мариночка презрительно морщится. – Да если я захочу, у меня десять таких будет и с тачками покруче этой, – с нескрываемым раздражёнием заявляет она.

Мы с Пашей красноречиво переглядываемся.

«Послал бы ты её», – говорят мои глаза.

«Думаю над этим…», – читаю в Пашиных.

«Ну-ну. Думай».

Мариночка напряженно наблюдает за нашим переглядыванием.

– Ха! – восклицает она. – Кобели! Бегите к ней, если хотите. Без вас отлично отдохну. Найду себе какого-нибудь…

Она отцепляется от Павла и, выпрямив спину, картинно виляя бёдрами, идет прочь.

Паша в растерянности. Он панически смотрит на меня, затем с тоской на девушку Мауро и, видимо осознав, что без личного «Мазератти» ему там ничего не светит, бросается за Мариночкой.

– Стой, идиот! – не сдерживаясь, выкрикиваю я вслед. Но куда там? Павел не слышит.

С досады хлопаю ладонью по бедру и сквозь зубы цежу ругательство. Ну и хрен с тобой, Паша, в конце концов, из кого веревки вить будут?

Оборачиваюсь, чтобы взглянуть, что там с Мауро, и вижу, как он, поддерживая под локоть очаровательную спутницу, идёт ко мне. Чего это он? – удивляюсь я.

Идет Мауро походкой человека в себе уверенного, знающего собственную цену. А цена велика – в прямом и переносном смыслах. Капиталец у этого итальянца многим на зависть.

Мауро останавливается в пяти шагах, прищурившись, осматривает меня с ног до головы.

– Денис! – уверенно восклицает он. – Стрельцов!

Секунду помедлив, Мауро мотает головой и поправляется:

– Стрельников!

Ну, надо же, меня тут помнят.

– Чао, Мауро! – приветствую я.

– Чао! – откликается Мауро, расплываясь улыбке. – У тебя всё в порядке?

– Всё отлично.

– Мне показалось, ты кричал.

– Это я другу.

– А-а-а… – протяжно произносит Мауро и оглядывается по сторонам.

– Он убежал, – поясняю я, – за женщиной. Извиняться.

Мауро удовлетворяется ответом и понимающе кивает.

– Позволь представить, – спохватывается он, оборачиваясь к своей спутнице, – Денис Стрельников. Русский.

Девушка улыбается, и, глядя на неё, я чувствую лёгкую слабость в ногах и начинаю понимать смысл фразы «красота – страшная сила».

– Паола … – продолжает знакомить нас Мауро.

– Очень приятно, – сообщаю я, неожиданно для себя самого отвесив полупоклон.

– Какими судьбами? – интересуется Мауро, завершив церемонию знакомства.

– Отдыхаю.

– Превосходно!

– Давно в Сан-Ремо?

– Только вчера приехал.

– Как впечатления?

– Пока хорошие.