Город, который…

Вниз, вниз, длинный левый вираж, короткий правый, справа меж сосен уже замелькали первые оградки могил…

– Вот они!

Напротив центрального входа на кладбище действительно маячили чьи-то фигуры. Мертвецы – не мертвецы, издали было не разобрать. Их было не так уж и много, пятнадцать, может – двадцать. Большая часть толпилась на засыпанной гравием площадке перед кладбищенскими воротами, но четверо медленно прохаживались и по проезжей части.

Тимофей сглотнул, крепче вцепился в руль, левую руку положил на селектор вариатора, чтобы если что – мгновенно врубить заднюю.

Ближе… Ещё ближе. Напряжение нарастало: казалось, звенел сам воздух.

Их явно заметили, покачивающиеся фигуры медленно повернулись навстречу машине.

– Ч-чёрт!!!

Они не очень походили на киношных зомби: скелеты в гнилом, перемазанном глиной тряпье. Один, тот, что поближе, видимо, был похоронен не так давно и не дошёл ещё до стадии полного разложения: половину черепа обтягивала плоть, в которой что-то тошнотворно копошилось, а пиджак костюма и выглядывающий воротник рубашки выглядели почти целыми.

Тимофей поймал себя на том, что страх куда-то ушёл, осталось только брезгливое отвращение; его слегка мутило. Он коротко посигналил.

Трупы несколько секунд покачивались на месте, а потом… начали расходиться, явно пропуская машину. Двигаться им, по всей видимости, было непросто; словно марионетки в неумелых руках, они ковыляли мелкими неровными шагами, освобождая середину шоссе.

Тимофей не дожидаясь, пока они совсем уйдут, направил хонду в узкий проход между фигурами. Смотреть на них он был не в силах и взглядом упёрся в асфальт. Краем сознания отметил, что по обочинам тут и там валяются какие-то мерзкие останки. Видимо не все проезжавшие здесь делали это столь деликатно.

В открытые окна пахнуло гнилью и запахом сырой земли. Викторычу пришлось убрать в машину выставленный ствол карабина.

Проехали! Тимофей поддал газу.

– Твою мать! – выругался Геннадий, вытирая рукой пот со лба. – Если бы хоть один из них ещё и рукой шевельнул, я бы не удержался!

– Да ты знаешь, такая же фигня. Ну и нервы у тебя, Тимоха! – Викторыч хлопнул его по плечу.

– Да не нервы тут… Видели там на обочине что творится? Кто-то как в ГТА летел сквозь толпу… А это же люди! Ну… мёртвые. Чьи-то родные. Их похоронили, за могилами ухаживали… А теперь – что? – У Тимофея не очень получилось сформулировать мысль, его до сих пор потряхивало, и он насуплено замолчал.

До дачи добрались без происшествий. Загнав машину на уютную полянку рядом с баней, Тимофей осмотрел свои владения. На первый взгляд, всё было в порядке.

Ближние соседи давно разбежались – к концу девяностых едва ли не половина наделов оказалась брошенными; некоторые даже с домиками и постройками. Заборы повалились, огороды заросли осинником, и Тимофеева банька незаметно оказалась на отшибе, почти в лесу.

Нынешние события не прошли мимо дач: пока пробирались по посёлку, тут и там видели сгоревшие остовы, иной раз даже по нескольку в ряд… Однако в целом дела вроде бы обстояли не так уж и плохо. На некоторых участках работали люди, кто-то топил баньку: вкусный смолистый дымок расползался над огородами.

Надо было приниматься за дело.

Одолев десяток Тимофеевых грядок буквально за час, они не спеша проехали вдоль улицы. На большинстве дач урожай был собран, но попадались и такие, где к картошке никто даже не приступал.

– Ну, что? Помародёрим? – Гена кивнул в сторону высокого крепкого забора.

Дома здесь не было; на его месте лишь дымилась огромная груда золы и спёкшегося стекла. Однако теплица, парник, грядки – ухоженные, аккуратные – пребывали в полной неприкосновенности.

Вообще говоря, с такой задумкой и ехали. В самом деле: все кто хотел разобраться со своими огородами, сделали это ещё две недели назад. Ну, неделю. Тимофей сильно припозднился в этом году, обычно в Таёжном осень ранняя и быстрая, и копать начинали ещё в конце августа, а сегодня уже семнадцатое сентября! Тем более, что эта дача выглядела очень прилично, хозяин явно был рукастый и скрупулёзный. Неужто бы такой не позаботился вовремя о своём урожае, если бы был жив?

Домой вернулись как из завоевательного похода, забив салон под самую крышу: девять мешков картошки, два – моркови, тыквы с кабачками, чеснок и ещё куча всякой мелочи… Колёса на кочках скребли по аркам.

Тимофея заела совесть, и он всё-таки оставил изнутри на калитке чужой дачи записку со своими координатами, твёрдо решив, что если хозяин объявится – вернёт собранное. Впрочем, все понимали, что хозяин скорее всего уже никогда и ничего не потребует…

Глава 5. Выхода – нет

Вечер

Он, съёжившись, сидел в заглушенной машине и разглядывал свой дом через запотевшее по краям лобовое стекло. Во взгляде сквозили усталость и обречённость.

В крайнем подъезде на девятом этаже выбиты стекла… А справа, на первом, окна целой квартиры просто исчезли: вместо них – только серая поверхность, похожая на дырчатый бетон, неровная, испещрённая раковинами и трещинами. Эта зараза выперла изнутри два дня назад; лезла изо всех окон, через сквозные розетки – к соседям; металлическую дверь квартиры выгнула пузырём, а затем просто выдрала… И застыла. Соседнюю дверь мужики потом вырубали ломами и кувалдами. Но в саму семьдесят шестую долбить побоялись, уж больно мерзко там что-то булькало и чавкало…

Побуревший берёзовый листок, застрявший в щели, мелко трепещет от зябкого осеннего ветерка… Рядом с крыши подъезда вдоль стены свисают странные, похожие на синеватые водоросли побеги, с которых на отмостку натекла лужа какой-то зелёной гадости…

Тротуар и дорога возле дома с некоторых пор побелели: с неделю назад весь асфальт вокруг дома внезапно начал дымиться, кто-то вовремя заметил, закричал, и жильцы от безвыходности начали поливать кто чем мог – вёдрами, тазиками, кто-то даже со шлангов прямо из окон… Шипение, клубы пара… Жильцов в доме оставалось немного, хорошо если четверть, да и из тех не все были на месте. Могли и не справиться… К счастью, через двадцать минут отчаянной борьбы налетел шквал, нагнал чёрные косматые тучи, и хлестанул такой ливень вперемешку со снегом, что только держись!

Тротуары, парковка, проезд – всё сохранилось и даже в приличном состоянии, только асфальт приобрёл почему-то цвет слоновой кости… Всё пока складывалось не так плохо, учитывая, что на Школьную, к примеру, теперь не то что проехать – пройти было проблемно: растрескавшиеся дороги и газоны непрерывно ходили невысокими волнами, словно земля дышала и готова была вот-вот разверзнуться…

Вообще, дом сохранился просто чудесно на фоне остальных. Многие здания стояли с закопчёнными после пожаров стенами, некоторые вообще выглядели словно после артобстрела, а первая общага по Приморской просто рухнула после мощнейшего взрыва, похоронив под завалами серого кирпича сотни жильцов.

Нет, не «просто» рухнула! Неделю потом куча обломков шевелилась, как огромная амёба, не давая даже приблизиться пожарным и спасателям, распространяя ужасный запах и вселяя почти неконтролируемый страх во всех, кто оказывался рядом.

Тогда гибель стольких людей разом казалась страшной трагедией, никто не мог представить, во что всё это выльется позже. Взбесившиеся дома, нашествия неведомых тварей, загадочные болезни и валяющиеся по улицам трупы…

Тимофей поморщился. Думать о трупах сейчас было не ко времени.

Во дворе не было ни души, несмотря на ранний светлый вечер: люди теперь на улицы предпочитали без лишней надобности не выходить.

Хонду Тимофей решил оставить во дворе: выехать собирался с самого утра, ещё затемно. Заранее залил полный бак, закинул в багажник ещё и две полные канистры, запчасти по мелочи: релюшки, лампочки, бензонасос, пара камер на всякий случай и даже вулканизатор, как в старые добрые времена. Дома ждал собранный в дорогу рюкзак.

С мужиками со двора тоже всё было обговорено: и чтобы дежурство на крыше продолжали, и чтобы укрепили мачту антенны, окна в тридцать третьей заколотили, обходы квартир регулярно делали. Письма у всех своих собрал, целую пачку: авось получится прорваться…

Запасы горючки заметно истощились, ещё неделя-две – и ехать будет просто не на чем. К тому же на носу холода и снегопады. Первые морозы ещё не так страшны, а вот если внезапный снег… Куда на «Фите» по сугробам? Ребята предлагали взять какой-нибудь джип: брошенных было полно, но Тимофей хотел быть уверенным в машине на все сто. Опять же – расход. Хондочка бензин не ела, скорее – нюхала…

Где-то в мозгах засела предательская мысль о том, что поездка окажется бессмысленной тратой времени и горючего, не говоря уж о риске. Отделаться от неё было совершенно невозможно! Если уж вояки караваном не смогли пройти…

«Дорога – хорошая, ехали по прямой, никуда не сворачивали. За десять часов прошли около шестисот километров. До Хайрюзового ручья всё было нормально, а дальше – что-то непонятное… Расход топлива сильно вырос, заправлялись дважды. Когда половину горючки истратили, решили вернуться. Тем более – куда ехать-то? По километражу – уже под Иркутск должны были умотать! А тут – тайга голимая, дикая…»

Тимофей не думал, что парни сочиняют. Но он хотел точно убедиться. Лично.

Он вздохнул, вылез из машины, внимательно осмотрелся, кликнул сигнализацией. Десять метров до подъезда: осторожно но быстро. Недавно он обратил внимание, что стал совсем по-другому двигаться. Теперь каждый шаг был скользящим и бесшумным; недоверчивым, как по зыбкому болоту…

Металлическая дверь с кодовым кнопочным замком. Снаружи поперёк наварены обрезки уголка, усеянные остро заточенными штырями. Дней пять назад какая-то тварь ломилась ночью в третий подъезд, заметно помяв полотно, и на утро Горыныч (так прозвали Серёгу Горюнова из восемьдесят второй) приволок маленький самодельный сварочник и решил дверь усилить. Мужики быстро подхватили и развили мысль, натаскали всякого железа и заодно «апгрейдили» все три подъезда. Горыныч – хозяйственный мужик, рукастый. Да вообще, сказать по правде, – с соседями Тимофею повезло. Восемь лет жил в доме и не подозревал, сколько отличных ребят совсем рядом…

Лифтом уже никто не пользовался: в шахте откуда-то проросли неведомые растения, которые застопорили его между четвёртым и третьим этажами. Лианы дотянулись по тросам до самого верха, а тонкие побеги тут и там проникали через щели лифтовых дверей на лестничные площадки. Далеко они, впрочем, не лезли и опасности как будто не представляли, так что их не трогали.

На восьмой этаж, вдоль стенки, прислушиваясь, принюхиваясь… Уже который раз мелькнула мысль, что хорошо бы раздобыть пистолет. Двустволка Викторыча стояла дома в постоянной готовности, но с собой же её всё время таскать не будешь…

Дома! Крадучись, заглянул во все комнаты, на кухню, в туалет, ванную. Всё в норме. Не спеша разделся.

Удивительно, но в некоторых домах до сих пор было не только электричество, но даже холодная и горячая вода! С учётом окружающего беспредела это было и впрямь загадочно. Но раз пока есть – нужно пользоваться!