Город, который…

Город, который…
Дмитрий Анатольевич Басов

В далёком сибирском городке наших дней происходит нечто странное. Мир становится всё более зыбким и страшным. Сбежать – невозможно. Но человек рождается, чтобы жить! Возможно ли это в безумном аду? Найдётся ли сила, способная поставить вселенную на место?

Дмитрий Басов

Город, который…

Пролог

Иногда неспешное время совсем останавливалось, и огромные пушистые снежинки зависали в темноте на доли секунды, но – снова вкрадчиво продолжали свой недолгий путь, незаметно укрывая засыпающий город…

Тимофей долго зачарованно стоял у окна: такой снег он обожал. Потом покачал головой: всё бы ничего, если бы не двадцать шестое августа на дворе!

Впрочем, в Сибири с погодой всякое случается. То заморозки в конце июня, то вот – новогодний привет в конце лета нежданно-негаданно.

Он недовольно поморщился: «Слякоть завтра будет… Опять плюхаться целый день!»

Тимофея угнетали «грязные» дни, когда его чудесная сине-перламутровая машинка, едва выехав на улицу, тут же оказывалась позади какой-нибудь хлебовозки и моментально превращалась в серую самоходную глыбу, а огромная хондовская лобовуха становилась похожей на узкий триплекс бэтээра.

В такую погоду, несмотря на очевидную бессмысленность действа, он каждые два-три часа заскакивал к гаражам и наскоро приводил свою ласточку в порядок. Нет, он не относился к тем таксистам, которые считают, что достаточно протереть дверные ручки пару раз за смену. И ведь дураку понятно, что теряется время, деньги, да и вообще вся эта красота – ровно на полчаса (если повезёт!), но…

Вырвавшись из плена размышлений о тщете сущего, он снова глянул на улицу. Весь двор за неполный час стал белым. Странно и непривычно смотрелась под снегом зелень листьев в оранжевых лучах фонарей.

Высоченное дерево за окном словно встрепенулось, вздрогнуло – видимо, от порыва ветра – и снег белой завесой посыпался с ветвей. Тимофей повёл плечами, почувствовав неясную мимолётную неуютность.

«Поздно… Пора баиньки».

Город поглотила тишина. Никто из не спавших в этот поздний час не придал несвоевременному снегопаду особого значения: мало ли… бывает и не такое. Однако именно с него всё и началось.

Глава 1. Таксист

День извозчика

Снег валил почти до рассвета. С утра впору было объявлять в городе чрезвычайное положение. Всю ночь мягкий, вроде бы невесомый снежок пушинка за пушинкой ложился на широченные листья тополей, превращаясь в тонны липкого, тяжёлого месива. Сначала гнулись ветви, потом к земле начали склоняться и стволы, и вот уже тут и там обломки посыпались на тротуары, на припаркованные машины, на провода… Местами деревья падали целиком, полностью перегораживая проезды и переулки. Утром вкупе с засыпанными парковками, поголовно летней резиной и стандартным общим бардаком ситуация стала похожа на настоящий хаос.

К счастью, в эту ночь Тимофей не поленился отогнать свой «Фит» на стоянку. А ведь была мыслишка бросить машинку под окном: как раз под высоким раскидистым тополем. Вот что значит чуйка!

До стоянки – минут пятнадцать пешком. Бежать по узкой тропинке, устеленной противной снежной кашей, было даже жарковато, но в машине оказался настоящий чёртов дубак. Тимофей завёл двигатель и поколдовал с рычажками на приборной панели, чтобы прогреть салон. Печку не включал с весны, и из дефлекторов поначалу повеяло неприятным запашком горелой пыли.

Пока хонда оживала, он кутался в свою видавшую виды чёрную кожанку поверх оранжевой футболки и мрачно сожалел, что вот и очередному лету – кирдык, и совсем скоро снова начнётся вся эта головная боль с круглосуточным подогревом, с вечно обмерзающими стёклами, ледяными колеями и кочками, теменью, теснотой в салоне…

В довершение ко всему напрочь исчезла сеть. Он начал было грешить на свой дешёвенький рабочий Samsung, но сторож стоянки, дядя Миша, затейливым матерком сообщил, что сотовая связь, причём вся, пропала ещё ночью.

Тимофей в растерянности почесал в затылке.

«Нифига се! И что делать-то? Это что, на сегодня с работой облом, что ли? Всякие прелести цивилизации настолько быстро к себе приучили, что уже и не обойтись… Вообще-то странно: ну – одна вышка могла от снега навернуться, но чтобы у всех операторов разом что-то случилось?!»

В Таёжном ещё оставалось несколько старомодных диспетчерских фирм с городскими телефонами и рациями, но Тимофей, как и многие из его коллег, уже давно брал заказы по сотовому. А тут такой фортель!

Он всё же решил прокатиться, посмотреть как-что. На заправку, в магазин… А там, глядишь – и связь починят.

Подъехав через полчаса на площадь, он удивился огромной толпе на остановке и едва не сбил какого-то бешеного пассажира, буквально бросившегося под колёса.

– На Правый уедем? Триста!

Тимофей привычно оценил клиента: заполошный, но вроде приличный… Сумма была более чем: обычная такса до Правого днём вдвое ниже.

– Садитесь.

– Ад какой-то! Автобуса сорок минут жду! – голос у пассажира был высокий, слегка гнусавый. – Выезд со двора бревном перегородило… Звоню на работу предупредить, что опаздываю – фиг, нет сети! Хватаю домашний – в трубке даже не гудит. Бегом, бегом, собираюсь такси вызванивать – а как? А тут ещё и с автобусами такая засада… – пассажир пригладил взъерошенные волосы, вытер со лба пот. – Ну ладно, едем…

Тимофей вёл машину молча. Изредка бывали у него приступы словоохотливости, но чаще он предпочитал слушать.

Город понемногу приходил в себя после ночного «лесоповала»: тут и там жэковцы в оранжевых жилетах убирали ветки, пилили крупные сучья и брёвна, грузили в самосвалы. Электрики монтировали оборванные провода. Сугробы быстро таяли, однако машин на улицах по-прежнему было заметно меньше, чем обычно, а на всех остановках творился форменный бедлам. С городскими автобусами явно что-то случилось, а редкие частники на «пазиках» и «газельках» не спасали положение. Тимофей обратил внимание, что многие по старинке голосуют проезжающим такси. Давненько такого не приходилось наблюдать.

Между левобережной частью города и Правым двенадцать километров промышленной зоны, дач и таёжных ошмётков. И конечно – почти километровый мост через Ангару. Масса времени, чтобы подумать и прикинуть планы на сегодня. Несмотря на зябкое и мрачное начало, день обещал быть не таким уж плохим. Из динамиков негромко доносилось:

«А мне сегодня ночью казалось – я живу,

А мне сегодня ночью леталось наяву,

И город мой, казалось, – мир чудес,

И в этот мир с ногами я залез…»

Солнце сияло почти по-летнему, и это вселяло надежду, что к обеду центральные дороги даже успеют просохнуть. А вот проблемы со связью и с транспортом оказались даже на руку.

«Многие мужички на линию сегодня не выйдут, «фирмачи» – тоже в пролёте. Налицо возможность крупно хапнуть. Ну а что без телефона – подумаешь! Десяток лет назад все так работали и ничего…»

Освободился он удачно, почти на конечной, сразу же взял с остановки четверых – по стольничку – и поехал обратно на Левый.

«Зашибись! Полтора часа – и бенз уже отбил! Определённо, сегодня – тот день».

Посреди реки он в первый раз почувствовал что-то неладное. Сначала показалось, что машину чуть таскает из стороны в сторону, словно заднее пробил. Он слегка качнул рулём – да нет, всё нормально, никаких запаздываний. Потом возникло ощущение, что мост ходит вверх-вниз. Самую малость, почти незаметно.

Сразу припомнилось пережитое как-то раз землетрясение. Ну, как землетрясение… Эпицентр был где-то за Байкалом в полутора тысячах километров, а до Таёжного докатились лишь отзвуки, балла два. Но на восьмом этаже своей квартирки он всё-таки почувствовал это мимолётное ощущение зыбкости мира.

Секундная непонятка, впрочем, тут же забылась: рыскание и раскачивания не повторялись, да и откуда бы им взяться? Просто показалось…

Издержки профессии

К вечеру устал он капитально: ещё бы, двенадцать часов практически без перерывов! Но остановиться было просто невозможно: деньги сами шли в руки.

«И никаких тебе сомнительных махинаций, каждая копейка – трудовая, правильная! Когда ещё так всё сойдётся? Именно про такие дни говорят, что они год кормят… Кредит, зараза; скорей бы уж раскидаться! Годик ещё…

А с другой стороны, меру всё-таки знать нужно… Ладно, вот до полуночи ещё – и хорош; всех бабок всё равно не заработаешь».

Уже совсем стемнело. Он не спеша катился с Нагорной вниз к площади, когда с тротуара кто-то махнул рукой. Тимофей притормозил, вгляделся.