Кацетница

Забившись в угол, она села на корточки и стала ждать. Вдруг ей пришла в голову мысль, что, кроме мальчишек, сюда вполне может за тем же самым зайти и директор, и сторож. Ее продрал мороз по коже от мыслей о том, что она может попасться директору.

Зашуршала дверь. В туалет забежал мальчишка, не заметив Оксану, подбежал к унитазу, спустил штаны и стал мочиться. Оксане стало неудобно и неприятно. Она как-то не очень задумывалась, как это делают мальчишки, и сейчас откровенная картина этого ее шокировала. Однако делать было нечего. Она терпеливо дождалась, когда мальчишка закончит свои дела, и прошептала:

– Эй…

Мальчишка дернулся, обернулся, краска залила его лицо. Оксана приложила палец к губам.

– Тихо. Там директора не видно?

– Нет.

– Скажи, чтобы Петро сюда пришел. Только быстро.

– Ладно.

Томительно тянулись секунды. Оксана сидела и молилась, чтобы никто больше не пришел, и ей не пришлось бы снова пережить этот шок. Наконец забежал запыхавшийся Петро.

– Уф. Привет. Что случилось?

– Понимаешь… я тут подумала. Я хочу уехать к бабушке. В деревню.

– Ну и что?

– Ее адрес есть в моем личном деле. А оно лежит у директора в кабинете.

– Ты чего, ее адрес не знаешь?

– О боже. Если я убегу – меня по нему найдут. Мне надо украсть мое личное дело.

– Ага. Понятно.

Больше всего на свете Оксана боялась, что он скажет: «Это твои дела, тебе надо – ты и кради». Однако Петро немного подумал, потом спросил:

– Как твоя фамилия-то?

– Янкович.

– Хорошо, запомню. Но теперь ты у меня будешь в таком долгу, который не скоро окупишь.

– Я поняла… Петро.

– Все, давай, беги отсюда, а то, не дай бог, заметит кто. Да, и еще… ты одна побежишь?

Оксана задумалась. Она сдружилась с Ольгой, ей было бы очень больно расставаться с ней. С другой стороны, в одиночку было проще скрыться и добраться до деревни, да и бабушке в тяжелое время лишняя нахлебница была не нужна.

Оксана удивилась, насколько цинично она стала рассуждать, и решительно сказала:

– Одна.

– Значит, так. Если придет кто-нибудь от меня – не тяни резину, а быстро делай то, что он скажет. Поняла?

– Да.

– Все.

Прошло два или три дня. Ничего не происходило. Про Свету тоже никто не вспоминал. Директор ходил, как будто ничего не произошло – веселый, наглый. Оксана как-то раз заметила, как Стася опять шла вечером из его комнаты.

Она уже подумала, что Петро забыл про их разговор, как вдруг как-то посреди ночи она проснулась от того, что кто-то трогает ее за руку. Открыв глаза, она увидела над собой чужое лицо. Хотела вскрикнуть, но чья-то рука крепко зажала ей рот. Приглядевшись, она поняла, что это один из мальчишек, с которыми Петро постоянно ходил в город.

Мальчишка знаками показал ей, чтобы она вставала. Тихо, чтобы не скрипнула кровать, Оксана села, закрывшись одеялом – она была в панталонах и лифчике. Мальчишка показал ей, чтобы она выходила, и тихо скрылся за дверью.

Оксана потянулась за платьем, потом поняла, что будет шуршать, когда начнет его одевать. Сунула ноги в тапки, взяла платье, затем задумалась. Если мальчишка сигналил ей, что надо бежать – она окажется на холодной ноябрьской улице, в тонком платье, и быстро замерзнет. Курточки, которые им выдали на зиму, находятся в запертой раздевалке. Значит, нужно что-то придумать.

«Господи, грех на мне», – решилась наконец она. Взяла в придачу к платью свою блузку, юбку, затем на цыпочках подошла к кровати Стаси. Она помнила, что у Стаси была теплая кофта, которую она чудом сберегла в тюрьме. Пригляделась. Кофта висела на спинке кровати. Оксана тихонько потянула ее на себя. Замерла от какого-то шороха. Вытащила кофту, спрятала ее под блузку, висящую на руке, у двери с трудом нашла в темноте свои босоножки и выскочила в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Пацан уже стоял у дверей мужского туалета, делая ей знаки. Оксана на секунду остановилась, быстро натянула платье, проверила засунутую в лифчик пятерку, еще ту, которую дала ей Света, и шмыгнула в туалет.

Пацан критически осмотрел ее снаряжение, хмыкнул, сунул ей в руки папку. Шепотом сказал:

– Это твое. Лестница стоит на месте, постарайся не попадаться. Сюда не возвращайся. Ни при каких условиях. Без папки тебя не будут сильно искать. Все, счастья тебе.

Оксана кивнула, на секунду остановилась, натянула поверх платья всю одежду, которую прихватила с собой, сменила тапки на босоножки. Кивнула пацану на тапки:

– Поставь на место.

Пацан одобрительно кивнул. Оксана подошла к окну и решительно полезла наружу.

Глава 8. 1940

Я зашла к Але не потому, что соскучилась. Я страшно замерзла. Я всегда думала, что в Львове тепло, даже зимой, но в ту ночь было очень холодно.

Я знала, что мне нужно бежать как можно дальше из города, но не могла ничего сделать.

Аля, которая давно меня не видела, тут же потащила меня в постель, однако я ее остановила:

– Нет. Я сбежала.

– Да ты что? Тебя же будут искать?

– Нет. Все здесь. – я помахала в воздухе папкой.

– Что это?

– Мое личное дело. Тут все про меня. Это, наверное, надо сжечь?

– Ладно, я утром сожгу. Ты останешься у нас?

– М-м-м…, – как я ни любила Алю, но я с огорчением поняла, что в ее голосе слышны тревожные и растерянные нотки. Аля явно не хотела, чтобы я подставляла под удар ее и ее семью.