Киллер и Кузя (сборник юмористических рассказов)

Через неделю Булкин в отличном настроении шел получать свой заказ – набор блесен, который он с помощью Варвары выбрал на маркетплейсе, и за которые, как уверяла реклама, любая рыба, не раздумывая, отдаст свою рыбью жизнь и еще благодарить будет.

"Вот и я не отстаю от веяний жизни, – гордо думал он, подходя к офису Озона, – главное не показывать, что я первый раз."

Первое, что ему не понравилось, что из офиса Озона его отправили через дорогу, в офис Яндекс-доставки.

За стойкой выдачи сидела тетя, настолько хмурая и неприветливая, будто она только что отбарабанила смену трамвайным кондуктором в час пик. Илья несколько оробел и протянул ей, как учила дочь, телефон со скрином штрих-кода.

Тетя нехотя взглянула на экран, после чего строго спросила:

– Фамилия, имя отчество.

– Аа… э… Булкин Илья Сергеевич, – пробормотал Илья.

– Что вы мне голову морочите, – придушенно отозвалась тетя, – тут на товаре другая фамилия.

– Какая? – ошарашено спросил Булкин.

Тетя долго читала наклейку на свертке с блеснами, потом, запинаясь прочитала:

– Зильбельшухер-Красноперекопский. Соломон Абдурахманович.

Трудно сказать, когда Илья Сергеевич испугался больше – когда понял, что может не получить свои блесны, или когда вдруг оказался Соломоном Абдурахмановичем Зильбельшухером, да еще Красноперекопским.

– Это… это… дочь пошутила, – пролепетал он, краснея, – штрих код-то ведь мой. И номер телефона мой. Я Булкин! Илья Сергеевич!

Работница, и сама понявшая, что мужчина с лицом актера Влада Галкина, не может носить фамилию Зильбельшухер, смилостивилась. Какое-то время она что-то набирала в компьютере, сверяя штрих код и номер булкинского телефона, после чего вручила Илье заветную посылку. Красный как рак "Соломон Абдурахманович" поспешил покинуть место своего позора.

– Ну Варька! Ну удружила! – бушевал он, шагая домой. – А ведь приду домой, отпираться начнет! Как только такое имечко хватило ума выдумать?! Наверняка в интернете нашла, мартышка! Ну я ей покажу! Не то что гитару, на мороженое год не дам!

Увлекшись, Булкин пошел по "зебре", не заметив, как на светофоре загорелся красный свет. Старенький, видавший жизнь Форд, хоть и успел затормозить, но все же как тростинку отбросил Илью Сергеевича к обочине. Машина тут же затормозила и из нее выскочила женщина в джинсах, клетчатой рубашке. На ее лице застыло выражение дикого ужаса. Она подбежала к Булкину, лежавшему на боку без чувств и по-прежнему, крепко сжимавшему заветный сверток.

Женщина осторожно коснулась его рукой

– Мужчина, вы как? Мужчина!

Булкин не реагировал.

Женщина трясущимися руками достала телефон и набрала скорую.

– Тут… человек… сбитый… Перекресток Ленина и Плеханова.

Вызвав скорую, женщина позвонила в ГИБДД и постепенно отходя от шока, выставила знак аварийки.

Скорая приехала первой.

– Грузите на носилки, – скомандовал врач.

Илья слабо застонал и снова потерял сознание. Женщина осталась ждать ГИБДД, а Булкина уже через полчаса клали на больничную каталку.

– Документы есть какие-то при нем? – спросил врач в приемной.

– Только телефон и посылка, – отозвалась медсестра.

Врач взял сверток и прочитал: "Соломон Абдурахманович Зильбельшухер-Красноперекопский", после чего вздохнул:

– Чего только в жизни не бывает! Катите, Катенька, его на снимок, а я родственникам позвоню.

Врач открыл список последних звонков булкнской трубки и начал бормотать под нос:

– Так… так… Серый – наверно друг, Варвар – наверно тоже какой-то друг-дикарь… Го.дон – сто пудово, шеф с работы. А, вот! Мама!

Врач нажал на иконку зеленой трубки, но видимо от удара, с телефоном Булкина что-то случилось и сигнал не шел. Врач ругнулся и достал свой телефон.

– Алло, – послышался в трубке подозрительный женский голос.

Врач скосил глаза на сверток с блеснами читая диковинную фамилию и имя:

– Здравствуйте. Соломон Абдурахманович Зильбельшухер-Красноперекопский ваш сын?

– Неет, – удивленно отозвался голос и стал еще подозрительней, – вы кому звоните?

– Я… – начал было врач, но голос не дал ему договорить:

– Чертовы мошенники, опять меня обчистить хотите! – рассвирепел голос. – Вот я вас сдам в милицию!

Раздались короткие гудки, и врач понял, что совершил ошибку, сразу не рассказав ситуацию женщине. Он попытался набрать маму Соломона Абдурахмановича снова, но, та, видимо опасаясь очередных или внеочередных мошенников, отключила трубку. Врач снова ругнулся, но уже крепче и набрал абонента с именем, записанным не очень приличной фамилией английского доктора.

Голос на том конце провода бы чрез чур веселый.

– Соломон Абдурахманович Зильбельшухер-Красноперекопский, – устало сказал врач, – знакомый ваш?

В отличии от мамы Зильбельшухера, Го.дон так обрадовался звонку, будто ждал его весь вечер.

– Нет, не знаю такого. Ты мне лучше вот что скажи, друг!

Из дальнейшего монолога врач узнал, кто возглавляет мировое правительство, кто во всем виноват и что он, Го.дон, думает по этому поводу. Но в конце этого манифеста голос собеседника стал бессвязным, и врач понял, что три минуты его жизни ушли коту под хвост.