Киллер и Кузя (сборник юмористических рассказов)

– Так он наверно и Киллера за крысу принял, – заступился за Кузю Петя.

Вечер был испорчен. Петя и Семен Суслов с Натальей попрощались и ушли, а Пампушкин остался один, горестно сидя около аквариума и на чем свет стоит ругая обжору Кузю.

– Ну ничего, если закопают, то нас обоих, – подбодрил он рептилию.

Утром Пампушкин чувствовал себя вдвойне отвратительно – и от выпитого накануне, и от предвкушения встречи с "Денни Трехо".

Рабочий день на заводе, где Пампушкин работал инженером, подходил к концу, и настроение Ивана улучшилось

"А может наврала эта Светка? Может у ней и не бандюган Денни Трехо, а мелкий гопник, – с надеждой подумал он – дам денег за этого долбаного Киллера, извинюсь"…

Но выходя с проходной, завода, Иван увидел Светку и стоящего с ней амбала в майке-борцовке и покрытого затейливыми татуировками столь густо, что он мог бы без проблем сняться во второй части Аватара.

– Он-он, – тыкая пальчиком в Ивана, затараторила Светка.

Антон-амбал Денни Трехо косолапя подошел к щуплому Ивану, которому захотелось целиком спрятаться в своей бороде.

– Пошли побазарим, – без обиняков и с угрозой сказал парень, – вон туалет, айда туда.

Пампушкин покорно кивнул и с видом осужденного, приговоренного к смерти, поплелся в туалет, расположенный недалеко от завода. Денни Трехо следовал позади и Ивану стало казаться, что на тот на ходу скидывает с себя майку, надевает красный колпак, какие были у палачей, и достает из-за богатырской своей пазухи топор.

Пампушкин зашел в туалет и прислонился к стенке, готовый достойно принять смерть.

Но амбал бы настроен на совсем другой разговор. Он вплотную подошел к Ивану и неожиданно обнял его. Пампушкин икнул и продолжил стоять на месте.

"Неужели он еще и извращенец, – с тоской подумал он, – но это уже слишком! Я буду защищаться!"

Но Антон разжал объятия и благодарно пробасил:

– Спасибо, тебе браток!

Пампушкин боязливо посмотрел на бандюгана: не шутит ли?

Но строгое усатое лицо "Дени Трехо" не было склонно шутить.

– Я эту тварь мелкую ненавидел, как Ленин буржуазию! – проникновенно сказал Антон. – Она меня, падла, за ноги кусала, ссала везде. Я ее сам бы с балкона выкинул десять раз, но меня бы Светка прибила. А так – я ей котенка сегодня подарил. И все! Все довольны!

Он пожал руку у обалдевшего Пампушкина и продолжил:

– Только ты, браток, не серчай. Я обещал Светке хлебало тебе разбить. Давай вот как сделаем. Ты рубашку сам на себе сейчас порви, вот тебе типа кровь. Намажься малость, чтоб правдоподобно было.

Любитель котят достал из кармана джинсов какой-то флакончик и протянул Ивану.

Пампушкин отвинтил крышечку.

– Да кетчуп, – успокоил его Антон. – Кстати вкусный. А за порчу шмоток и вообще, за помощь, держи премию.

Он открыл свою барсетку и пртянул Ивану несколько десятков пятитысячных купюр.

– Бери-бери, – подбодрил Антон, – мне эта падла немало крови выпила. Все! Бывай браток! Выходи через минуту после меня.

Он хлопнул Ивана, все еще находящегося в прострации, по плечу, покинул туалет, куда за все время по счастью никто не зашел.

Через минуту, как и была договоренность, из туалета вышел Иван Пампушкин, весь в "крови", которой он извозил и лицо, и драную рубаху, и даже бороду.

– Вот тебе, – удовлетворенно сказала Светка, которая терпеливо ждала, чем закончатся разборки, – это тебе за Киллера, правда Антоша?

– Скажи спасибо, что я тебя, зараза, в говне не утопил, – рыкнул Антон Ивану так натурально, что тот вздрогнул и поспешил скрыться.

Дождавшись за углом, когда странная пара уедет на джипе, по размерам соперничающим с танком КВ, Иван смыл "кровь" в том же туалете и купил новую рубаху в каком-то секнд-хенде, находившимся рядом.

– Ну нихрена себе приключение, – думал он, сидя на заднем сиденье такси и подсчитывая деньги.

От вчерашнего употребления до сих пор слегка мутило, поэтому Иван купил пару бутылок кефира и гремя ключами зашел в квартиру.

Первое, что он услышал, это был собачий лай. После которого к нему в коридор выскочил живой и невредимый Киллер. Бутылки с кефиром упали на пол и наверняка бы разбились, если бы были стеклянные.

– Кхе-кхе, – закашлялся, придя в себя в который раз за сегодня, Пампушкин.

Киллер злобно лаял на Ивана, пытаясь цапнуть за штанину.

Пампушкин же проверил удава, который спокойно нежился в аквариуме.

– Кузя, как ты это сделал? – ничего не понимая, спросил Иван. – Может ты того, срыгнул Киллером, когда я вчера спать лег? Да ну нет! Так не бывает.

Детально исследовав квартиру, заглянув в каждую комнату и угол, Иван понял, что вчера произошло. Киллер втихаря, пока они танцевали, забрался в спальню Ивана, залез под диван и найдя там снотворное, которое неряха Пампушкин просыпал за свое ложе. Непонятно почему, но снотворное пришлось псу по вкусу и слизав почти все, он уснул крепким собачьи сном там же, под диваном.

Оставалось выяснить, откуда тогда у бедного, незаслуженно обруганного Кузи утолщение на теле, которое все приняли за несчастного Киллера.

Погуглив, Пампушкин выяснил и это, прочитав, что у рептилий иногда наблюдается вздутие желудка.

Обессиленный множеством событий за весь день, Иван плюхнулся в кресло и не отрываясь выпил целую бутылку кефира. Киллер сердито сидел около него и косился на Пампушкина, видимо, ожидая вкусняшек за свое чудесное спасение.

– И что же мне с тобой теперь делать? – задумчиво спросил сам себя Иван. – Отдать Антону, чтобы он нас обоих с балкона выкинул?

Он встал и одевшись, вышел на улицу. Путь его лежал к зоомагазину.

– Мне полкило собачьей еды, – жалобно попросил Иван продавца.

Третье сентября

Михаил Шуфутинский проснулся в замечательном настроении, ибо на календаре была та самая дата. Как же он любил ее! Такое было под силу только захаровскому барону Мюнхгаузену, который подарил родному городу еще один день в мае. Конечно он, Михаил, еще одного дня не дарил, но зато день третье сентября уже почти официально считается "шуфутинов день".

Люди почти на полном серьезе поздравляют друг дружку! Каскады шуток, юмора и мемасиков! Михаил Захарович умылся, налил себе кофе и улыбнулся. Ничего-ничего! Продет еще несколько лет, и…

Шуфутинский представил, как в один прекрасный день сам Президент скажет в своем выступлении:

– Буду краток. Эта простая песня в своем лиризме, светлой и тихой грусти объединила миллионы русскоязычных людей по всему миру. Я поручил кабинету министров рассмотреть предложение о том, чтобы сделать третье сентября праздничным, нерабочим днем.