Грезит угрюмый голос,
Кто обещал в степях
Петь на ресницах орось.
Где тебя Ветер носит
Мокрая знает осень.
Имя никто не спросит,
Светится иней-проседь…
Как не с той ноги умыться огневоды встали
И в рубахах белых разбрелись садить хлеба.
Чтобы в лихолетье наудачу сгинуть даром —
Горько!
Кто теперь расскажет, как орали[57 - Орать – (устар.) пахать плугом.] без огляда,
Как горели волосы вспороть шов борозды,
Как гадали лепестками, – выбьет всходы градом —
Горько!
Там, где река,
Я запрягал
Ржавый от слёз лемех.
Духа труды,
С Солнцем лады
Помнит одно Время.
Клином плечо
Наперечёт
Тихо немых отпой.
Горлом согрей
С миром игрень[58 - Игрень – неологизм Ревякина от «играть», «игра».],
Всех, кто ходил с тобой.
Видели павших выше,
Звёздные пашни ищут.
Смехом морозы пьют,
Выцветят мел забуд.
Прошлое поделом…
Август 1990 г., Забайкалье
Сберегла
Посвящение Оке[59 - О?ка – Ольга, супруга Ревякина, см. прим. к «Милая моя».]
Думал птицей
Лететь над водой,
В зов проститься,
Молиться о той,
Что сберегла крыла.
Криком помнить
Изгибы степей,
В лапах бойни
Пропеть о тебе,
Что сберегла крыла…
Август 1990 г., р. Онон, Забайкалье
Вышло так
В закат солнца уснул,
Веки сомкнул тревожно.
Заплутал наобум