Принцип легкой руки

их можно читать словно письма, но мы знаем только
лишь азбуку Морзе:
стук мусора о прибрежные камни да скрип такелажа.

А пепел летит и падает в море, пепел наших костров —
это рыбы и чайки, —
ты сама это знаешь.

«Плачешь о пустых днях, о трудах бессмысленных…»

Плачешь о пустых днях, о трудах бессмысленных
как о домах, что сгорают еще недостроенными:
дым пачкает небо,
а ты идешь от работы потный по влажной глине
и спишь на чердаке сарая,
где внизу лишь корова да свиньи.

Но иногда под крышу ласточки залетают.

Моя мама работает

Я вдруг увидел как
моя мама
на пиру ангелов моет посуду,
подметает перья,
праздник заканчивается,
звёзды крутят свой хоровод,
а она всё при деле:
вытряхивает скатерти,
расстилает небесные постели…

Впрочем и раньше
она не могла не работать,
сначала училась,
потом строила самолёты,
а после инсульта
устроилась дворником
в детский сад:
врачи рекомендовали
свежий воздух и движение,
её радовал снег и листопад.

И сейчас
моя мама работает
даже когда ангелы спят.

Гроза

Можно не улыбаться
и не ждать пока вылетит птичка,
когда снимает другой фотограф:
мастер по каллиграфии,
рисующий борозды возле глаз, и в уголках губ,
прячущий наши мгновения в небесной сумке с ослепительной
молнией, что выжигает огненные деревья
на сетчатке наших глаз,
кого мы только в неё не ловили: и предметы любви, и предметы
страха, но в фокусе оставалось немного,
например, чужая собака в кустах ивы,
жёлтый свет лампы, сорванный первым же ветром,
и вылетевшей птички ослепительные крылья,

а на фото – всего лишь светящаяся небесная ветка
в облаке водяной пыли.

«Зачем тебе учитель живописи…»

Зачем тебе учитель живописи,
если дом, который ты нарисовал, уже горит,
и синие цветы
роняют лепестки величиной с небо,

зачем тебе учитель живописи,
если ты пишешь слова
черникой на губах
и пейзажи сами растут
под твоей ладонью,
когда ты протираешь
запотевшее стекло машины…

зачем тебе учитель живописи,
если ты – только маленький остров
в разноцветном море
собственных воспоминаний.

«Я знаю, что…»

Я знаю, что
смерть боится
круглой коробки,
жестяной коробки из-под печенья,
похожей на маленький барабан.

Если прислонить ухо
к её голубой крышке,
можно услышать
как шумит ветер,
как плещет море,
как ругань соседей этажом ниже
становится тише