Шесть вторых жизней

Мальчик изменился. Из тихого, молчаливого и задумчивого он превратился в нервного, не контролирующего себя безумца. Глаза в лучах солнца сверкали, плечи судорожно тряслись при каждом выговариваемом слове. Царствовала паника, которая сжирала подростка.

– Я не умею плавать… – прошептала девочка и повернулась к морю.

А море было прекрасным.

«Это хороший сон», – подумала девочка и смущенно улыбнулась, так, чтобы мальчик не заметил.

Она часто бывала у моря. В отличие от родственников мальчика, семья девочки стабильно, раз в пару-тройку месяцев, выбиралась на пляж. Отец девочки был главным редактором в одном успешном издании, носил очки-половинки, одевался очень скромно, имел довольно-таки тяжелый характер и воспитанию дочери уделял самый минимум. Он любил свою дочь, жену, но работа, отнимавшая у него большую часть свободного времени, с каждым днем хотела все больше.

Иногда он жалел, что завел семью, позволил своему ребенку родиться, а пленительная красота жены привела его к браку.

Порой отец девочки хотел развестись, но это могло серьезно ударить по его репутации.

Если бы ему однажды предложили отмотать пережитое назад и поставили перед выбором – семья и отсутствие любимой работы или обет безбрачия и посвящение максимального количества времени изданию, он бы с удовольствием выбрал второй вариант.

Мальчик и девочка сидели на песке.

Перед ними раскинулась вечерняя заря – закат их усилий, желаний.

Тихая, грустная обреченность лежала на их лицах, такая, которая бывает в те моменты, когда руки опускаются сами, а мысли заняты пустотой.

– Почему все так? – произнес слабым, лишенным жизни голосом мальчик.

– Наверное, так надо, – ответила девочка.

– Кому?

– Тем, кто создает наши сны.

Они помолчали, готовя ответные реплики.

– Мне кажется, сны создаем мы сами. Это же то, что остается в наших головах, а фантазия потом их просто дорабатывает, – с чувством собственного достоинства произнес мальчик и улыбнулся.

– Как ты учишься в школе? – внезапно спросила девочка и повернулась к мальчику.

Тот встрепенулся. Мысли о школе вызывали сухое чувство недовольства, отвращения, всплеск тех самых чувств, которые возникают при виде чего-то неприятного, способного оставить отпечаток в виде постоянно кровоточащих ран.

– Вполне хорошо, – коротко ответил мальчик.

Конечно, он поскромничал, ведь с успеваемостью у мальчика было все прекрасно, но парень не хотел об этом говорить.

– Здорово тебя достают там? – не отступала девочка.

– В смысле?

– Ну, лезут к тебе, да? Обзывают? Из-за хороших оценок, – пояснила она.

Мальчик снова отвернулся.

Его разъедали стыд, частички обиды и немного грусти.

– Бывает, – чуть слышно пробормотал мальчик.

– Это плохо, – вздохнула девочка.

Печально, но девочка и сама оказалась именно из тех ребят, которые причиняли страдания и не давали прохода таким, как мальчик.

Девочка с другими детьми прятала портфели, рисовала на спинах мелом, толкалась, рвала тетради и делала еще массу неприятных вещей. Простые забавы с непростыми последствиями для некоторых детей в далеком будущем.

Она не сказала об этом мальчику, ей стало стыдно.

Время, словно вода в пригоршне, медленно просачивалось через материю жизни и падало в пустоту. День близился к ожидаемому концу – закату солнца и темноте, а они не могли пройти к деревьям.

Дети уже смирились: выхода им сегодня не видать, но оставалась надежда, что завтра все изменится.

Настанет день, и они проснутся в своих теплых кроватях.

Однако именно сейчас стало подступать истощение. Голод тянул внутренности куда-то вниз, сковывал и заставлял сжиматься весь организм. Подавляя приступы тошноты, мальчик лег на песок и свернулся калачиком.

Девочка продолжала сидеть рядом и смотреть на закат. Когда солнце скрылось за горизонтом, она встала и подошла к морю.

Сняв туфли и чулки, она, мягко ступая, вошла в воду. Последняя, нагретая дневным солнцем, мягко обволакивала ступни.

Тихо шептал прибой, вдалеке ворковали птицы. Девочка шла, мягко рассекая ногами воду.

Ее посетило странное ощущение счастья. Это чувство оказалось сродни тому, когда из дома все уходят, ты остаешься в одиночестве, наслаждаешься тишиной, занимаешься своими делами и никто тебе не мешает.

Девочка уже не ждала конца сна, она страстно желала, чтобы это все не заканчивалось.

Развернувшись, она пошла обратно. Нашла в полумраке силуэт лежащего мальчика, и улыбка чуть тронула уголки ее губ.

Побродив по пляжу, девочка пошла обратно, к спящему мальчику, легла рядом и смежила веки.

Обычно перед сном она еще долгое время листала ленты соцсетей, смотрела ролики и фотографии, и потом, окончательно устав, убирала телефон в сторону и засыпала.

Сейчас телефона не было, также отсутствовало желание им пользоваться, спать не хотелось. Немного полежав, девочка повернулась на спину и открыла глаза.

От увиденного захватило дух.

Тысячи звезд, таких близких и одновременно далеких, открылись взору. Казалось, целая Вселенная протягивала девочке руки и звала в свои объятия.

Девочка много раз видела море, но она и не подозревала, что существует океан, в котором плавают звезды.

У нее присутствовало ощущение небывалого до этого момента возбуждения от увиденного. Это было то же самое чувство, которое возникает в моменты встреч с произведениями искусства. Симптомы были практически идентичны синдрому, когда человек находится под воздействием шедевров.

Сейчас перед девочкой открылось зрелище намного величественнее и прекраснее, чем какая-то картина.

Полотно небывалых размеров, на котором нашел покой весь мир. От сверхмалых частиц до могущественных галактик – все заставляло трепетать струны души.