Немка. Остросюжетный психологический боевик

– Там! – дружно указали ему дорогу, дальше было дело техники, и через пару десятков минут после бегов по этажам, перестрелки, смог вырвать решётку с окна и спрыгнуть вниз, и теперь он на свободе.

Проведение долгого времени на больничной койке отразились на самочувствии Александра, кровь бежала по руке, он, прихрамывая, скрылся, а там, угнав машину, выбрался в безопасное место. Как говорится, теперь надо «залечь на дно», чтобы поправить здоровье, обмозговать прожитые события и выработать стратегию на будущее.

Говорят, человек – самое ненужное существо на земле, сравнивают со смертельной опухолью, которая приведёт к гибели жизни на этой планете в Солнечной системе. Возможно, и нет, природа устроена так, что ничто не может в ней просто лежать мертвым грузом или пластами, выпавших из её процессов и круговоротных цепочек таких веществ как, например, нефть или газ. Сжигая много миллионов тонн горючего, добываемого из глубин и обрабатывая различные минералы, мы становимся самыми отъявленными тружениками-рецудентами этого природного закона, возвращаем обратно то, что по праву принадлежало – как идеально устроен мир. Общество подобно земле жертвует добрым и светлым, терпит массовый разгул злодейства, чтобы получить очень интересные продукты – наказание и справедливость.

Немка с Медвежонком и Маклаудом и с десятком крепких высоких телохранителей, направились к своим автомобилям, чтобы совершить поездку в этот солнечный, безветренный, но не жаркий день на какой-то из своих объектов или по каким-то личным делам.

– Ребекка Арнольдовна! Ребекка Арнольдовна! – бежал по тропинке к ним неизвестный толстячок.

– Как хорошо, что не уехали! Ваша охрана долго к вам не пускала, у меня очень серьезные новости! – остановился главный прокурор Тятюшкин, задыхаясь и изливаясь потом, лицо испуганное, бледное и тряслось как осиновый лист.

– Что? Вы поймали всех преступников в нашем городе? – спокойно спросила Немка.

Но прокурор ничто не мог сказать, только ловил воздух ртом, вид у него был, будто схватил сердечный приступ.

– Наверное, в прокуратуре забился туалет? – злорадствовал Медвежонок.

– Вами интересовалось ФСБ по борьбе с организованной преступностью, – наконец, обмолвился он.

– Серьезные мальчики! – зевнула Немка. – Скромняшки, стесняются спросить денег, наверное, на капитальный ремонт или оргтехнику? Они к вам, случайно, не пришли пешком? Может, сломался служебный автомобиль?

– Нет, Ребекка Арнольдовна, они предлагали сотрудничество с ними.

– И Вы, наверное, согласились?

– Что вы, – робел Тятюшкин, – отказался!

– Зря, – разочаровалась Немка, – Вы обязаны выполнять свой профессиональный долг. Я в Вас разочаровалась!

– А потом пришли другие! – ещё больше распереживался прокурор. – Они заставляют сделать это, а иначе… и-на-че… – заикался толстячок.

– Другие это кто? – переспросил Маклауд.

– Сде-лать э-то, а… сделать и-на-че… сде-лать э—то… – заладил Тятюшкин.

– Расслабься! – рассмеялся Медвежонок. – Но и сделай, а то сидишь целыми днями у себя в кабинете, вон какой отрастил мамон! – и подошёл, и похлопал по чрезмерно круглому животу прокурора.

Но вдруг улыбка у лысого коренастого бандита медленно растаяла на лице в недоумении.

– Ложись! – прокричал Маклауд и повалил Немку на землю, накрыв собой.

– Это, – как-то отрешено и спокойно произнес Тятюшкин.

И черное огненное пламя окружило его, разорвав на части в сопровождении громового хлопка.

Маклауд встал первым после взрыва и по-джентельменски подал руку Немке, его одеяния как всегда были идеально белым. Телохранители на ноги поднялись не все, кого осколками убило сразу, кто-то корёжился на земле. Из горячего пламени к своим друзьям полз Медвежонок без чёрных очков, на одной единственно целой руке, от остальных конечностей остались только лохмотья.

– Подождите! – крикнул он, пытаясь максимально оторваться от земли.

Я всегда говорила, чрезмерная полнота к добру не приведет, – поучительно сказала Немка.

И белая Ауди тронулась с места, переломав остатки Медвежонка как пластиковую бутылку, попавшую под колёса.

После тяжелого рабочего дня на службе обеспечения безопасности в отделе по расследованию экономических преступлений Степан Алексеевич и Виктор Вениаминович, один с залысиной на затылке, другой в толстых квадратных очках, возвращались на своем зеленом джипе в гостиницу, где остановились в этом городе по просьбе «рыцарей круглого стола» в Москве для выполнения своих обязанностей, конечно за определенную плату. Они искали след «других», наделавших много шуму и слухов, угрожающих хрупкой стабильности. Правда, гонорар утроился «другими» за содействие в некоторых хозяйственных делах, на что они добросердечно согласились.

Внезапно на одном из перекрёстков их резко заблокировали группой крутых автомобилей.

– Немка, – произнес Степан Алексеевич, увидев выходящую из белой Ауди шикарную девушку с мужчиной одетым во всё белое. – Пойдем, поздороваемся!

– Если Магомед не идет к горе, то гора идет к Магомеду! – очень нагло произнёс с залысиной на затылке.

Резкий взмах японским мечом неожиданно возникшего в руках Маклауда отсёк голову говорящему, только тело осталось стоять, простирая руки к небу. Человек в очках пошатнулся назад, нахальность с лица унесло вечерним лёгким ветерком, оставив нарастающий испуг.

– Так и зачем вам понадобилась гора, Солнышко?

– Вам просили передать: послезавтра у Роксонского Креста в девять часов – и хотели, чтобы вы не опаздывали.

– Кто просил? – качнул лезвием Маклауд.

У ФСБэшника видно пересохло в горле, и он не мог некоторое время произнести ни слова.

– Другие! – наконец вырвалось у него из уст.

– Спокойной ночи! – помахала кокетливо ручкой Немка человеку в толстых квадратных очках.

И Маклауд насквозь проткнул его тело в области сердца.

Роксонский крест – это скульптура на плоской вершине за городом, где в девяностые года очень любили назначать встречи влиятельные люди – стрелу, на их языке. Часто расходились с миром, часто заканчивали пальбой и трупами. Пропитана она кровью молодых пацанов.

Говорят, по ночам стонут там призраки, но уже много лет пустела она – вершина смерти после разгрома на ней Немкой кровожадной последней группировки называемой – Роксонской, сделав её полновластной хозяйкой.

Как-то в день рождения Ребекки Арнольдовны на этой горе установили скульптуру, похожую на крест, в честь славы и победы в той войне. Поэтому Роксонский Крест очень символическое место для её криминальной карьеры.

В Москве всю ночь заседали «рыцари круглого стола» в дорогих костюмах и в золотых перстнях, пили дорогие виски и ром. Первое масштабное было такое собрание после объявления ими стабильности. И решали они всё тёмное время суток, долго спорили, кого поддержать в утренней стрелке. «Других» – неизвестных провороненными ими, пришедших из низов – нарушить принцип стабильности, принять их в свой круг, если они согласятся жить по их законам, или Ребекку Арнольдовну – полноправную рыцаршу, но после смерти Хавского ставшей выше и сильнее, значит опасней всему их миру. Только к шести часам утра, когда в древнее время кричали первые петухи, прогоняя нечистую силу, приняли очень трудное решение.

Рассвет выдался очень живописным, но лишён всякой природной музыки, только веретеница чёрных Хаммеров да одной белой Ауди тревожила проселочную пыль по загородным дорогам. Вершина Роксонского Креста была достаточно высока, имея два въезда с противоположных сторон. Сама скульптура креста сделана из железобетона, с достаточно округлыми формами, белого цвета с различными резными готическими символами и сквозным разрезом не до конца по центральной линии.

Наш кортеж уже ожидали несколько тонированных «бэх», два Урала с брезентовым кузовами, привёзших роту солдат, расположившихся дугой за укреплениями, готовых по одной команде открыть шквальный огонь, а в небесах замер черный вертолёт К – 90, как хищник перед броском на добычу. С BMW вышли шестеро высоких в чёрных пиджаках молодых парней, красивой походкой в ногу, они направились к Немке и Маклауду. При близком расстоянии можно было рассмотреть шрамы на лицах и волосяной части бритых голов, а на левой щеке привлекали внимание однотипные татуировки ягуара.

– Мальчики, вам бы сниматься в кино! – зааплодировала Немка. – Вы, случайно, не разговариваете хором?

Но в ответ тишина.

– Хозяин достаточно скромен для знакомств с дамой.

– Евгений Игоревич уже идёт.

Охранник у центрального чёрного автомобиля открыл дверь, из которого появились парень и девушка, она поцеловала нежно его в губы, поправила галстук, помахала Ребекке и осталась у машины – это была наша знакомая Людочка с треугольным носиком, бывшая секретарша покойного олигарха, только одета не в деловой костюм, а во что-то пышное из цветных перьев. Парень же очень деловит, хотя и молод, светлое по эмоциям лицо и высокий стан. В нём было что-то знакомое: то ли взгляд, то ли очертания – безусловно, обаятельный человек.