Немка. Остросюжетный психологический боевик

А Немка продолжала пить кофе, наслаждаясь утреней природной энергетикой, девочка же старалась оторвать своей игрушке голову, но это у нее никак не получалось.

Хавский, пьяный, сидел на полу одну ногу под себя, другую вытянув, рубашка на груди разорвана и обнажала правое плечо. Он в кучу собирал на полу разбросанные листы бумаги и кидал верх, наслаждаясь их планирующим приземлением, а потом принялся кричать на весь пустой этаж: «Я люблю тебя Ребекка Арнольдовна!» – скорее не от сердечных чувств, а от нахлынувшего безумия.

Шахматная игра – это зрелище войны умов, только не похожа на жизнь, слишком честная, где фигуры не всегда на доске и неизвестного цвета, и ходят не по правилам, но там и там есть шах и мат, и выхода больше нет.

– Но вот, Ребекка Арнольдовна, у Вас появился новый питомец! – обратился Маклауд вошедшей Немке.

В левом углу офиса стояла клетка из металлических прутьев, а в ней находилась сгорбленная фигура седого старца.

– Это точно Игорь Николаевич? – переспросила хозяйка новой «зверюшки». – Насколько помню, он был молодым, высоким подтянутым мужчиной.

– Он самый! – заявил человек в белом.

– Наверное, очень сильно болен! Может ему вызвать ветеринара? – чуть не всплакнула Ребекка.

Старец только отвернул голову. Маленькая черноволосая девочка приблизилась к решётчатому домику питомца. Долго смотрела на того кто там находился и затем бросила к его ногам недоеденную булочку. Хавский схватил её руками и силой стал запихивать себе в рот, а то, что не влезало, сыпалось на пол, и он на четвереньках подбирал их, слизывая языком. Медвежонок тоже подошёл к клетке, постучал по ней.

– А ты умеешь разговаривать? Как тебя зовут? – обратился он к олигарху.

– Игорь дурак! Игорь дурак! – начал голосить тот.

Потом вообще обезумел, стал кидаться на Медвежонка и ребёнка, лаять как сторожевая собака, завизжал подобно щенку. Ребекка Арнольдовна очень громко и как никогда пронзительно смеялась. Так и прожил несколько дней, может самых спокойных в своей жизни бывший олигарх влиятельный и могучий Игорь Николаевич Хавский. Никого не подпускал к себе, только ел с руки Ребекки Арнольдовны, пока после одной такой кормёжки ни завалился на спину и умер, захлебываясь в собственных рвотных массах.

Саймон очнулся в светлом помещении с всякими приборами медицинского назначения, она была заполнена людьми в белых халатах, собравшихся вокруг большого снимка, и чему-то удивлялись.

– Коллеги, как думаете, что значат эти цифры 970 620?

– Интересно, чем они написаны на его груди?

– Не знаю, не знаю, но видны только под инфракрасным излучением.

– Обязательно взять соскоб и отправить на химическую экспертизу.

– Может этот эффект дают внутриклеточные организмы?

– Не говорите глупостей!

– У Вас есть это чем-то опровергнуть?

– Лаборатория всё выяснит, коллеги, нам надо продолжить работать, может такие надписи есть не только на кожном покрове, но и на внутренних поверхностях?

– Вы правы, эти цифры всего лишь пазл.

– Когда должен проснуться пациент?

– Думаю в течение часа.

– Введите ещё дозу инъекционного наркоза.

– Может, попробуем через маску?

– Вы анестезиолог, решайте сами!

Саймон претворялся, его руки оказались крепко привязаны к операционному столу металлическими ремнями в запястных областях. Доктор наклонился над ним, чтобы посмотреть реакцию зрачков на свет, его карман оказался на уровне кисти Александра, тот живо вытащил с него квадратный предмет, похожий на зажигалку, пачка сигарет выпала и её содержимое раскатилось по полу.

– Глеб Петрович, это помещение лаборатории, а не курилка, никаких посторонних предметов. Вас придется наказать.

– Когда я чувствую эту коробочку никотина рядом, моя рука становится тверже.

– Ну, Вы же профессор, кому мне объяснять!

– Я же имею право на слабость, у нас очень сосредоточенная работа.

– Вы не в участковой больнице, а в научно-исследовательском центре, чувствуете разницу?

– Чёрт, как же она выпала и где моя зажигалка? Посмотрите, нигде не видите её? Не наступите!

– Подайте уже наркоз больному!

Медицинский сотрудник приготовился к интубации исследуемого. Саймон приподнял крышечку украденного предмета, с которого появился язычок пламени, он аккуратно перешёл на белую материю и стал подыматься верх.

– Чувствуете какой-то запах? – насторожился кто-то.

– Может проводка?

– Пахнет горелой тряпкой.

– Сергей Петрович! Сергей Петрович!

– Да что с тобой Любочка?

– Вы…

– О, чёрт! – Сергей Петрович заметался по операционной в танце африканского дикарского племени. На пол полетели какие-то склянки, металлические хирургические инструменты.

– Здесь баллоны кислорода и с закисью азота! – крикнул кто-то.

Началась массовая паника.

– Покинуть срочно помещение!

Зазвенел сигнал о пожарной не безопасности, сверху хлынули струи пенообразующей жидкости.

– Пациента! Пациента спасать надо!

Один из медицинских работников бросился снять операционный стол-каталку с ручного тормоза, но из-за обильной пены и противопожарного дождя, не мог обнаружить рычаг переключателя. В панике он нажал кнопку на щетке для расстёгивания металлических ремней, чтобы вытащить Саймона в коридор, оковы на руках и ногах автоматически освободили Пимкова, который моментально вскочил, схватил скальпель из лотка и бросился к выходу. Это событие ещё больше подогрело смятение. Жлобы-охранники успели вбежать в операционный блок, но бывший наёмник не без труда справился с ними как в голливудском боевике и смог завладеть пистолетом.

– Где выход? – спросил он двоих оцепеневших в ужасе докторов.