Лучший мир

Подумал он не без иронии. Жабинский медленно поднимался.

В темной массе облаков, так ему казалось, появились небольшие светлые просветы, похожие на чьи-то яркие немигающие глаза.

Пора было действовать.

Перед ними был мост и два берега, его соединяющие, (прошлое и будущее)..

Полковник Жабинский, (он, по своему любил эту женщину), хотя где-то и презирал и даже боялся за ее паранор-мальные способности.

Она была его т. н. Пифией, предсказательницей событий.

Бескомпромиссный ответ ждал их впереди. Казалось, они были уже наполовину в другом мире. (Она звала его туда).

Они проходили мимо колышущихся белых шаров и белых облаков, больше похожих на прозрачные мыльные пузыри. Все двигалось и переливалось. Составляло как бы тысячи разноцветных бус.

Новый герой всегда появляется внезапно.

У нее были в виде украшения кварцевые серьги из горного хрусталя, показывающие ход времени. Лишь стоило прикоснуться к ним.

– Позволь быть с тобой и даже любить тебя? – Сказал он не без иронии, держа ее за руку.

– Как я могу запретить. Я ничего не имею против. – Она ответила ему все так же.

Они переходили из одного круга в другой по тонким переходам.

Голубые планеты-шары были вокруг – они могли видеть, но не могли докричаться. Звук поглощался переливающийся средой и музыкой сфер.

Они уже очутились по другую половину моста, в будущем.

Большие столбообразные башни покачивались из стороны в сторону, город «тысячи грез».

Так, они уже находились в большом роскошном зале с длинными зеркалами и, проходя, отражались в них в полный рост.

– Почему, почему, Серафис, ты гонишь меня туда?

– Так надо, Морелла, так надо.

– Ты никогда не любил меня.

– Морелла, – ты необыкновенная женщина, притом ты это знаешь.

– Конечно, понятно, ты просто пользуешься мной.

Вернее, тем, что есть во мне (как ты говоришь), необыкновенное. Я – на службе.

– Нет, нет, это не так.

– Я знаю, я для тебя просто боевая единица.

Посмотри, ночь надвигается, мне пора.

– Наверное, ты несправедлива ко мне, – он повернул к ней голову.

– Да, ты вечно путаешься в показаниях. – Она помотала головой.

Есть что-то щемящее, каждый раз прощаться навсегда.

– Но так надо, г-н Полковник.

– Куда же ты?

– Мы проходим сквозь зеркала, вы забыли, г-н полковник?

– Увидимся.

Она прикоснулась рукой к стеклу. И большое зеркало поглотило ее.

Все-таки она была fame fatal, – подумал он.

Она тоже так думала…

Морелла поняла, что она попала как бы в 4-й сон Веры Павловны, в Хрустальный Дворец.

Как бы Дворец, плывущий по небу в прозрачной оболочке.

Внутри Дворца посередине бил фонтан. Серебряные струйки разлетались повсюду.

Высокие своды и перекрытия. В середине зала были колонны из хрусталя, между ними вазы с причудливыми растениями. Шаги гулко отпечатывались в полной тишине.

На нее смотрела копия Мореллы. Она повернулась. К ней навстречу шла женщина, в ней было что-то стеклянное и прозрачное. Она вся переливалась холодным светом. Недаром на их Земле (Глории) светило холодное солнце. Это была Аллером.

– Мне нужна твоя помощь, – первой заговорила Морелла.

Ее двойник, Аллером, замигала яркими блестящими глазами.

– А, вот ты о чем. – Протянула она певучим голосом. – Я тебя подменю.

– О, нет, ты его не знаешь. Его не обманешь.

– Не забывай. У нас одна душа на двоих, – пропела Аллером.

Стеклянный, бесцветный шар висел в воздухе. Над их планетой сияло холодное солнце.

Жабинский обернулся.

За его спиной кто-то был и смотрел на него.

– Аморелл? – Спросил он неуверенно.