Лучший мир

– Еще раз заявляю, одной пропагандой ничего не добьемся. Надо действовать.

– А я заявляю, уймите его.

– Не запугивайте. – Снова вмешался Дубров.

– Я предлагаю дуэль. – Заявил после паузы Дмитрий Турбин, считая себя оскорбленным.

– Вы фанатик, чисто фанатик. – Почти кричал Склярский, его лицо при этом покрылось красными пятнами.

– Предпочитаете фехтовать на шпагах, стрелять из пистолета? – Спросил, Петр Дубров, выдыхая сигарный дым.

– Оставляю выбор за вами. – Не поднимая головы, отвечал Казимир Склярский.

– Не злоупотребляйте моим терпением, уймитесь. – Он помолчал. – Завтра в восемь. У загородной заставы. Вы с нами, доктор?

Обернувшись, Дубров посмотрел на доктора.

– Да, с вами, – тихо ответил д-р Одинцов, дотронувшись пальцами до своей короткой бородки.

Пауло Мендес закрыл свой кожаный альбом зарисовками. Портреты в овальных рамах смотрели на него со стены с зелеными обоями.

Сон Дмитрия

Улыбка солнца, сквозь тучи.

Узоры солнца. Узоры на солнце.

Полковник Жабинский мог их расшифровывать или читать, кто знает?

Вверху отпечатался сквозь облака лик или облик Георгия Победоносца с копьем наперевес на коне.

(Этот неутомимый полковник Жабинский).

Вечно преследует. Зачем он здесь?

– Ну, зачем мы встретились, ведь ты же не попадаешь в мою вселенную? Это исключено.

– Я так захотел.

Потом все закрылось.

Где он очутился? Почему так темно? Неужели в тюрьме.

Свисающая паутина с зарешеченного окна. Непроглядная тьма. В окне луна.

Каменный пол с громадными каменными плитами. Голые стены, покрытые плесенью.

Пауло Мендес, соглядатай и провокатор, четко написал свой донос.

…Спешу сообщить, что вышеозначенные господа, совершили противоправные действия (учинили заговор) под видом собрания друзей.

Спешу уведомить, и т. д. и т. д.

Час оживления

Полковник Жабинский воплощался в разных образах.

Легкая оторопь сквозит в его лице.

– Как он оказался здесь?

Как он мог находиться в нескольких местах одновременно… Или это умело расставленные кадры (Двойники).

– Что ты можешь? – Звучал где-то голос.

– Только изменить мир. Или принять его.

– Так же и все. Они вынуждены жить только час, каждый в своем сюжете.

– А разве мы тоже не вынуждены жить каждый в своем сюжете, а мечтать, может быть, о другом? – Возражал мысленно полковник.

– Да, так оно и есть. Но на это где-то есть Ликвидатор ненужных сюжетов. Он стирает ненужный сюжет. Он отслеживает их все время. Отслеживает вирус. Через определенный интервал – обновление.

Рывок в многомерное время. Где присутствуют гости из других эпох.

Обжигающий глоток свежего воздуха в легкие.

Потом была Морелла. Что связывало его с этой женщиной?.

Конечно, она выглядела сногсшибательно. Черные, волнистые волосы с легким синеватым отливом, матовое лицо.

Глаза с косым разрезом из-под длинной челки.

Гибкая фигура, затянутая в какой-то комбинезон черного цвета, похожий на вторую кожу.

Полковник Жабинский нехотя облачался в костюм, похожий на скафандр, весь ребристый, точно обтекающий тело.

Она помогала ему облачаться в костюм.

– Позволь быть с тобой, и даже любить тебя, – сказал он с легкой насмешкой.

– Как я могу запретить. – Она ответила так же.

Живое подвижное его лицо притягивало.

Карие глаза, чуть глубже посаженные, скулы с легким коричневым оттенком. Коротко остриженные черные волосы. Весь он был один порыв и движение.

Пора было действовать