Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы

Советам требуемую помощь. Так, фабрично-заводской комитет фабрики Коликова уже в марте отправил часть средств на счет Лефортовского районного комитета. В Рогожском районе завком общества «Русские кабельные и трубопрокатные заводы» на счет Совета рабочих депутатов перечислял немалые суммы в виде «штрафных денег»

, то есть тех денег, которые предприниматели в прошлом изымали у рабочих в качестве штрафов за различного рода провинности. Шли в Советы и целевые поступления в размере около 1% дневного заработка

. И такая практика, по данным анкетирования предприятий районными Советами Москвы, была распространена самым широким образом

.

И не случайно, что переход рабочих к лозунгу «Вся власть Советам!» был самым тесным образом связан с лозунгом рабочего контроля и самоуправления

. Такое развитие событий мы видим прежде всего на наиболее революционизированных предприятиях или с наиболее прочными и дееспособными органами рабочего самоуправления. Так, рабочие завода Михельсона высказались за переход власти к Советам уже в апреле 1917 года

, а затем подтвердили своё требование 18 октября 1917 года

. С призывом скорейшего установления Советской власти 1 июня 1917 г. выступили рабочие завода бр. Бромлей. В своей резолюции они прямо потребовали подкрепления власти Советов рабочим контролем над производством и распределением

. Требовали перехода в руки Советов власти при установлении рабочего самоуправления рабочие Мытищ, Нарофоминска и другие

. Постоянным лейтмотивом стало стремление к установлению Советской власти на конференциях фабрично-заводских комитетов

, в частности, на II Московской конференции фабзавкомов в резолюции «О текущем моменте» указывалась необходимость срочного перехода власти к Советам, при этом это требование и требование рабочего контроля над производством в ней рассматривались как два взаимосвязанных ключевых момента всей деятельности рабочих организаций

.

Имелись во взаимоотношениях фабзавкомов и Советов также некоторые трудности, преодолевать которые получалось не всегда сразу. Вопросы, связанные с налаживанием сотрудничества между низовыми рабочими комитетами и вышестоящими Советами, относятся, пожалуй, к наиболее изученным в историографии, но, к сожалению, в работах отечественных историков упускается из виду, что структура фабзавкомовского движения ещё сама находилась в процессе созревания и не могла являться достаточной опорой для Советов. Поэтому изначально, ещё до превращения Советов в органы государственной власти, взаимодействие между ними и фабзавкомами начинает приобретать черты частичной опеки, то есть частичного общественного патронажа, причём некоторые Советы поражает болезнь бюрократизма, происходит их временный отрыв от рабочей массы.

Подобной болезнью в весенние и летние месяцы 1917 г. оказался поражён и Московский Совет рабочих депутатов, что едва не обернулось для него потерей авторитета среди рабочих. Фабзавком фабрики Фаберже, например, потребовал от Моссовета быть ближе интересам трудовых коллективов, отказывая в противном случае в поддержке

. С аналогичным обращением к Моссовету 4 июля выступили и рабочие Московского телефонного завода, завком которого занял однозначную позицию, осуждая отрыв руководства Совета от фабрично-заводских низов

.

Особенно обострившийся к лету же 1917 г. разрыв между быстро радикализирующимися фабзавкомами и умеренным руководством Моссовета был снят только осенью в результате инициированной Московским комитетом РСДРП(б) тактики «большевизации Советов»

.

Большевизация Советов временно отодвинула на второй план вчерашние трения между политическими и экономическими органами рабочего самоуправления и значительно усилила сотрудничество между Моссоветом и фабзавкомами.

Важное значение для фабзавкомов ЦПР, к примеру, имела резолюция Моссовета от 19 октября 1917 г., третий пункт которой провозглашал, что Советы «ставят капиталистов, саботирующих производство и вызывающих стачки, перед угрозой немедленного ареста». Решение это было принято Моссоветом большинством в 322 голоса против 207

. Соответствующее предложение чуть ранее выносилось на обсуждение Исполкома Моссовета, но преобладавшие там меньшевики и эсеры провалили его

. Позже Н.И. Бухарин признавал пропагандистский характер этой резолюции, вспоминая, как спонтанно родилась идея об аресте предпринимателей непосредственно на заседании Исполкома

. Но, даже признав по сути провокационный характер резолюции,

Бухарин всё равно давал ей самую высокую оценку: «В Московском Совете мы проделали такой трюк, которым Москва может гордиться, – подчеркивал он, – … поднялось большое возбуждение со стороны рабочих, которые необычайно экспансивно приветствовали такое предложение»

. А уже на следующий день после принятия резолюции большевики попытались реализовать её применительно к начавшейся забастовке городских служащих

.

Резолюция от 19 октября 1917 г. была далеко не единственным проявлением радикализации Московского Совета и его сближения с позицией рабочих окраин. Именно большевизированный Моссовет принимает документ, о котором позже всё тот же Бухарин, один из его авторов, на встрече памяти с московскими рабочими говорил: «Москва издала первый Советский декрет ещё до того, как осуществлена была в России Советская власть»

. Речь шла о Декрете Московского Совета № 1 от 24 октября 1917 г., который юридически оформил целый ряд направлений деятельности фабзавкомов. Среди прочего закреплялось право рабочих комитетов вмешиваться в найм рабочей силы. По мнению Бухарина, уже одно это делало принятый москвичами документ гораздо более революционным, чем даже знаменитый Декрет № 1 Петроградского Совета, так как придавал радикальным действиям органов рабочего самоуправления на производстве недостающую им прежде легитимность. Несмотря на категоричность Бухарина, с его оценкой решения Моссовета как «первого советского декрета», принятого ещё «до установления Советской власти», отчасти можно согласиться. Само содержание документа: рабочий контроль, диктатура пролетариата, фабзавкомы и т.п. – обрисовывает те социальные звенья, на которые рассчитывали опереться Советы, принимающие на себя управление государством в качестве организаций рабочего класса. Поэтому, расширяя и укрепляя основу будущей рабочей власти, Декрет № 1 был «советским» по духу.

4. На перекрёстке истории: фабзавкомы и профсоюзы. природа конфликта

В чём же, помимо очевидной политической целесообразности, можно видеть причины, благодаря которым фабзавкомы взаимодействовали с Советами наиболее успешно по сравнению с прочими рабочими организациями? В прошлом историки не слишком стремились понять существовавшие здесь закономерности. Причиной пассивности исследователей была общая недооценка национальной специфики российского революционного движения. Сегодня, когда крайности прошлых лет в теоретическом осмыслении революции постепенно сходят на нет, ответ на поставленный вопрос открывается сам собой: наиболее тесными и продуктивными взаимоотношения у фабзавкомов существовали с теми рабочими организациями, которые подобно самим фабзавкомам являлись проявлением в новых условиях прежних, традиционных для России форм самоорганизации. А именно к такого рода организациям и относились Советы, которые также вырастали на почве общинно-артельных традиций трудовой демократии

.

Именно это обстоятельство и предопределяло общий характер сотрудничества фабзавкомов и Советов, позволяло ему развиваться более поступательно и успешно. В свете сказанного интересно проследить некоторые другие линии во взаимоотношениях фабрично-заводских комитетов с прочими рабочими организациями, особенно с теми, в основе деятельности которых лежали иные культурные традиции, заимствованные из опыта революционной борьбы рабочих других стран. К числу таких организаций в первую очередь могут быть отнесены профсоюзы.

Взаимоотношения фабзавкомов с профессиональными союзами развивались значительно сложнее, чем с Советами, и прошли в 1917-1918 гг. целый ряд этапов

. Часто фабзавкомы прямо противопоставляли «свои» Советы и «чужие» профсоюзы: «Фабрично-заводские комитеты считают себя звеном между предприятиями и Советом рабочих депутатов, – читаем мы в протоколе заседаний Московского совета профессиональных союзов, – и не хотят считаться и координировать свои действия с работой союза»

. А иногда рабочие относились к профсоюзам просто с недоверием. Впрочем, настороженность возникала у рабочих даже в отношении Советов, которые в определённых случаях могли казаться рабочим чуть ли не «полубарскими» организациями

, но применительно к профсоюзам это чувство оказалось куда более устойчивым. В рабочей среде были распространены мнения, что «профсоюзы обанкротились во всём мире. Там, где они существуют, они только удерживают нас от борьбы», или что «фабзавкомы – живая сила, а профсоюза мы держимся, как формы. Нельзя, однако, движение приносить в жертву форме… Фабзавкомы живее союза, их надо поддерживать». Рабочий Кульбакин заявлял, что «профсоюзы – это детище буржуазии», а рабочий Ширяев считал, что «завкомы – это детище революции. Это новая сила, с которой надо считаться. Завкомы должны создать свой центральный орган, не зависимый от профсоюзов, который ведал бы и профессиональной, и политической стороной движения»

, а по высказыванию рабочего завода Гагенталя Любачева, при помощи фабрично-заводских комитетов рабочие только и могли отстоять свои интересы

.

Профсоюзы в России, так же как и на Западе, объединяли в своих рядах рабочих отдельных профессий: текстильщиков, металлистов, кожевников, хлебопеков. Иногда на одном и том же заводе могло существовать с десяток различных профсоюзов по три-четыре человека в каждом. В отличие от профсоюзов, организационную форму которых навязали российским рабочим социал-демократы, прежде всего меньшевики

, фабзавкомы (иногда их ещё называли напрямую – коллективы

, что в условиях России нам случайным не кажется) строились не по профессиональному, а по производственному признаку, объединяя всех рабочих фабрики. Характерно, что не только у нас, но и на Западе в литературе прочно закрепилось мнение, что в 1917 г. именно ФЗК изначально более адекватно отражали потребности и устремления пролетариата

.

Возникновение в 1905 г. российских профессиональных союзов было, конечно, закономерным, – Россия вступила в стадию империализма и на её предприятиях должны были возникнуть новейшие формы самоорганизации и самозащиты рабочих. Профсоюзы представляли из себя элемент своеобразного «культурного обмена» с более продвинутыми в плане развития капиталистических отношений странами. Возникнув первоначально на Западе, профсоюзы уже в готовом виде были воспроизведены сперва правительством

, а затем и русскими социалистами на отечественной почве, тем самым, как представляется, отчасти ускорив созревание отечественного рабочего движения. Но поскольку и тогда Россия сохранила свою специфику, рано или поздно должны были возникнуть рабочие организации, строящие свою работу именно на этой специфике. Как мы видели, такими органами и стали фабзавкомы. Сотрудничество ФЗК и профсоюзов могло бы стать вполне достаточным условием стабильности рабочего движения на протяжении всего революционного периода.

Но действительность оказалась сложнее. Хаотичность становления рабочих организаций начального периода Февральской революции, самостоятельность трудовых коллективов по отношению к внешнему влиянию, быстрота происходящих перемен заведомо ставили в выигрышное положение «традиционалистские» фабзавкомы перед «заимствованными» профсоюзами. Профсоюзы оказались не в состоянии охватить всех рабочих, разбросанных по предприятиям, фабзавкомы же поначалу выполняли их функции – боролись за 8-часовой рабочий день или повышение зарплаты

.

Меньшевики сразу же отнеслись к фабзавкомам резко отрицательно, как к органам патриархальным и «необременённым ответственностью»

. Борясь с «большевистским радикализмом», правые социалисты первоначально развернули борьбу внутри самих фабрично-заводских комитетов, достигнув в первые месяцы революции существенных успехов. Во-первых, целый ряд фабзавкомов контролировался ими непосредственно, среди них были комитеты таких известных предприятий, как заводы Гужона, бр. Бромлей, Военно-артиллерийского, «Поставщик», СВАРЗ, Прохоровской мануфактуры, Сокольнического трамвайного парка, фабрики «Богатырь» и целого ряда других

. При этом господство правых не было чем-то поверхностным. К примеру, неоднократно терпели провалы попытки большевиков навязать перевыборы право-социалистического комитета Прохоровской мануфактуры. Когда же эти перевыборы всё же состоялись, большевики вновь оказались в меньшинстве, хотя на этот раз им удалось провести в товарищи председателя комитета члена своей партии С. Малинкина. И лишь в сентябре руководство фабкомом Прохоровки наконец-то оказалось у большевиков

. Во-вторых, первоначально умеренные социалисты имели ощутимое влияние на руководящие структуры, а также всевозможные съезды и конференции органов рабочего представительства, свидетельством чего могут служить I городская конференция фабзавкомов Москвы и I городская конференция фабзавкомов Петрограда