Торговец счастьем

– Стой-стой-стой! У меня есть встречное предложение.

Со стороны это выглядело достаточно странно. Женщина в каком-то сарае, с громадными пистолетами, разговаривает… с псом. Старый колдун закрыл себя Аурой, скрывавшей от глаз простых смертных его уродство. Простой человек, без помощи магии или анимаскопа, никогда не смог бы увидеть это скопление тел, нагромождённых друг на друга и грубо сшитых толстыми нитками. Ещё при нежизни в Киддере старый некромонтул любил приделывать себе лишние конечности, но общественное неодобрение и закон сдерживали его. Теперь, вдали от родины, он наслаждался наличием четырёх пар скрюченных рук и трёх почти сгнивших голов, торчавших из одной толстой шеи. Ноги некромонтула были слишком короткими, а руки слишком длинными…

«Почти как паук», – подумала Кера, целясь в боковые головы существа, взиравшие на мир мутными, белыми глазами. Эти головы молчали, а говорила только собственная голова Калео, та, что была посередине, без губ, без носа, с торчащими кривыми зубами.

– Вот, посмотри на нас! – развёл всеми восьмью руками Калео Вагадар. – Мы – две стороны одной монеты. Противоположности. Душа, заключённая в мёртвое, гнилое тело, и бездушная оболочка, в которой бьётся сердце. Нам необязательно сражаться. Я могу дать тебе то, о чём мечтают все имморталисты. Я могу вернуть тебе твою душу.

– Что только не скажешь, чтобы не быть уничтоженным? – усмехнулась Кера и навела оба пистолета на среднюю голову.

– Нет-нет! Стой! – попросил некромонтул. – Хорошо. Я не могу этого сделать, признаюсь. А вот мой новый господин… Тот, кому я с недавних пор служу верой и правдой. Он может помочь тебе. Присоединяйся к нам. Этот мир ждут большие перемены. Скоро Великая Тень снова возрастёт, и Спящий пробудится.

– Старая байка, – бросила Кера.

– Клянусь своей нежизнью! Мой господин готовит масштабные изменения всего мира.

– То есть, его разрушение? И ради этого ты сбежал из страны?

– Это первый этап, – уточнил Калео Вагадар. Будь у него губы, он бы наверняка улыбнулся. – И да, именно ради этого! Так, что скажешь, милочка? Что будет, когда души кончатся? А? Жнец заберёт тебя саму и всех своих охотников. А можешь мне поверить, закончив с этой проклятой страной, мой господин направится в Киддер, и наступят поистине мрачные времена!

Кера задумалась. Верить словам беглого некромонтула – дело сомнительное. Но в последние годы шёпот о возвращении Спящего звучал всё громче. Да и про Жнеца некромонтул говорил правду. Может, через сто или двести лет Кере найдут замену. От проклятия никуда не деться. Но гнев Жнеца ужасен, и горе тому, кто имел глупость предать его или его законы.

Кера выстрелила из обоих пистолетов. Калео отбросило назад почти на два метра. Все его руки судорожно задёргались, словно лапы паука, на которого капнула вода. Прозвучало ещё два выстрела. Некромонтул наконец замер, лёжа на своей широкой спине и скрючив все конечности. Но стоило женщине сделать шаг вперёд, и нечто набросилось на неё. Этим нечто являлась верхняя часть тела Калео. Одна голова, грудная клетка и пара рук. На них некромонтул, словно лягушка, перепрыгнул через женщину и в следующую секунду уже оказался снаружи.

Кера выбежала за ним следом и не переставала стрелять, но Калео оказался слишком быстрым, а солнечный свет слепил ей глаза. Существо то исчезало в пшеничном поле, то появлялось, выпрыгивая на несколько метров вдаль. Калео Вагадар вырвался далеко вперёд. В течение пары минут он оказался в доброй сотне метров от своей преследовательницы.

Свет бил в глаза, летний воздух жалил лёгкие. Кера, щурясь и кашляя, на бегу пыталась попасть в гнилую шуструю тварь, чьё тёмное очертание маячило впереди.

Но всё оказалось напрасно. Впереди показалось нечто большое и тёмное. Откуда-то слева, в полсотни метров полным ходом шёл поезд: громадная железная стена, демон пара и дыма.

Крестьяне, работавшие в окрестностях, бросили свои дела и начали оглядываться, гадая, кто и зачем вдруг начал палить.

Кера остановилась у железной дороги. Поезд гремел и продолжал ехать. Калео Вагадар исчез.

– Чёртов ублюдок! – выкрикнула Кера, тяжело дыша.

Она посмотрела вслед удаляющемуся поезду. Размытое чёрное пятно становилось всё меньше. На крыше одного из вагонов, прицепившись когтями, сидел Калео Вадагар – беглый морталист.

– Первый этап, – задумчиво произнесла Кера, понимая, что именно со столицы этой жутко солнечной страны начнутся «масштабные изменения мира».

***

Принцип Альмар стоял перед витриной винного магазина и курил помятую сигарету. За его спиной шли пешеходы, торопящиеся по своим делам. На дороге плотное движение паромобилей не останавливалось ни на минуту. Кто-то мог подумать, что Принцип смотрит на ряды тёмно-зелёных бутылок за стеклом, однако его, юношу в коричневом пальто и мятой кепке, никто не замечал. Первое, чему стоило научиться хорошему убийце – быть незаметным на людях.

«Отличное место и время для акта продуманного, масштабного насилия для благой цели», – холодно подумал Принцип.

Двадцатилетний молодой человек не верил в эту самую цель. Остальные его сверстники из Совета масок фанатично чтили слова своих родителей, таких же членов этой радикальной организации. Но только не он. В отличие от других, у Принципа Альмара имелось своё собственное мнение по поводу организации и происходящего. Совет когда-то мог влиять на ход событий в стране, имел разветвлённую сеть шпионов и участвовал в многочисленных махинациях и манипуляциях для получения большего влияния на тогдашнего Императора. Но то, чем являлся Совет масок сегодня, удручало. Фанатичная, маленькая группа, тщетно лелеющая свою мечту о былом могуществе, жила в иллюзиях. Каждый раз, слушая горячие речи своей матери, Принцип закатывал глаза и с трудом сдерживал смех.

«Какое величие? Какое могущество? Оглянитесь! Откройте глаза», – думал он, но ничего не говорил. Принцип Альмар понимал, что переубеждать фанатиков – дело бессмысленное и бесполезное.

Революция зарождается в умах великих манипуляторов, а в Совете их не было. Остались лишь измученные репрессиями старики, которых когда-то лишили высокого имени и богатства, отчаянные ортодоксальные мечтатели, чьи умы были заполнены ложными идеалами, воспеваемыми когда-то их собственными родителями-заговорщиками.

«Какая глупость!»

Революция уже произошла. Империя пала. Воцарился мир и коррумпированная Республика с ложными лозунгами о свободе, равенстве и патриотизме. Ложь во благо сработала. Но Совет масок всё не унимался. Их бесило, что двадцать лет назад все их планы по государственному перевороту провалились. Когда начались массовые аресты, большая часть членов подпольной организации сбежала за границу. Других же посадили или расстреляли.

«Трусы и неудачники».

Не желая спорить с руководством, юноша просто махнул рукой на идеологию Совета и делал, что приказано. Убить старого антиквара и вернуть фамильную реликвию? Пожалуйста. Подорвать машину сенатора, который когда-то предал Совет? Не вопрос. Напомнить о Совете, прикончив парочку жандармов? Рискованно, но почему бы и нет?

Этим он и занимался. Принцип Альмар и ещё несколько десятков юношей и девушек, чьи имена оставались скрыты.

«Дети завистливых глупцов!»

Юноша посмотрел на карманные часы и направился к узкому переулку слева. Спустя несколько минут появилась девушка в зелёном платье и вручила ему сумку. Никто не заметил передачу. Принцип ушёл вглубь переулка, где валялся всякий ненужный хлам. Раскрыв сумку, он достал звуковую бомбу. Небольшая деревянная шкатулка с маленьким рычагом и узким рупором с виду напоминала музыкальную шкатулку или карточный проигрыватель, однако под деревянной её панелью скрывался смертоносный механизм. Достав из кармана специальную карту, юноша установил её в небольшое гнездо в передней части шкатулки, раскрутил рычаг и, не торопясь, отправился к выходу из переулка.

Подобную бомбу он взрывал уже не в первый раз и всегда вдали от инсуломов, чтобы проклятые живые дома вычислили его. Столичная жандармерия до сих пор не смогла разобраться с этими бомбами, что казалось Принципу как-то уж слишком подозрительным. Нет, Дедал, конечно, – гений и создал большую часть оружия Совета, но ведь и в государстве полным-полно своих учёных-оружейников. В газетах Совет масок представляли, как ужасных злодеев, чем-то невероятно зловещим и таинственным, специально преувеличивая их возможности и нагнетая страх среди населения. Данный факт не предвещал ничего хорошего. Своими опасениями молодой человек и раньше делился с руководством Совета, но никто не внял его словам. Хуже всего, почти все члены Совета масок искренне верили в свою вседозволенность и могущество, о котором писалось в газетах. Всё это наводило на мысли, что скоро с Советом произойдёт нечто ужасное.

Прошло около пяти минут, когда далеко позади прогремел взрыв. Люди вокруг вскричали от ужаса, кто-то побежал вызывать жандармов, кто-то поспешил к месту взрыва, готовый помочь пострадавшим. Но неприметный юноша в простецкой одежде и старой кепке шёл всё дальше, думая о будущем.

Глава 2

Сначала это были частные дома, раскинутые тут и там, с огородами, с высокими заборами и сараями. Пригород тысячеликого Арраса представлял собой настоящую идиллию. Тихое, спокойное местечко с крестьянским рынком, где продавали скот и овощи. Уютный уголок, совсем непохожий на весь остальной город, возвышавшийся впереди. Далеко на севере Коул заметил раскинувшееся на километры пятно серости, напоминавшее гигантское кладбище, где вместо надгробий были многочисленные заброшенные дома из бетона и кирпича.

– Ржавое королевство. Плохое место! – тонким голоском произнесла девочка. – Туда нельзя ходить. Папа рассказывал, что, если я буду себя плохо вести, он меня отправит туда.

– Родная, не бойся. Папа просто шутил, – умиляясь дочерью, произнесла женщина.

Спустя несколько минут, когда поезд проезжал по мосту над чёрными водами Лейдса, Коул привстал со своего места, чтобы лучше разглядеть существ, обитающих в реке. Внизу мелькали, словно призраки, то ли плавники, то ли щупальца многочисленных рыбоголовов.

Молодёжь резвилась в прохладной воде, пока взрослые в человеческом обличии следили с мостовой. О полукровках в приюте ничего толком не рассказывали, там жили только человеческие дети. Коул был просто поражён, впервые узнав о существовании огромного количества столь разных народов.

– «Они дети дьявола», – с призрением говорила мадам Врабие о представителях нечеловеческих рас.

– «Но разве Отец-Создатель не сотворил всех живых существ на земле?», – имел глупость спросить когда-то Коул.

– «Полукровок он создал, уже сойдя с ума. Они искажённые версии нас. Людей. Истинных его детей. Благо, Светлейший Люциэль вовремя остановил его и низверг в Геенну».

Фанатизм и ксенофобия. Коул усмехнулся про себя, представив выражение лица старой монахини, увидь она, как бок о бок с людьми живут полукровки. Двое лампидов в засаленных комбинезонах шли с толпой рабочих-людей в такой же одежде. Видимо, строители или ремонтники. На крышах домов сидела парочка шестилапов – медлительных и немного пугающих существ, обожающих лакомиться голубями. Уже при въезде в саму столицу Коул заметил смешанную группу детей иглоликих, дымников в громоздких скафандрах и олирков с неокрепшими крыльями, играющих в кости в глубоком переулке.

Чуть дальше от них нёс тележку с пирожками пухлый квирогот, являвшийся по сути прямоходящим пауком. Громила-курай на гигантском петухе выделялся на фоне других паромобилей и повозок. Недалеко от него на шагаходе с открытой крышей ехали трое миников.

Полукровки Манселя жили в пригородах, в закрытых гетто и выходили из них нечасто. Но здесь они были повсюду. Серокожие кураи, рыбоголовы в истинном облике и в человеческом, неспешные кагута, таинственные, еле заметные форсимы, шестилапы, передвигающиеся исключительно по стенам домов, олирки носящиеся над крышами домов. Все они и многие другие, столь не похожие друг на друга, разные и неповторимые, жили и работали здесь, в этом громадном городе.

Их было так много, что Коул таращился в окно вагона, как мальчишка, пришедший в какой-то музей посмотреть на кости драконов.

– Непохож на Мансель? – спросила женщина.

Коул бросил на неё короткий раздражённый взгляд и продолжил любоваться городом. А посмотреть было на что. В сотне метров от железной дороги раскинулись многочисленные заводы и фабрики промышленного района Солкток, где работа шла круглыми сутками. Громадные трубы торчали вверх, но из них не валил ядовитый дым, как в предприятиях Манселя. Всякого рода отходы проходили через многочисленные очистительные фильтры и перерабатывались. Как именно всё это работает, для Коул оставалось тайной.