Торговец счастьем

– Нет. Нет. Нет. Нет. И ещё раз нет!

Затхлый воздух в кабинете Больдгарда Фунта был пропитан сигаретным дымом и едким запахом чего-то спиртного. Наверное, прошло целых сто лет, как окна этого мрачного, заваленного громадными железными шкафами помещения открывались в последний раз. Сам Больдгард, развалившийся за огромным письменным столом, пыхтел противогазом и пускал клубы дыма из респиратора при каждом слове. Главный редактор «Колокола», заключённый в громоздкий бочкообразный скафандр с торчащими из шлема трубками и мутными линзами, судя по характерному шипению, заливался хохотом.

– Одного «нет» было бы достаточно, – хмуро буркнул Антарес, теребя ремешок фотоаппарата, висевшего у него на груди.

– Нет! – повторил Больдгард и снова зашипел. – Макстор занимается Констанцой. Убийство в Строительной у Кьена. А ты… пфши-и-и-п…

– Я зря бегал всю ночь по городу? – спросил Антарес.

– Нет. Пфхш-с-с. Фотографии ещё на что-то сгодятся, – ответил риммер. – Дам пятьдесят марок.

– Сколько?! – возмутился Антарес и нервно поправил круглые очки. – В прошлый раз вы дали восемьдесят марок. А сегодня снимков в полтора раза больше. И кстати, в тот раз вы тоже не приняли мою статью! Это дискриминация!

– Пфхшх-с-сс… так иди, пожалуйся! – пропыхтел риммер. – Сынок, ты новичок в этом деле. Тебе не хватает сноровки. Быстроты. Знаешь, почему статьи Макстора, Кьена и прочих выйдут в завтрашнем номере «Колокола»? М? Потому что они первыми собрали материал, напечатали статью и не жалуются, что не спали ночью.

– Они иногда перевирают, – ответил Антарес.

– И что? Да кому нужна правда? – усмехнулся Больдгард Фунт. – Всем хочется интриги, громких заявлений, сенсации! Читатель должен взахлёб читать нас! А правда, неправда – суть не в этом. Ты же не историческую хронику пишешь! А газету! Не жалуйся.

– Значит, врать, как другие? – уточнил молодой человек.

– Да! Люди жертвуют своим душевным здоровьем ради этой работы, – ответил Больдгард. – Ты тоже неплох, но материал сырой, фактов ярких мало, нет перчинки. Такое ощущение, как будто это какой-то доклад. Может, это дело вообще не твоё?

Антарес поджал губы и задумался. Он уже несколько месяцев ходил нештатным репортёром и ни разу его статьи не попали на газетные полосы. Казалось, что редактор издевается над ним, лишь изредка выплачивая гонорар за фотографии. Сменивший достаточное количество рабочих мест, Антарес знал, на что идёт. Ещё с самого начала он был в курсе сложностей новой профессии. С недавних пор Антарес видел своё призвание только в журналистике. Если его не возьмут в штат «Колокола», то он обратится к другому издательству. Это точно! Плевать, сколько ждать и сколько будет бессонных ночей, главное – добиться своего!

– Нет! – твёрдо сказал парень, задрав голову. – Вы меня испытываете. Вы мудрый и опытный редактор. Вы профессионал, и я ценю ваши уроки. Я буду бегать по городу столько, сколько надо! Я хочу в штат.

– Пфш-с-с… смело. Мне нравится! – признался риммер. – Пши-с-с-с… хорошо, девяносто марок… за правильную оценку моих лучших качеств.

«За подхалимство», – поправил про себя Антарес.

Распрощавшись с редактором, Антарес Веррон вышел из его кабинета и оказался в большом, плохо освещённом зале, где рядами стояли почти одинаковые столы с почти одинаковыми печатными машинками. Все они были заняты. Мужчины, женщины, иглоликие, городские олирки и даже конструкты – все они безустанно что-то печатали. Весь процесс напоминал репетицию какого-нибудь большого оркестра перед выступлением, где музыканты проверяли свои инструменты, и концерт вот-вот должен начаться. Здесь стояла жуткая какофония. Люди ругались между собой, смеялись, переговаривались по телефону, кто курил, а кто завтракал. Работа кипела, а ведь солнце только недавно поднялось над горизонтом. Часов здесь не было, а на окнах висели такие же плотные занавески, как и в обители главного редактора. Делалось это, видимо, чтобы любой, кто здесь работает, терял чувство времени. Так обычно поступали в клубах и игральных заведениях. Но глядя на всех этих рабов печати, Антарес не видел ни одного несчастного человека.

«Я должен здесь работать», – подумал Антарес, направляясь к выходу.

Утро уже настало, город пришёл в движение, но на улицах этого района всё ещё было не так многолюдно.

Дверь машины захлопнулась лишь с третьей попытки. Антарес ругнулся, щёлкнул зажигалкой и, закурив, вгляделся вперёд. Старенький «Тур» буквально разваливался на глазах. Шины совсем истёрлись, краска выцвела, часть переднего бампера проржавела насквозь и отвалилась, спидометр и датчик топлива не показывали ничего, кроме ноля, временами из сидения выстреливали пружины, и приходилось их штопать.

«Чёрт, это не машина, это – мусор! Эту рухлядь даже на запчасти не сдашь», – говорил Миллигар почти каждый раз. Но Антарес почему-то любил эту бочку с гайками. Когда-то давно он купил её за кровные деньги, которые копил почти целый год.

О, Люциэль, как давно это было! И даже не вспомнить…

– Как же я устал, – вслух произнёс Антарес, снял очки, расстегнул пуговицы клетчатого костюма и откинулся в кресле.

Молодой журналист призадумался, пытаясь вспомнить, где же он так устал. В последнее время Антарес стал замечать за собой странные провалы в памяти. Иногда он терялся в днях недели, забывал, куда тратил свои деньги или о важных встречах. Но молодой человек постоянно отмахивался, ссылаясь на недосып и усталость, и старался не обращать на это внимание.

Мысли о поиске новой и более стабильной работы, словно вражеские шпионы, украдкой залезли в его сознание. Журналистом быть нелегко, а порой и опасно, но народ достоин знать истину, будь то о коррупции политиков, бездействии жандармерии или пикантных фактах личной жизни местных звёзд. Неважно, что именно, но, если это интересно для горожан, святая обязанность репортёра – добыть эту информацию.

«Тур» забурчал, запыхтел и с нежеланием завёлся.

***

– Эй, просыпайся! Вставай. Глазки открывай!

– Отвали! – простонал Антарес.

– Ты бы хоть разделся и лёг в кровать! – говорил Миллигар своим тонким детским голосом.

Парень с трудом открыл один глаз и понял, что заснул прямо на кухне, развалившись за обеденным столом. С неохотой подняв голову, он убрал прилипший ко лбу кусочек хлеба и огляделся по сторонам. Невзрачная кухня в невзрачной квартирке в ещё более невзрачном Трезубце. И только сосед миник мог скрасить царившую здесь атмосферу застоя.

Представитель странного народца, вечно юных карликов с большой головой и глазами-блюдцами, мило улыбался ему. Но Антарес знал, что за детским личиком и растрёпанными волосами этой крохи скрывалась коварная натура.

К своему удивлению, Антарес не смог вспомнить, как добрался до дома…

– Какой час? – хриплым ото сна голосом спросил он, пытаясь отсеять смутные мысли.

– Почти девять, – ответил Миллигар, скрывавший руки за спиной.

Миник, одетый в детский комбинезон и клетчатую рубашку, лукаво улыбался, явно замышляя что-то недоброе.

– Когда я пришёл? – спросил Антарес, всё ещё пытаясь проснуться.

– Около шести утра, – ответил миник. – Тяжёлая ночь была?

– Давай не сейчас. Меня порядком… – молодой человек зевнул, прикрыв рот рукой, – достали твои шуточки. Когда ты съедешь отсюда?

– Что? Съехать?! – вытаращил и без того немаленькие глаза миник. – Ты что? Как я могу бросить своего друга?

– Ага, теперь мы друзья? – усмехнулся Антарес. – А что ты сказал мне, когда я попросил у тебя денег на новую камеру?

– Ты же ведь понимаешь, что для миника деньги – это святое! – напомнил Миллигар.

– Для тебя марки важнее, чем наша дружба? – решил подловить Антарес. – Я думал, все ваши богатые. А ты живёшь со мной в какой-то мелкой съёмной квартирке. Разве это ваш уровень?

– Мои проблемы ещё не закончились! – закусив губу, произнёс миник. – А точнее, мои проблемы обо мне ещё не забыли, и мне приходится прятаться. Но ведь мой лучший друг не сдаст меня?

– Ну не зн-а-а-а-ю… – снова зевая, протянул Антарес. – Нашу дружбу ты оцениваешь деньгами.

– Пойми, для нас это что-то сродни с религией, с всякими заповедями, типа: «Не давай в долг без процентов», «Всегда имей заначку» или «Деньги не пачкают».

Наступила тишина и спустя несколько секунд оба громко засмеялись. Миллигар был до жути жадным, но с чувством юмора у него всё было в порядке.

Мелкие расчётливые хулиганы являлись одним из самых богатых и предприимчивых народов в Серре. А в Аварре, в Последнем королевстве этого континента, они даже имели свою собственную провинцию. Там у них были целые замки, тысячи работников на предприятиях и сотни слуг. Очень редкий случай – увидеть миника, гуляющего пешком без своих носильщиков и многочисленных охранников. Даже во времена Империи миники находились в почёте среди человеческого населения. Помимо страстной любви к деньгам и деловым соглашениям, миники обожали интриги, ложь и власть. В моменты злости эти маленькие, не больше полуметра ростом ангелы, обращались в когтистых и клыкастых демонов. Подобные случаи несколько раз Антарес видел лично, когда Миллигар, взбешённый чем-то, чуть не напал него. Конечно, потом миник долго извинялся, сетовал на проблемы и даже – не слыханное дело! – предлагал деньги в счёт моральной компенсации.

– Что ты улыбаешься? – насторожился Антарес.

– Просто, – пожал плечами миник, опустил голову и посмотрел на соседа исподлобья. – А где твоя камера?