Устроив нам войну, в которой не было нужды,
он ложь и клевету раскинул, словно сети,
в которые попались вы.
Он вынудил нас обрасти защитой:
волшебным лесом, который
соки пьет с ваших солдат,
чтоб неповадно было нам зло нести
под видом добрых дел».
«И что с той девушкой произошло?» –
спросила Мария, затаив дыханье.
Правитель города Теней с ответом медлит,
но, все же, неохотно проливает свет
на участь девушки:
«Она сбежала от надзора
и поспешила речку переплыть:
она держала путь к любимому,
но утонула в коварных синих водах.
С тех пор меж нашими народами вражда,
прикрытая легендами,
где ложь повергла истину.
Не докопаться до нее ни одному из вас!» –
воскликнул Лисагор, сын ночи.
«Но я ее увидела! – качнула головой Мария. –
Вы приняли меня, позволили уйти
и не распяли на костре.
Легенды лгут! Теперь я вижу это!
И расскажу о том, что видела, своим.
Пускай сорвут со стен картины,
где вымыслы, а правды нет!
Пускай перестанут желать беды
тем, кто не причинял нам суеты.
И с этих пор ни свет луны,
ни сумерки с прохладой
не будут нам страшны!
Они прекрасны! В них нету зла
и кровожадных чудищ.
У нас забрали их нечестным словом,
воздвигнутым в закон!».
«Опасно это! – качает головой правитель. –
И жизнь твоя, – на волоске!
Тебе заткнут уста и спрячут в подземелье!
И мать твоя одна останется
в печали век свой доживать».
Мария вздрогнула:
«Да! Забыла я про мать. И что цветы?
О них легенды тоже лгут?
И нет в них волшебства,
которые сотрут недуг?».
«Поверь, – они помогут! – уверяет Лисагор. –
И будет мать твоя излечена,