Руны

Руны
Дэвид Нездешний

Над Полуночной ГрядойСобираются тучи,За Великою рекойПрокатился страх ползучий,А из проклятых глубинПоднялись ночные тени,Жаждет мрачный властелинВсех поставить на колени!Даст ли кто-нибудь отпор?Будет битва нелегка!Вновь судьбе наперекорЖдёт дорога далека!

Дэвид Нездешний

РУНЫ

Часть I. ТРЕВОЖНОСТЬ

В воздухе пахнет тревогой,
Сердце снедает тоска,
Вновь выступаем в дорогу,
Будет она не близка…

Замок Уэлк

Обычным зимним вечером на равнинах Рохлэнда, как всегда, пусто. Можно проскакать много вёрст и не встретить ни единого человека. В морозную снежную стужу каждый предпочитал греться дома у трескучего тёплого очага, а не слоняться по такому лютому холоду. Даже дозорные, совершившие последний объезд ещё до наступления сумерек, сидели по уютным харчевням, поглощая пиво с горячим мясом и проигрывая друг другу в кости скудное жалованье.

И в замке Уэлк происходило то же самое. Все, кроме несчастных караульных, валяли дурака в казармах, или же горланили песни в местном трактире, смачивая лужёные глотки терпким элем и радуя звонкой монетой его хозяина, Фрэда.

Джеоф, как обычно, гонял новобранцев в просторном Зелёном зале, построенном нарочно для таких занятий. Несмотря на то, что могучий джеломский верзила оставался обычным наёмником, командир гарнизона по достоинству оценил его навыки и доверил ему столь непростое дело. Совсем ещё зелёные парнишки едва-едва могли удержать в руках копья и затупленные мечи. Бывшему гроссовику королевской дружины предстояло научить этих неопытных юношей с трясущимися руками и растерянным взглядом подороже отдавать свои жизни. А в том, что отдать их придётся многим, Громила не сомневался. Всё тревожнее вести несли государю со всех уголков Британии накануне зимы. В трактирах только и говорили, что по весне начнётся большая война. И оставалось только гадать, как скоро этим юнцам придётся столкнуться с настоящим противником.

– Половина из вас погибнет в первом бою, – громко, чтобы каждый услышал и отложил себе в памяти, заявил Джеоф и взмахом руки поманил одного новобранца, – Ударь меня так, словно хочешь убить.

Парнишка неуверенно замахнулся и попытался обрушить клинок на шею наставника, но тот немного сдвинулся в сторону и быстрым шлепком по руке выбил меч.

– Подними, – велел здоровяк.

Новобранец нагнулся за клинком, и в этот момент Громила отвесил ему такого пинка под зад, что бедняга протащился вперёд и неуклюже шлёпнулся на пол под дружный хохот товарищей.

– Здесь нет ничего смешного! – сурово рявкнул Джеоф, – Враг не даст вам пинка, а снесёт голову, если вы уроните меч.

– Это же не благородно! – возмутился опрокинутый юноша.

– Забудьте о благородстве. Человек, который хочет вас убить, не соперник на рыцарском турнире. Ему плевать, что о нём скажут девицы и споют менестрели.

– Но бывает же благородство на поле боя, – возразил другой.

– Да-да! – подхватил третий, – Сэр Горланд, например, схватившись с сэром Арвином в битве на Сирых Холмах трижды позволил ему поднять меч, пока тот не признал, что не сможет победить, и не сдался. Об этом поют все менестрели от Скары Бра до Темницы Змей!

– А перед этим он подкрался сзади к оруженосцу сэра Арвина, совсем мальчишке младше тебя, и прирезал его, как свинью. Об этом в твоей песне поют? Зато сам сэр Горланд давеча в трактире очень похвалялся той схваткой, – Джеоф обвёл новобранцев суровым взглядом, вздохнул и взялся объяснять такую очевидную для него вещь, – Вы не лорды и не сэры. Никто не станет с вами благородничать! Уронил меч – уронишь голову! Я хочу, чтобы вы это твёрдо запомнили.

Юноши понуро опустили головы. Большинство из них верили, что война – это дело достойное, благородное и даже чем-то красивое, как воспевается в бардовских песнях. С честными поединками, уважающими друг друга противниками, сверкающими доспехами и оружием. Они ещё не видели всей грязи, крови и вони, которые бывают на настоящем поле боя. В песнях звучало «сразил» и «поверг», но мало кто задумывался о том, что за этими красивыми словами стоят разбитые головы, вспоротые животы с вываливающимися внутренностями, а то и вовсе разрубленные надвое смердящие тела. Они не видели ужас, застывший в глазах убитого недруга, не знали дурманящего запаха битвы, запаха дерьма, перемешанного с кровью. Не слышали воплей товарищей, потерявших руку или ногу. И не чувствовали того подкатывающего к горлу страха, который нужно всей волей держать в узде, чтобы не броситься в бегство.

В зал зашёл Йоло. Он стал почётным гостем государя, как посланник воли лорда Эландила, а потому мог спокойно пережидать зиму в замке, наслаждаясь праздным бездельем, время от времени развлекая его хозяина игрой на лире. Но британцу без дела не сиделось, и хотя его раны едва-едва затянулись, он взялся упражняться с мечом. Правда, достойный соперник окрепшему песнопевцу никак не находился. Громила недурно обращался с оружием, но быстро распалялся от жалящих уколов и царапин и пускал в ход огромные кулачищи. И тогда уже окрепшему песнопевцу приходилось улепётывать по всей зале в поисках спасения. Ланс, наблюдая за такими поединками, весело посмеивалась, глядя на забавное зрелище. И не столько над прыгающим по-заячьи бардом, сколько над покрасневшей от злости физиономией своего мужчины, походившего на рассвирепевшего бера в такие моменты и готового разорвать британского ловкача голвыми руками. Потому такие опасные поединки решили прекратить, и Йоло продолжил упражняться в одиночку. Лишь иногда ему составлял компанию молодой следопыт Шамино, тоже неплохо владеющий мечом, хотя и заметно уступая британцу. Но государева служба не позволяла юноше уделять много времени подобным тренировкам.

– Что, свежее мясцо подвезли? – усмехнулся британец, оглядывая новобранцев Джеофа.

– Меч в руках удержать не могут, – посетовал здоровяк, потом велел подопечным, – Так, за дело! Разошлись по двое, учимся крепости рук. Один пытается выбить оружие из рук соперника, другой удержать. Начали!

– Сколько их погибнет по весне? – тихонько сказал бард.

Джеоф задумчиво потёр заросший щетиной подбородок. Уже много дней он с утра до ночи пропадал то в карауле, то в учебном зале, не находя даже времени побриться. Мало, слишком мало дней оставалось до весны. Как скоро этим юнцам придётся вступить в настоящий бой? Как многому он успеет научить их прежде, чем отправить на верную смерть?

– Ты чего пришёл-то? – спросил он британца, не отрывая взгляда от нелепо размахивающих оружием новобранцев, – Помочь, али подраться?

– А что, мне, пожалуй, стоит поупражняться с самыми толковыми. Есть же у тебя подающие надежды?

– Найду, – согласился Джеоф, – Из некоторых выйдет толк.

– Но это в другой раз. Тут государю вести принесли из Тин Уиндома. Разграбили две деревни, думают на лихих людей Тавернака, давненько там всякий сброд собирается, никак управу на него не найдут. Так сэр Дю Пре добровольцев собирает, не хочешь развеяться? Заодно вон молодёжь свою проверишь в деле.

– А чего там, некому с шайкой разбойников разобраться? Как же они воевать собрались-то?

– Да те разбойники совсем не простые. Тавернак уже долгое время стоит бесхозным, прежние-то его владетели повывелись, а новых пока не сыскалось. Земли эти торговые, через них дорога идёт меж Британией и Уэлком, вот и повадился местный люд в разбойные шайки собираться, да обирать купцов. Временно там граф Уиндом хозяйничает, но ему особого дела нет, своих забот хватает, а от безнаказанности лиходеи распустились вконец, уже и на соседей набегают в голодную зиму.

– Так чего ж этот граф сам с ними не разберётся?

– Поймать их непросто, они же местные, в основном, разбежались по домам после набега, оружие попрятали, в рубахи переоделись и ищи-свищи ветра в поле. Там же в каждой деревне своя голова, того и пойми, кто честно живёт, а кто разбойничает.

– Коли покрывают друг дружку, так и спросили бы с целой деревни, а Высшие там уже разберутся, кто прав, кто виноват.

– Это полночь, тут своих бить не принято. Власть графа и без того на честном слове держится, а начни он карать всех без разбору, так и вовсе её лишится – вмиг в леса уйдут и тогда уже мало не покажется.

– Да, чудно… – Джеоф внимательно рассматривал, как стараются его новобранцы и отмечал для себя самых толковых, – Что ж, развеяться я непротив. Только Ланс не говори, а то ведь за нами увяжется.

– Понял, не дурак, – усмехнулся Йоло, – И это… Среди них найдутся и прирождённые маги, в академиях не обучались, но тоже кое-что умеют.

Верзила бросил на британца недобрый взгляд.

– Вот с этого и нужно было начинать!

Дю Пре тоже подолгу гонял новобранцев, обучая их строевому бою, дисциплине, выдержке, владению копьём и мечом. В отличие от Громилы, нанявшегося в гарнизон, рыцарь занимался этим неблагодарным делом из прихоти быть чем-то полезным. Он не нуждался в жаловании, его расходы оплачивала Торговая гильдия, после выставляя счета родовому поместью. Как и другие рыцари, собравшиеся в замке к зиме, Дю Пре был почётным гостем на пирах государя и пользовался его расположением. И стремился отплатить великодушному хозяину верной службой.

Но в этот вечер рыцарь, проклиная свою участь, замерзал в карауле, радуясь только двум вещам – крепкому бренди и компании болтливого коренастого коротышки Дайли, решившего провести нынешнюю ночь подальше от шумного веселья таверны. Бородатый тильмонд, казалось, вовсе не чувствовал зверского холода, сумевшего просочиться в низкую сторожевую каморку, несмотря на каменные стены, толщиной в косую сажень. Хотя, пожалуй, здесь было немного теплее, чем на других постах.

– Чего нахмурился, благородный сэр? – спросил Дайли, растягивая толстые губы в шутливой улыбке, – Беда какая случилась?

Рыцаря всё чаще терзали угрюмые мысли. Так неосторожно данная им клятва висела тяжёлым грузом на сердце изгнанника. Рано или поздно её придётся исполнять. Но сегодня Дю Пре одолели иные мрачные думы.

– Новобранцы… Совсем ещё неопытные юнцы. Скоро я поведу их в первый бой, – рыцарь сделал глубокий глоток, немного помолчал, чувствуя, как приятные струйки тепла расползаются по всему озябшему телу от пищевода и желудка, и продолжил, – Многие из них погибнут. Но времени нет. Если не показать им настоящую схватку, позже погибнет ещё больше.

– Отправляешь людей на убой? – широкое красноватое лицо Дайли вмиг посерьёзнело, – Что, всё так плохо?

– Да, ерунда… Ватага разбойников, сброд одним словом, с отрядом опытных воинов можно разделать с небольшими потерями.

– Да только нужно учить молодняк?