Кровь как лимонад

– А чего его смотреть? – махнул рукой страж. – Накладная есть? Значит, все в порядке…

Жека тронулся под не до конца поднятый шлагбаум.

– А пропуск? – напомнил охранник.

Эргаш снова нагнулся к окну водителя.

– Вот пропуск, – сказал он, протягивая бумажный квиток с печатью. – ООО «Винтик-Шпунтик».

– А ты кто? – спросил охранник, принимая пропуск. – Винтик или Шпунтик?

– Я Эргаш, да? А «Винтик-Шпунтик» – это автосервис…

Охранник махнул рукой:

– Проезжайте.

Жека выкатил на набережную.

– Ты зачем ему сказал, что мы труп везем? – повернулся к нему Эргаш.

– Чтобы нас пропустили. Это называется сарказм, – ответил Жека.

– Эй, слушай, я знаю сарказм. Дедушка из Коканда умер от сарказма. Плохая болячка, да?

– Вроде того… Куда ехать?

– Вперед метров двести, там будет мостик такой. Сбросим с него.

У мостика Жека затормозил, включил аварийку, они с Эргашем вышли из машины. Тишина. Луна, наполненная дрожащим серебристым цветом. Зловещие темные силуэты промышленных зданий с обеих сторон Обводного. Кровавый отблеск моргающих аварийных огней «опеля». Не хватало лишь каркающих во тьме воронов.

«Бойся широкой скулы, включая луну, рябой кожи щеки…»

Вдвоем вытащили осциллограф из багажника и доволокли до моста.

– Тяжелый какой…

Внизу, на поверхности черной воды, Жека увидел какое-то движение.

– Эй, кто там, да?

Ответом на вопрос Эргаша раздался звук, похожий на дабстеповую «пилу».

– Утки, да? Жека-джан, может, поймаем, у нас пожарим с яблоками, да?

– Где ты сейчас яблоки возьмешь?

– До «Ленты» сгоняем, слушай. Одна нога здесь, другая – тоже здесь.

Жека вздохнул. Вернуться к «опелю», выкинуть труп из багажника прямо на проезжую часть и дать по газам. Пусть хоть утку с яблоками жарит, хоть труп с черносливом по-бургундски.

Послышался приближающийся шум. По другой стороне набережной со стороны Балтийского вокзала пролетела тачка с прогоревшим глушителем.

– Э, шайтан громкий, да? Всех уток распугал! Ладно, завтра приду. Наловлю.

Проводив взглядом габаритные огни, Жека посмотрел на Эргаша.

– Пойдем, дружище.

Рукав куртки убитого, за который его Жека вытаскивал из «лексуса», видимо, при перегрузке из багажника в багажник испачкался в запекшейся крови. Прикасаться к нему Жека не хотел. Сделав над собой усилие, он взялся было за руки мертвого человека, но тут же удивленно отпрянул. Что-то было не так у него с левой рукой. Жека пригляделся. На руке кавказца отсутствовал палец. Вместо мизинца – обрубок в фалангу.

– Ты, что ли, вместе с кольцом каким отрезал? – повернулся Жека к Эргашу.

Тот затряс, замотал головой и предположил:

– Может, у него всегда было четыре пальца. Давно.

– Да, точно, как у Симпсонов, – кивнул Жека, продолжая разглядывать руку кавказца. Кажется, мизинец потерян им давно. – Ладно, вытаскиваем. Пальцем больше – пальцем меньше.

Операция по извлечению тела из машины заняла три минуты. Кряхтя, Эргаш проговорил:

– Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота. А интересно, бегемот вкусный? Ты не знаешь, Жека-джан?

– Ты не ужинал?

– Зачем не ужинал? Плов съел, перед тем как ты приехал. Но батыр всегда кушать может.

Они опустили труп на середине моста. Жека свел ноги мертвеца вместе, а Эргаш принялся обматывать их проволокой.

– Как мы перекинем его через ограждение вместе с осциллографом? – спросил Жека. – Не поднимем ведь.

– Эй, сейчас увидишь.

Неуклюже перевесили тело через перила моста. Ноги с одной стороны, торс – с другой.

– Теперь давай осциллограф, Жека-джан.

Жека нагнулся за осциллографом и клетками кожи ощутил внезапное движение. Обернулся, но было поздно. Труп кавказца соскользнул с ограждения и полетел вниз. Раздался всплеск воды.

– Бля, упустили! – выругался Жека.

– Сейчас попробуем попасть в него этой штукой, – произнес Эргаш, ставя осциллограф на место, где только что висел кавказец. – Может, утонет тогда, да?

Жека не успел возразить, как узбек толкнул ящик осциллографа с моста.

Всплеск от его падения в воду. Испуганное кряканье уток.

– Не попал, кажется, да? Жека, вернемся на «Треугольник». У меня есть еще старые аккумуляторы, сдать хотел. Привезем и кинем их.