Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы

В это время Михаил Игоревич сладко спал. Ожидая пиво и своего товарища, он прилег на кровать, его сморило и раскрыл глаза он только утром. Задремала и принимавшая их бабка, так что Ивана Арнольдовича до утра никто не хватился.

На следующий день, узнав о случившемся, Михаил Игоревич навестил своего товарища, но тот ничего ему не объяснил, так как не умел говорить не двигая челюстью. Возвращаясь домой, Михаил думал: «Может, подойти к Зелигеру и прямо обвинить его, что он специально подослал жлобов, чтобы они разбили рыло моему другу? Хотя нет, нельзя. Обвинив его в этом, я сразу раскрою все свои планы. Ибо если я не собирался с помощью Ивана наехать на Зелигера, то какие основания у того иметь что-то против моего товарища, а у меня, соответственно, его в этом подозревать? Да и вообще, логично было бы дать кастетом по рылу мне, а не ему. Кроме того, Зелигер и видел-то его мельком один раз, он что-то не появляется последние дни. Если я ему брошу в лицо такие слова, он наверняка очень удивится, а потом будет смеяться надо мной». И Михаил Игоревич решил не обвинять Зелигера.

Тем не менее, вечером, заметив соседа, он поздоровался с ним через забор. Зелигер ответил и между ними завязалась аккуратная беседа. Проблемные темы никто не затрагивал. В какой-то момент Зелигер спросил:

– А где твой друг-то? Уехал? Ты его на вокзал возил?

В ответ Михаил Игоревич рассказал Зелигеру всю историю. Выслушав его, Зелигер вдруг расхохотался, причем так весело, добродушно и заразительно, что стало смешно и Михаилу Игоревичу. Поначалу он пытался сдерживаться, но после прекратил попытки и тоже стал хохотать. Проходившие мимо деревенские увидели, как весело и по-доброму смеются два проклятых колдуна и решили, что они помирились. Впрочем, это было недалеко от истины.

Отсмеявшись, Зелигер сплюнул и сказал: «Мешок соплей!» Михаил Игоревич промолчал. «Слушай, добавил Зелигер, а мне ведь этот твой друг приснился в пятницу. Будто бы он все ходил по моему огороду, а потом как бросит в меня каким-то очень колючим шариком, типа теннисного мяча с иголками. Ну я представил на себе брезентовые рукавицы, аккуратно шарик поймал, сдвинув руку назад, чтобы принять его помягче, да запустил ему обратно. Тот исчез и больше мне не снился».

«Ого! – подумал про себя Михаил Игоревич. Стало быть, Зелигер почувствовал и отразил атаку Арнольдовича, но сам об этом не догадывается. Все-таки у природных людей невероятное чутье! Звери!». Но тут Зелигер прервал его мысль.

– Слушай, сосед, но картошку-то пора уже сажать. Давай как-нибудь договариваться. Например, видишь те два дерева в самом конце поля? Вот если между ними вбить кол и от него провести прямую линию, то как раз получится середина.

– Вообще, может быть, – задумался Михаил Игоревич. Давай попробуем.

– Давай попробуем сейчас! – сказал Зелигер.

Они пошли на конец поля, вставили между деревьями какую-то палку и воткнули палки по прямой линии. Полюбовавшись на свою работу, они посмотрели и так, и сяк – каждый остался доволен. Во всяком случае, примерно поле было поделено поровну, а если где-то и остались небольшие неровности, то при таких размерах это все мелочи. Михаил Игоревич и Зелигер радостно пожали друг другу руки – они сумели разрешить проблему.

– Может, завтра вместе съездим на моем тракторе в лес, срубим кольев да вобьем их посередине? И будет граница, чтобы впредь не путаться? – предложил Зелигер.

– Давай!

– Кстати, тебе я вижу, поправиться бы надо! – умехнулся Зелигер. – Ну, после вчерашнего! Проблему мы закрыли, давай это обмоем!

– Согласен!

– Только это. Я вот тут вчера книжку про НЛО читал. Интересная! Но еще такая мысль есть. НЛО можно и иначе расшифровывать, например, так: НЛО – надо литром ограничиться!

Они опять весело захохотали.

– Ну что-ж, литром и ограничимся. У тебя поллитра есть? – спросил Михаил.

– Есть!!!

– И я свою сейчас принесу!

Так Михаил Игоревич помирился с Зелигером. В дальнейшем они вновь спорили только на релегиозные темы. Деревенские ворчали: «Стоят, мол, паразиты, о православии трепятся. Нет бы лоб перекрестить, да пойти в огород, поработать!» Но увлеченные дискуссией соседи не обращали на них внимания.

Об Иване Арнольдовиче тоже быстро забыли, будто его и не было. Ему же эта история запомнилась надолго. Даже через полгода, уже совершенно вылечив челюсть, но еще не вставив зубы, Иван Арнольдович не уставал удивляться, подходя к зеркалу: странным казалось ему собственное лицо без четырех нижних зубов и с половинкой пятого. «Нет, ну ничего себе за пивком сходил!» – говорил тогда он себе. Михаил Игоревич несколько раз звал его опять в гости, но тот так и не приехал.

Дажьбог и сексуальная магия

В лучшей школе района царила тишина – наступили весенние каникулы. Но расслабиться удалось не всем. В этой школе был собственный мини-театр, которым учителя очень гордились. А через месяц их ждало волнующее мероприятие – предстояло дать представление на праздновании дня города. Очень хотелось выступить блестяще – не так часто выдавался случай показать себя во всей красе перед местной властью и населением. Поэтому симпатичная молодая завуч – блондинка лет тридцати, курировавшая этот проект, целиком погрузилась в подготовку к выступлению. Репетиции были еще впереди, а о технических средствах приходилось думать уже сейчас – ведь хорошие декорации и качественное музыкальное сопровождение надо готовить заранее.

Последним она как раз и собиралась заняться. Хотели поставить Бременских музыкантов – вещь весьма музыкальную, поэтому директор выхлопотала помощь у группы местных, не бременских, музыкантов, которые вечерами исполняли в ресторанах разные шансонообразные песни. Господа артисты понимали, что со школы много денег не возьмешь, да к тому же учитывали, что лучшая школа района пользуется бесспорным расположением городских властей, поэтому согласились подготовить альбом бесплатно – ну разве что, по традиции, каждого вознаградили пузырем. Предполагалось, что дети сами будут петь не все «арии» – это для них слишком сложно, а только некоторые. Остальное же споют артисты, а дети своей игрой проиллюстрируют, о чем поется.

Завуч прошла в актовый зал, где стояла аппаратура, в сопровождении тощего как жердь школьного хозяйственного инженера. Он взял диск, который в воскресенье записала группа в местном ДК, и пустил воспроизведение. В компании с еще несколькими учителями, завуч расположилась в кресле и приготовилась слушать. Грянула музыка. Ребята играли здорово. Но когда они запели, среди учителей начали раздаваться смешки, а лицо завуча стало таким бледным, что сидевший рядом учитель химии – высокий мужчина в очках и с аккуратной бородкой – не переставая смеяться, спросил: «Ольга Александровна! Что с Вами?!»

– Но это же ужас! – с неподдельным ужасом ответила она.

– Да, молодцы, дали под штангу! – подавив смешок, но все еще улыбаясь, вступила в разговор другая учительница.

А дело было вот в чем. С точки зрения вокального искусства, исполнение являлось безупречным. Но пели артисты такими пьяными и прокуренными голосами, что и в обычной ситуации это привлекло бы внимание, а уж когда таким образом исполнялись детские песни, то это просто вызывающе резало слух.

«Почетна и завидна наша роль!

Да наша роль!

Да наша роль!

Да наша роль!

Не может без охранников король!

Когда идем – дрожит кругом земля!

Всегда мы подле, подле короля! Ик!!!»

– Что-то ритм они взяли слишком убыстренный! – пытаясь отвлечь внимание Ольги Александровны, сказала молодая учительница биологии.

– Да, и с бас-гитарой переборщили! Какой-то «металл» получился! – добавил учитель химии.

– Нет, что вы! Это решительно, решительно не подходит! – наконец придя в себя, вскрикнула молодая завуч. – Это вообще детям показывать нельзя, а уж о том, чтобы включать в публичное представление, и речи быть не может!!!

– Ну давайте другие композиции послушаем! – предложил инженер и нажал на кнопку. – Может, они лучше будут!

Но другие композиции оказались хуже. Причем с каждой следующей эффект усиливался. Как мудро предположил учитель химии, артисты пришли в студию уже поддатые, а обнаружив презентованный им коньяк, приступили к его употреблению и продолжали кирять на протяжении всей работы. Эту версию косвенно подтверждало и то, что в конце последней песни на заднем фоне слышался звук падающего тела, сопровождаемый звоном пустых бутылок и бранными словами.

– Боюсь, затея с музыкальной пьесой у нас не пройдет! – грустно констатировала завуч.

– Так не беда, давайте другую подберем! Устроим праздник весны! – послышались утешительные возгласы.

– Действительно! – обратился к завучу пожилой учитель истории. Вот, например, 6 мая – день Дажьбога. Древнейший русский праздник!

– Так что повод есть! – поддержал его подполковник – преподаватель военной подготовки, который тащил на себе все материальные заботы детского театра и был уверен, что слово «праздник» является синонимом слова «повод».

– А кто такой этот ваш Дажьбог? – осторожно спросила Ольга Александровна, стесняясь своего невежества. – Что и кому он дает? Учитель истории оживился.

– Дажьбог, он же Сварожич – это бог плодородия и солнечного света, живительной силы. Первопредок всех нас! – воодушевленно произнес он. Согласно Слову о Полку Игореве, славяне – дажьбожьи внуки! По славянским преданиям, Дажьбог вместе с Живой возродили мир после Всемирного Потопа. А Солнце, которое древние славяне звали Ярило, почитается как лик Дажьбога. Так что предлагаю вместо заезженных Бременских музыкантов поставить какое-нибудь историческое действо из жизни древних славян-язычников! Таким образом мы не только сыграем пьесу, но и познакомим народ с историей нашего отечества!

Поскольку других предложений не последовало, идею историка приняли. Народ потянулся к выходу.

– Но нужно ведь срочно писать сценарий! – крикнула завуч.

– Хорошо, мы подумаем! – откликнулись учителя. – А вы бы пока общий план накидали, а мы его тогда разовьем!