«Восхищение» в контексте Библии – исследование пророчеств и критика диспенсационализма

Таким образом, мы видим, что поверхностная интерпретация вырванного из контекста стиха Откр. 3:10 (в угоду распространённому новому учению) может оказаться, что называется, себе дороже, ведь в реальной жизни ничто не обходится так дорого, как самообман. Ставший популярным стих Откр. 3:10 не является аргументом в пользу претрибуляционного учения. Маленький греческий предлог показывает масштаб проблемы: година искушения застанет всех живущих на земле (Откр. 13:7б), включая детей Божьих (Откр. 13:7а), и не замечать это предупреждение грозит оказаться неготовым проявить стойкость и мужество в нужный момент.

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

? глава 8. Семь печатей

Посредством пророчеств Библия открывает людям не только очертания будущего, но настоящего и прошлого. В Откр. 5 символически изображено центральное место Христа в истории. Лишь Агнец был достоин взять свиток и сломать на нём печати. Но многие, подобные этому, пророчества в палитре христианских воззрений имеют весьма различное наполнение. Нет и единого понимания значения семи печатей. Некоторые исследователи странным образом видят смысл этих печатей в так называемом домостроительстве Божьем. Другие утверждают, что семь печатей показывают «великую скорбь». Одним это пророчество видится распростёртым на века, а другие представляют его отражением исключительно нескольких последних лет. Представители различных школ толкования по-разному объясняют значение этих пророческих образов. Среди них есть те, кто считает, что печати «Откровения» – это суды, подобно десяти казням в Египте. Однако применительно к первым пяти печатям ни слов о суде, ни каких-либо других выражений, указывающих на казни или гнев Бога, нет. Вместе с тем 5-я печать свидетельствует о том, что Господь ещё не начал судить (Откр. 6:10), и это первое, что указывает на ошибочность такого мнения. Аллюзия на египетские казни в большей степени просматривается в событиях, описываемых в главах 8-9, 15-16 (семь труб и семь чаш), которые нередко связывают с последней печатью. И в этой аллюзии, как не странно, обнаруживается связь образов и символов «Откровения» с искуплением.

Цитата: "Великим прообразом искупления является заклание пасхального агнца в Египте и помазание его кровью перекладины и косяков дома. Благодать послала агнца, а вера применила кровь, ибо «верою совершил он Пасху и пролитие крови [Моисей], дабы истребитель первенцев не коснулся их» (Евр. 11:28). Так Израиль стал, образно, "искупленным народом"." (Филипп Мауро, «Руфь, искупленная чужеземка», Христианское просвещение, 2008).

Игнорируя искупительное значение пророчества, комментарии Апокалипсиса изобилуют беспорядочными идеями. Реалистичным выглядит исторический подход к истолкованию семи печатей как отображающих христианскую эпоху. Например, первая печать – это начало распространения Евангелия. Исторический подход основан на древней традиции, но трудно сказать, насколько правдоподобны некоторые его аргументы. Не все согласны с тем, что всадник на белом коне – это Сам Христос. «Четыре всадника» представляют собой некое литературное единство, внутри которого кажется неправдоподобным указание на отдельную личность. И отсюда другая крайность, она обнаруживается во взглядах определённого числа футуристов: всадник на белом коне – это антихрист; именно крайность, так как антихриста при желании можно увидеть в любом из четырёх всадников и с не меньшим успехом пытаться это обосновать. Исторический подход в определённом смысле является и эсхатологическим, так как четырьмя всадниками выражена христианская эпоха, а это, по Писанию, последние века! Впрочем, это уже тема следующей главы нашей книги.

В отношении книги, запечатанной семью печатями, дело обстоит ещё менее определённо. Кем-то утверждается, что книга эта содержит некий Божий замысел. Другие представляют её чем-то вроде уголовного дела, открывающего Божьи суды. Такие исследователи «Откровения», как Канатуш, Немцев и другие, в книге за семью печатями видят само «Откровение», или какую-то её часть. Запечатанную книгу Канатуш представляет читателю состоящей из семи частей-свёртков, где на каждом по одной печати. Открывая их одну за другой, можно видеть очередную часть содержания Апокалипсиса. Подобные мысли по поводу запечатанной книги высказывал ещё А. П. Лопухин в своём толковании Библии, ссылаясь, в свою очередь, на западных богословов. Утверждения этих авторов по поводу запечатанной книги, а также ряд других идей в самом «Откровении» никак не отражены.

Вернёмся теперь к теме искупления. Некоторые авторы полагают, что снятие печатей с искупительной книги означает переход власти над вселенной из одних рук в другие. Эти руки принадлежат «второму человеку», или «последнему Адаму» – Христу.

Цитата: "Представляется, что через обман дьявола, который добился падения Адама, власть над этим миром перешла от человека к ангелам, и к тому же, к злым ангелам. «Диаволу и ангелам его» – таково представление Писания этих сил, тогда как дьявол называется богом и князем мира сего, и в его заключительной идентификации – «дракон, змий древний, который есть диавол и сатана» (Откр. 20:2). В Божьем управлении посредством Его провидения Его святым ангелам поручено в нынешнем мире невидимое, но действенное служение в интересах Его искупленных (Евр. 1:6-14). Дальше мы читаем о Михаиле и его ангелах, как будто архангел командовал ими, и мы читаем о конфликте между святыми и силами зла. Писания не осведомляют нас о каждой детали, но мы можем заключить, что Бог подчинил этот нынешний мир ангельскому служению, в некотором смысле, для служения и для пользы человеку. Но так как Богочеловек, Родственник-Искупитель Своей искупительной ценой приобрёл наследие и доказал, что Он достоин снять печати с его документа о передачи правового титула и взойти на престол (Откр. 5), то «не Ангелам Бог покорил будущую вселенную», но «второму человеку – Господу с неба»." (Джон Уилмот, «Толкование библейских пророчеств о последнем времени», Христианское просвещение, 2010).

Затем следует снятие печатей, одной за другой. Снятие каждой из них не приводит к событиям текущего времени, но отражает его сущность. Важно, что оба пришествия Христа имеют сугубо эсхатологическую природу: они служат фоном всей разворачивающейся драмы. А семь печатей отражают существующий мировой конфликт, в ходе которого владения землей лишаются те, "кто долго злоупотреблял ею, кто наполнял её развратом, жестокостью, пагубой, несчастьем и всякой несправедливостью… А звучание труб приветствуется как время, когда «царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его», и когда Бог «погубит губивших землю» (Откр. 11:15-18)." (Ф. Мауро, «Руфь, искупленная чужеземка»).

Божий гнев является одной из главных тем «Откровения». Его объектом станут "дракон", "зверь" и "лжепророк", а также народы, все превозносящиеся и противящиеся Богу (20:8-10). Неизбежность Божьего гнева и необходимость суда вытекают из всего Писания, но окончательно они воплощаются в глазах читателя только со снятием шестой печати. Объём содержания этой темы в «Откровении» многократно превышает содержание, относящееся к первым пяти печатям, показанным всего в одной главе.

Отметим здесь, что иногда значение шестой печати ошибочно переносят на седьмую, пытаясь таким образом соединить семь печатей и последующие семь труб в логическую цепь. Однако именно структура «Откровения» более всего затруднительна для большинства, при том, что эта книга состоит из ясно различимых восьми сцен (этот вопрос хорошо раскрывает Майкл Уилкок в своей книге «Откровение Иоанна Богослова», Мирт, 2000). Итак, шестая печать – это гнев Божий и суды. Седьмая – конец мира, аналогично седьмому дню творения, когда Бог почил.

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

Как бы мы не трактовали видение семи печатей, невозможно ошибиться в том, что главным объектом этого пророчества является мир и общество. Но есть ли тут место святому народу Христа? Отвечая на этот вопрос, обратимся к стихам, посвящённым шестой печати. Здесь, как и в синоптических Евангелиях (Матфея, Марка и Луки), говорится о знамении пришествия (6:12-17). Ранее мы выяснили, что до этого момента святые-избранные на земле! А видение, в котором они представлены после восхищения, находится уже в следующей 7-й главе.

Кроме этого, о восхищении, конечно, символично и образно, мы находим в 14-й главе. После предупреждения о поклонении «зверю» сказано: «жатва на земле созрела» (14:15). «Сын Человеческий на облаке» – это традиционный парафраз, то есть описание Иисуса Христа как грядущего Судьи. Господь потрясёт землю и поколеблет небо! Увидев Господа, одни будут восхищены (Откр. 7:9, 14:1), а другие станут прятаться, так как у них не останется сомнения в отношении того, Кто перед ними, и чем это им грозит (Откр. 6:16-17).

Итак, «земля была пожата» (Откр. 14:16, 19). В евангельской притче были плевелы (сыны лукавого), здесь же использована иная метафора: грозди винограда. Таким образом акцент снова ставится на «гневе». Огонь, гнев, точило вина ярости – всё это повторение контуров эсхатологии Ветхого и Нового Заветов. Здесь Иоанн видит Ангела, имеющего власть над огнём, выходящего от жертвенника (14:18), но кем были истоптаны ягоды в точиле за городом (14:20)? Глава 19 показывает это: «Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует», «Он топчет точило вина ярости и гнева» (19:15). И это уже последнее видение пришествия Христа. По истине день этот будет великим и страшным.

День Господень, которого мы желаем и ожидаем, показан в образе жатвы, той самой, которая суть "кончина века" (Мф. 13:39). Жатва нераздельна, она станет окончанием века сего как для сынов Царства, так и для сынов лукавого.

Перенесёмся ненадолго в прошлое, туда, где образ жертвенника и, словно пролитая кровь под ним, показаны «души убиенных за слово Божье и за свидетельство, которое они имели» (Откр. 6:9-11). При снятии пятой печати им были даны белые одежды. Но так как число их ещё было неполным, а знамение в небе ещё не засвидетельствовало наступление кончины века (6:12), то им и сказано, чтобы они успокоились ещё на «малое время». Нет сомнения в том, что «белые одежды» им даны до времени воссоединения их с телом, то есть воскресения, до которого остаётся совсем немного, когда святой народ из всех народов земли будет показан в «белых одеждах» перед престолом Бога и Агнцем (7:9).

Комментирующие «Откровение» с исторических позиций утверждают, что Иоанн видел под «жертвенником» души мучеников всех времён. Таким образом, мы видим три последние логически связанные между собой печати: голос убитых мучеников, возмездие грешникам при наступлении кончины века, конец мира. Подобное толкование мы считаем достаточно ясным и обоснованным.

На этом мы должны остановиться, так как исследование вопроса времени восхищения, или хронологии событий этого времени, показаны в полноте. Далее представлены темы, которые помогут читателю расширить взгляд и увидеть некоторые другие аспекты, составляющие суть библейской эсхатологии. Содержание последующих глав этой книги может оказаться познавательным и полезным, в отличие от представлений, навеянных футуристическим богословием сомнительных диспенсационалистских учений.

? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ? ?

? глава 9. Эсхатология

Эсхатология (от греч. эсхатос – последний) – это система религиозных представлений о конце мира, традиционно определяемая в христианстве как учение о "последних днях". Одним из наиболее важных и основополагающих элементов библейской эсхатологии является второе пришествие Иисуса Христа. Писание неизменно определяет это время как «день Господень», подразумевая наряду с неотвратимостью Божьего суда явление грядущего Христа, которое станет по-настоящему переломным моментом в истории человечества. Это явление (эпифанея) составляет саму суть нашего понимания пришествия Христа. Однако «пришествие» у Матфея, Павла, Петра и Иакова – это, прежде всего, греческое слово пароусия. Это существительное неравнозначно глаголу ерхомаи (приходить), производные которого иногда переводятся словами – грядёт, грядущий и т. п. Пароусия имеет более широкое значение, и дополнительный смысл этого слова состоит в присутствии, пребывании (так это слово переведено в Флп. 2:12). Это пребывание подобно тому, что было во время нахождения Христа с учениками в 1-м веке. Следующая пароусия Христа станет Его единением со святыми в будущем.

Вместе с этим мы определяем «день Господень» и как время полного прекращения общественной, политической, культурной и экономической жизни людей и всей системы ценностей того земного царства, которое в эсхатологии «Апокалипсиса» отождествляется с «царством зверя» (Откр. 16:10). Этот «день» положит конец существованию и той духовной среды, которая определяется как «смерть и ад» (Откр. 20:14, 1Кор. 15:25-26).

Однако в этой главе мы не хотели бы ограничиваться рассмотрением лишь традиционной, или «футуристической» эсхатологии ввиду того, что такое ограничение не способствует восприятию эсхатологической природы Библии в целом. Вслед за общей эсхатологией Ветхого Завета внимательный взгляд исследователя неизбежно фиксирует её начальную, новозаветную реализацию – так называемую «эсхатологию начального осуществления». Автор книги «Библия и будущее» профессор Энтони Хукема поясняет: "Выражение эсхатология начального осуществления подразумевает, что эсхатологическая реальность началась, но ещё не достигла своего завершения". Напряжение между «уже» и «ещё нет» в новозаветной эсхатологии отмечается многими современными богословами, и это оправдано хотя бы тем, что Сам Иисус Христос объяснял, что Царство Божье пришло, оно относится как к настоящему, так и к будущему, а вечная жизнь – это и то, чем верующие обладают уже сейчас, и то, на что они надеются в будущем.

Вера ветхозаветных святых имела эсхатологическую ориентацию. В самом сердце эсхатологической надежды было ожидание грядущего искупителя. Таким образом, центральным событием эсхатологии начального осуществления является пришествие Мессии.

Цитата: "Величайшее эсхатологическое событие истории – не в будущем, а в прошлом. Поскольку Христос в прошлом одержал решающую победу над сатаной, грехом и смертью, будущие эсхатологические события следует воспринимать как завершение искупительного процесса, который уже начался. Иными словами, то, что произойдёт в последний день, будет лишь кульминацией того, что уже произошло в эти последние дни" (Э. Хукема, «Библия и будущее», Евангелие и Реформация, 2020).

Позже мы обратимся к Писанию для того, чтобы выяснить, какие значения вкладывают библейские авторы в эсхатологическую фразу «последние дни». Теперь же следует уделить внимание её основному значению. Назовём этот период эпохой Евангелия.

Период истории от первого пришествия («начало Евангелия Иисуса Христа») и до второго Его пришествия (когда «Евангелие Царствия» будет проповедано по всей вселенной – «и тогда придёт конец») является настоящей эпохой Евангелия. В этот период особой благодати каждый человек имеет возможность духовного возрождения со вступлением в Царство Божье, пришедшее в силе (Мк. 9:1, Деян. 1:8). Вслед за духовным воскресением (Кол. 3:1, Еф. 2:5-6) в конце этой эпохи последует второе воскресение – телесное (Кол. 3:4, 1Фесс. 4:16). Это будет момент, когда все избранные для вечной жизни окончательно достигнут небес и вечной славы. Концом этой эпохи будет второе пришествие Христа и телесное воскресение в «последний день» (Ин. 6:39-40). Именно об этом говорится в первом Послании к Коринфянам словами: «как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут… первенец Христос, потом Христовы в пришествие Его; а затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу» (15:22-24). И в этом простом изложении Писания легко заметить отсутствие некого эсхатологического аспекта, а именно – земного отрезка времени в тысячу лет.

Ожидание тысячелетнего царства, присущее некоторым группам христиан и сектам, аналогично верованиям ортодоксальных религиозных евреев, ожидающих Мессию и последующее мессианское царство. Диспенсационалистами полностью сохранена идея богоизбранности евреев, так как основополагающим постулатом диспенсационализма является ложная идея о том, что Христос пришёл на землю, чтобы дать Израильскому народу земное господство. То, что Он не смог сделать в первое Своё пришествие, Он осуществит во второе пришествие, установив тысячелетнее царство. Учение о земном тысячелетнем царстве, ныне преобладающее в баптизме, представляет собой догматический буквализм. Оно противоречит не только библейской эсхатологии, но и сути всей Библии, которая состоит в том, что на смену всех земных царств (где царит грех) приходит Царство Божье – Небесное. Среди тех задач, которые только можно обнаружить в Писании относительно как первого, так и второго пришествия Христа, установление Им земного царства не просматривается. «Он же, принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога» (Евр. 10:12). Из приведённого высказывания следует, что Царство Христа на небесах! Это духовная сфера. Именно поэтому Божье Царство, о котором проповедовал Иисус, а также Иоанн предтеча, говоря, что оно приблизилось, называется «Небесным» (Мф. 3:2, 4:17), и во всём Новом Завете совершенно ничего не сообщается о Царстве земном. Мало того, необходимо совершенно отбросить допущение баптистов-диспенсационалистов, что Царство Небесное и Царство Божье – это разные категории, поскольку Христос понимал это как одно (см. Мф. 19:23-24). Итак, проповедь Христа характеризует Царство как важнейший элемент эсхатологии начального осуществления, поскольку Царство уже пришло (Мф. 12:28).

Диспенсационалисты, отстаивая герменевтику буквализма, утвердили разделение Царства на земное и небесное буквальным образом. При этом «Царство Божье» – это обобщённое понятие, несущее морально-этический аспект в Евангелии. Таким образом, «земное» тысячелетнее царство, которое должно предшествовать «небесному», играет ключевую роль в эсхатологии диспенсационализма. Однако обоснование подобного сценария у большинства христианских богословов вызывает сомнение.

Но различия в позициях по вопросу о тысячелетнем царстве среди богословов зависят, прежде всего, от толкования стихов Откр. 20:1-10, где употреблены выражения, которые могут быть наполнены различным содержанием. А также от установления последовательности событий, описываемых в этих стихах 20-й главы и последних стихах 19-й главы. В то время как параллелизм этих стихов определяет истинное значение их содержания, помещение их в хронологическую связь порождает идею, чуждую Новому Завету – идею земного тысячелетнего царства (миллениализм). Для доказательства этой идеи в качестве следующего шага герменевтика буквализма применяется уже к пророчествам Ветхого Завета, систематизируя миллениалистское богословие вдали от раздела эсхатологии. Необходимо, однако, учесть, что пророчества Ветхого Завета, на которые считают уместным ссылаться для доказательства идеи земного царства, могут расцениваться как правильно понятые лишь в том случае, если это согласуется с Писаниями Нового Завета. Но ни в Евангелиях, ни в Посланиях, да и в «Откровении» тоже этот вопрос совершенно не освещается. Те, кто с упорством отстаивают идею земного царства, ошибочно основываясь на пророчествах Ветхого Завета, просто не учитывают того, что те пророческие образы и предзнаменования в своём большинстве относились к духовной реальности Божьего нового творения во Христе Иисусе в нынешнюю эпоху! Говоря об этих образах, мы можем начинать уже с Адама, который был образом будущего (Рим. 5:14). Первый Адам был предзнаменованием "последнего Адама". Израиль по плоти был пророческой тенью "Израиля Божия" (Гал. 6:12-16). Ну и, конечно же, ветхозаветные пророчества сообщали о небесном. Священники, приносящие дары и жертвы по закону Моисея, служили образу и тени небесного (Евр. 8:4-5). Сион и Иерусалим на земле также имели свою небесную и вечную аналогию. А ветхие земля и небеса являются тенью новых!

И увидел я новое небо и новую землю… И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба… (Откр. 21:1-2).

Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие… Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах… Ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель – Бог. <…> Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. <…> …Но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город (Евр. 11:8-10, 13-16).

Таковыми были настоящие ожидания отцов Израиля: Авраама, Исаака и Иакова. Это свидетельство того, что с самого начала их ожидания никак не были связаны с земным господством. Чего нельзя сказать о последующих поколениях, погрязжих в междоусобных войнах и идолопоклонстве, а затем охваченных пагубным и бесполезным книжничеством и фарисейством. Они ожидали своего господства на земле. Эти ожидания унаследовали и поначалу так мыслили Апостолы (Лк. 24:21, Деян. 1:6). И вот теперь с Израильским народом связывают идею тысячелетнего царства, наполняя её всевозможными элементами иудаизма, включая возобновление жертвоприношений. Считается, что всё это – обетования, которые даны им, и которые ещё не были исполнены Богом! Так этнический Израиль вводится в эпоху Евангелия с тем, чтобы, так и не покорившись ему (Евангелию), в конце этой эпохи обрести всенародное спасение непосредственно в момент второго пришествия Христа. Мы могли бы сказать, что такая надежда Израиля по плоти на спасение является современной ересью, вкравшейся в умы многих консервативных христиан, но это не так, потому что это иное благовествование было частью эсхатологии некоторых мыслителей христианства практически с первых веков, и оно мало чем отличается от иудаизма. Для того чтобы сохранить репутацию нетленного Слова Божьего и отстоять верное понимание Писания, этот явный перекос в христианском богословии необходимо устранять. И поэтому мы намерены привести (исключительно для пользы читателя) обзор одной небольшой главы из книги «Надежда Израиля» выдающегося христианского автора Филиппа Мауро, посвящённой этой проблеме.

Автор предлагает обратиться к Ветхому Завету, чтобы найти там подтверждение предсказаний относительно будущего Израильского народа, и обратить внимание на то, существуют ли там какие-либо указания на восстановление государственного величия Израиля в будущем.

"Прежде всего, обратим своё внимание на эру патриархов, чтобы понять, чему Господь учил отцов Израиля, какими ожиданиями наполнялись они для себя и для будущих поколений. Это хорошая отправная точка для начала исследования; потому что мы помним, что, когда Павел был обвинён перед царём Иродом Агриппой своими разъярёнными соотечественниками, его обвинили в том, что он проповедовал надежду Израиля, совершенно отличающуюся от той, о которой учили их раввины. Павел сказал, что он стоит «перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам». Далее он добавил, что Божье обетование, данное отцам, было истинной надеждой всего Израиля – «наших двенадцати колен» (Деян. 26:6-7)".

Далее он продолжает: "Написано, что «вера же есть осуществление ожидаемого». Поэтому, если мы знаем, чего человек ожидает, мы знаем и во что он верит. «Вера в Иисуса Христа» является тем, на чём основывается «надежда благовествования» (Кол. 1:23). Существует только одна «надежда» для всех человеков (Еф. 4:4-6), потому что существует только одно благовествование. И никогда не было и не будет «иного благовествования» (Гал. 1:6-9). Надеждой благовествования всегда был приход Того, Кто должен был сокрушить голову змия, Кто Сам должен был проявить могущество в смертельном противостоянии. Это была надежда на приход Того, Кто смертью должен был лишить силы имеющего державу смерти, то есть – дьявола".

Авраам является «отцом всех верующих» (Рим. 4:11) и вере Авраама посвящена большая часть 11-й главы послания к Евреям. Эта глава рассказывает не о том, каким было благовествование, которое Бог «предвозвестил Аврааму» (Гал. 3:8). Она рассказывает о том, как это благовествование изменило жизнь и поведение Авраама, и какой была его надежда, то есть, чего ожидал Авраам. Написано, что:

Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования (Евр. 11:9).

В следующем стихе даётся объяснение: «Ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог».

Упоминается и вера Сарры, которая также была важна для исполнения Божьих намерений, и которая была прообразом небесного города, которого ожидал Авраам, «вышнего Иерусалима… матери всем нам» (Гал. 4:26). Более того, совершенно определённо сказано, что Исаак и Иаков были сонаследниками «того же обетования» (Евр. 11:9). Говорится обо всех четырёх: Аврааме, Исааке, Иакове и Сарре, которым непосредственно были даны "обетования":

Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему иБог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город (Евр. 11:13-16).

Из этого делается вывод, что: во-первых, «обетования» оказывали огромное влияние на тех, кто их получил (доказывая, что их вера в обещанное Богом была настоящей и непоколебимой). Во-вторых, что природа обетований полностью отвращала их помышления от земного и воздвигала в их сердцах ожидание отечества «лучшего», чем самое лучшее отечество на земле (показывая, что сами обетования были духовными инебесными по своему характеру). Эти обетования оказывали на них такое влияние, что сама «земля обетованная» казалась им чужим отечеством. И несмотря на то, что земля Ханаанская была обещана плотскому семени Авраама, это обетование никогда не было «надеждой Израилевой». Надежда благовествования, которую Бог проповедовал Аврааму, побудила как его самого, так и «сонаследников того же обетования» объявить себя «странниками и пришельцами на земле».

Последующие главы Ф. Мауро посвящает более подробному рассмотрению Божьего обетования о том, что Бог приведёт потомков Авраама в ту самую землю, и что это обетование было в точности исполнено. Потому что в книге Иисуса Навина написано: «отдал Господь Израилю всю землю, которую дать клялся отцам их,и они получили её в наследие и поселились на ней… Не осталось не исполнившимся ни одно слово из всех добрых слов,которые Господь говорил дому Израилеву; всё сбылось» (Ис. Нав. 21:43-45).

Однако, последующие поколения утратили права на владение этой землей из-за непослушания, отступничества и идолопоклонства, как и предсказывали Моисей и Иисус Навин. В результате их полного отречения от их Бога, они были «извержены из земли» (Втор. 28:63-64, Ис. Нав. 23:13, 16). Таким образом, была исполнена пророческая аллегория о семье Авраама, в соответствии с которой рабыню и её сына, представляющих Израиль по плоти, следовало изгнать (Гал. 4:30), что явилось, по сути, концом их истории как народа.

"И должны были пройти столетия, прежде чем сыны Израиля утратили веру, утратили из вида истинный духовный и вневременной смысл обетований, прежде чем плотские похоти заняли место надежд и стремления к небесному. До того времени среди плотского семени Авраама не возникало разрушительного учения о том, что «надежда Израилева» была земной. Это учение было результатом деградации. Его твёрдо придерживались и усердно распространяли книжники, фарисеи, раввины и учители иудейского закона в первом веке после Р.Х, те, кто был назван "порождениями ехидны". И это пробуждало в них такую одержимость, что они с радостью исполняли волю их отца, дьявола (Мф. 23:33, Ин. 8:44), замышляя распять Господа славы. Не следует ли и нам, в таком случае, относиться к этому мерзкому учению с отвращением и опасением? И не должно ли это побудить нас внимательно исследовать то, как это учение возникло и распространилось среди истинных последователей Христа в эти времена?"

Подойдя к кульминации исследуемого отрывка, Мауро обращает внимание на то, что в Евр. 11:16 написано, что отцы Израиля стремились к «лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом…». Значение того, что вечный Бог, сила, мудрость и святость Которого неизмеримы, снизошёл до того, что назвал Себя «Богом Авраама, Исаака и Иакова», состоит в том, что невозможно найти более выразительное выражение, символизирующее единство избранных Богом, единство истинного «семени Авраама» (Гал. 3:7, 29).

"Трудно найти более важную основополагающую истину, кроме той, что существует только «одна надежда», одно «общее спасение» для всех людей, независимо от того, иудеи они или язычники. Трудно найти более выразительное опровержение ложного учения, теперь, увы, распространённого среди определённых групп христиан, которое "вещает", что библейская «надежда Израиля» относится к господству на земле. Это, конечно же, и есть то «иное благовествование», которое очень отличается от благовествования, проповедованного Богом Аврааму" («Надежда Израиля», Христианское просвещение, 2008, глава IV).

Вопрос, который в этой книге затрагивает автор, в евангелических кругах сегодня оказывается одним из наиболее неосвещённых, но имеет отношение к эсхатологии в том, что этническому Израилю приписывается определённая роль и место в событиях будущего. Однако, имея такое свидетельство в пользу Божьих откровений, мы задаём вопрос тем из наших читателей, кто придерживается учения о земном тысячелетнем царстве. Если бы создатели этого учения, вразумившись Писаниями оказались вынужденными извлечь из своей эсхатологии учение о предстоящем национальном спасении Израиля, то что осталось бы от их представлений о земном тысячелетнем царстве? Вероятный ответ – ничего, так как святые, достигшие небес, не нуждаются в земном царстве. Их ожидает несравненно лучшее – «новое небо и новая земля» (2Пет. 3:13).