Дохнёт вдали затерянным и древним,
И воздуха прозрачное лицо
Приблизится вплотную сквозь деревья.
И в этой встрече здесь, наедине,
Где умерли слова – как ты доверчив! –
В единственной, как совесть, тишине
Останется твой оттиск человечий.
* * *
С.П.
Ни сном, ни ветром – буквой травяной,
скользящей каплей, тишиной дрожащей,
крадущейся, промозглой, грунтовой,
синичьим всплеском в запустелой чаще
на острый край выходит бытие.
Мелькнёт крыло, и тонкий воздух срежет
задевшего на свежей колее
предчувствием расставленные мрежи.
И капля разобьётся о порог,
и звон её, прозрачен и огромен,
прокатится во мгле пустых дорог
как светлого несбыточного промельк.
Татьяна ЯРЫШКИНА. «Для Вечности – своя…»
Последний день
Отчего-то стало весело вдруг.
Отчего-то приумолкла печаль.
День ли завтрашний желанен, как друг,
Со вчерашним ли расстаться не жаль…
Мне вчера хотелось быть не собой:
Было страшно оставаться никем.
Только лучше распрощаться с мечтой,
Что лица меня лишила совсем.
А на завтра у меня – ни мечты,
Ни какого-то чужого лица.
Важно чувствовать, что ты – это ты,
Если цель твоя – дойти до конца.
До конца, когда войду не скорбя
В день, которым замыкается круг.
В день последний обрету я – себя.
Оттого и стало весело вдруг.
* * *
Всё, говорят, проходит…
Да нет, не всё!
Что-то, утратив лицо, остаётся жить.
Эта безликость, чувствую, не спасёт
От безысходности полной на дне души.
Что-то живёт тем дольше, чем глубже дно;
Там погребённое, смотрит и дышит вверх.
Кажется, выжить сможет оно одно —
После всего и всякого.
После всех…