Черное закулисье. Сборник рассказов

– Хорошо, – согласилась девушка.

В одной руке был большой чемодан, а с другой стороны я взял Лену под руку и ручную поклажу. Было тяжело, но это меня абсолютно не волновало, главное, что я ухожу отсюда. Трижды плюнув на двери дома, я обернулся, и мы пошли прямиком на автостанцию. Деньги еще оставались, поэтому я взял два билета на первый же автобус по расписанию. Все равно куда, когда мы окажемся в безопасности, я отвезу ее в любое место, куда она сама пожелает.

Уже сев в автобус, и наблюдая за удаляющеюся табличкой «Лазурное», я, наконец, вздохнул с облегчением. То, что было там, казалось для меня страшным сном. Сидящие другие люди в автобусе и болтающие о своих рутинных делах, только способствовали моему возвращению в настоящую реальность. Будто то, что случилось, и вовсе произошло не со мной, а с кем-то посторонним, и, слава Богу, все обошлось. Этот кошмар, просто не мог не оставить отметину на моем подсознании. Будто что-то черное и плохое все еще таиться во мне и не собирается никуда уходить. Или даже наоборот, частичка моей души осталась где-то там, в той старой избе.

Наконец-то очнулась Лена:

– Ой! – она не сразу поняла, где мы находимся.

– О, ты очнулась, все хорошо, мы едем домой, – я взял ее за руку и попытался успокоить.

Несколько секунд она смотрела в окно, как постоянно меняющийся пейзаж, а потом повернулась ко мне, и я чуть не обомлел. Я испытывал неподдельный ужас и кошмар, отчаяние и одновременно безумие, что уже стучалось в мой ослабший рассудок. На меня смотрело два разных глаза один серого, а второй карего цвета.

Сделка.

Верите ли вы в демонов? Я говорю сейчас не о больших красных рогатых чудовищах или о людях, которых всячески трясет и выворачивает наизнанку, при чтении религиозного псалма. Нет, я имею в виду существ, что находятся за гранью самого понимания. О чудовищах, что возможно давно поселились в вашем теле, но вы, даже не способны отличить свои мысли от посторонних. Разве у вас никогда не было ощущения, что порой, некоторые совершенные поступки вам не принадлежат? Умники будут говорить, что это все только оправдания, или вообще психологическое расстройство. Но скептиков всегда было в избытке, и может только по этой причине, человечество до сих пор не смогло опознать паразитов, что медленно и планомерно выпивают душу всего человечества. Я даже не исключаю, что эти самые правдорубы и сами находятся под влиянием этих существ. Сложно утверждать, сколько их на всей Земле, может единицы, но не удивлюсь, если окажется, что миллионы. Демоны это что-то вроде ментальных паразитов, что поселяются в вашей душе, не брезгуя не только людьми, но и телами животных или даже птиц.

Меня зовут Дмитрий Дон. Я родился в обыкновенной семье инженера и милиционера, в небольшом городке Полтава. Незадолго до моего рождения умер отец, поэтому меня растила одна мать. Когда я был еще маленьким ребенком, и только-только научился разговаривать, я уже слышал голоса и посторонние мысли в своей голове. Ребенок, что разговаривал сам с собой, просто не мог не встревожить родных, и в скором времени меня отправили к врачам. Поначалу они говорили, что это возрастное, потом результат какой-то психологической травмы, пока не заявили, что у меня диссоциативное расстройство идентичности, другими словами раздвоение личности. Сеансы терапии не приносили никаких результатов. И мать повела меня ко всяким старухам, что взмахивали столовыми приборами возле моей головы, к священникам, что купали в святой воде и даже к приезжим шарлатанам, что посещали наш город совместно с бродячими цирками. Но абсолютно ничего из вышеперечисленного не помогло.

Я был далеко не простым ребенком, одни только разговоры с самим собой, делали мою жизнь в социуме невыносимой. Сверстники не стремились со мной заводить дружбу, поэтому я очень быстро понял, что такое одиночество. У меня никогда не было настоящих друзей, одни только приятели и знакомые, что и так, без особой надобности никогда не шли на контакт первыми. А я в свою очередь, постоянно совершал много далеко не хороших поступков, инициатором которых и был мой внутренний голос. Грань между плохим и хорошим, была настолько тонка и иллюзорна, что я не редко переступал через нее. Поначалу, это были простые шалости, кнопки на стульях одноклассников и учителей, неприличные слова на стенах и школьных партах, сожженные кнопки лифта. Но к двенадцати годам во мне очнулся настоящий живодер, подначиваемый голосом. Я тайком экспериментировал на бродячих животных, когда результатом, не редко ставала смерть подопытного. У меня не было ни сожалений, ни скорби, голос всегда был со мной, и я воспринимал его, как частичка самого себя. Но все изменилось к шестнадцати годам, когда я впервые чуть не убил человека. Я познакомился с мальчишками, что гуляли на стройке, естественно, они понятия не имели ни кто я такой, ни откуда. Поэтому охотно приняли меня в свое игровое подразделение. И все бы ничего, пока в один прекрасный момент, подначиваемый голосом, я тайком не столкнул нового знакомого с третьего этажа. Ему повезло, он упал в песок и, всего-навсего, сломал ногу. А вот меня забрала милиция. Как следовало ожидать, мать была в отчаянии, но тут ей на помощь пришла свекровь.

Моя бабка Екатерина отвезла меня к себе в деревню. И тут я, наконец, начал понимать, что со мной не так, и почему я совершаю эти ужасные поступки. Она вручила мне два дневника, принадлежавшие моему отцу и деду. Баба Катя заставила меня прочесть все от корки до корки. Записи сумбурные и велись не в хронологическом порядке, зато написаны очень примитивным, но понятным языком. Старуха, судя по всему, давно знала, что за секрет скрывали мои предки по мужской линии. Уже неизвестно кто именно, на каких условиях, и даже каким образом подписал договор с существом, что обитает в моей голове. Мой дед и отец вели записи и описывали все, что касалось существа, живущего во мне, а свое время и в их подсознании тоже. Дед Вова был первым, кто в моем роду знал грамматику, поэтому более ранних знаний попросту не существует. Он загадочным образом умер, сразу после рождения моего отца, утонув в реке. Когда мой отец, судя по всему, убил себя сам, еще до моего появления на свет, в надежде на то, что эта тварь канет в лету, вместе с ним. Но как мы все видим, у него ничего не вышло.

Ознакомившись с записями, я понял несколько важных особенностей. Первая это то, что голос не способен контролировать мое тело. А это означало то, что когда я говорю что-то вслух, я на все сто могу быть уверен, что именно эти мысли принадлежат мне. Демон заинтересован в том, что бы я жил, поэтому обладая силами, о происхождении которых у меня нет разумного объяснения, он всегда приходит ко мне на помощь, донося до меня разного рода информацию, которую я при всем желании, никак не мог узнать ранее. Это что-то вроде чтения мыслей других людей и способность заглядывать в совсем недалекое будущее. Из упоминаний в записях деда Вовы я узнал, что именно благодаря этим способностям, мой прадед умудрился вернуться живым с войны. А так же, это объясняет, каким именно образом, мне всегда удавалось узнавать, о чем думает тот или иной человек, испытывает ли он ко мне симпатию или просто лицемерит. Основным бременем этого договора была нескончаемая череда убийств. Демон постоянно жаждал крови, с непомерно растущим аппетитом, по мере взросления. Вначале он подначивал меня сжигать муравейники при помощи увеличительного стекла и лучей солнца, отрывать кузнечикам лапки, постепенно переключившись на животных, а вскоре принялся поглядывать и на людей. А если ты вздумал ему сопротивляться, он превращал твою жизнь буквально в ад. Хоть эта тварь и не имела контроля над телом, она могла насылать безумные кошмары каждую ночь, лишая носителя сна и покоя, буквально сводя человека с ума и делая жизнь невыносимой. Страдая от постоянного недосыпа и постоянного давления на рассудок, ты практически теряешь связь с реальностью, и как результат можешь навредить даже своим близким. Но когда демон получал свое, он на время ослаблял хватку, давая тебе чистоту рассудка и мыслей. Неплохое такое подспорье, для шестнадцатилетнего пацана, узнавшего, что он делит свое тело, еще с одним существом.

Мой отец придумал целый свод правил, которых он придерживался, исполняя волю существа. Естественно, узнав всю правду о своем происхождении, он и не думал убивать всех без разбору, слепо повинуясь желаниям голоса. Таким образом, долго не протянешь. Первым и абсолютным его правилом было то, что не при каких условиях, он не позволял себе убивать безвинных людей. Для этого он устроился работать в милицию, что вполне подходило под его план действий. Но, как вы уже, наверно, догадались, задерживать преступников, он собирался далеко не всегда. Методом проб и ошибок, ему удалось определить, что момент от тишины голоса, до критического пика воздействия на разум, составляет приблизительно три месяца. Поэтому раз в квартал в его тридцать лет, ему приходилось совершать преднамеренное убийство на службе. Вы скажете, что четыре смерти в год, это перебор даже для сотрудника спецслужб, и будете правы. Поэтому он переехал работать в столицу, а в девяностые, в период бандитских разборок, такая статистика мало у кого могла вызвать какие-то подозрения. Да и способности, которыми помогал ему голос, запросто позволяли ему раскрывать множество преступлений, и не попасть при этом под пулю.

Кто-то, наверно скажет, убей себя и дело с концом, но я, не из таких. У меня, конечно, были такие мысли, но очень скоро я понял, что не смогу так поступить, и каким бы ужасным не был мой крест, я хотел жить. Поэтому, передо мной стоял не легкий выбор. Мне нужно было выбрать стезю, по которой я буду идти. По стопам отца я идти уже не могу, в двадцать первом веке много чего изменилось, и сейчас такая стратегия уже не прокатит. Первое, что я решил, так это, то, что не буду заводить семью. Если весь мой род всячески пытался избавиться от этого бремени, эта тварь должна кануть в лету вместе со мной. Нет наследника, значит, этой твари некуда будет деваться, кроме как обратно в ад. А вот с последующей жизнью стояла дилемма. До того, как закончить школу, я должен был выбрать себе ремесло. И перебрав много вариантов, начиная от врача и заканчивая спецслужбами, все это казалось мне слишком не практичным. У меня должны быть развязаны руки, я хочу оставаться хозяином собственных действий. Служба будет обременять меня обязанностями, уставом и приказами, когда, к примеру, хирургия, не гарантирует мне негодяя на стол, раз три месяца. Да и что это за врач, у которого пациенты умирают раз в квартал?

Так и не определившись, судьба сама все за меня решила. После школы, меня призвали в армию, где я и познакомился с одним аморальным поддонком по имени Павленко Олег. Полный отморозок, лишенный сострадания, морали и человечности. Но, как не сложно было догадаться, в данный момент, он подходил для меня лучше всего. Его даже не смущали мои диалоги с самим собой. Один раз, узнав о дате учений на стрельбище, он специально подманил местных дворовых псов таким образом, чтобы они выбежали на линию огня, устроив для всех стрельбу по живым мишеням. Регулярно избивая молодых сослуживцев, он получил себе прозвище «Больной». И этому придурку даже пришлась по душе такая кличка. К концу службы голос набирал обороты, нередко подначивая меня задушить или даже пырнуть товарища штык-лопаткой. Была даже идея повредить патрон, чтобы он разорвался при стрельбе в оружии, нанеся урон стрелку. Голос хотел большего, и его давление на мой разум непрерывно продолжало расти, но к счастью, армия закончилась без особых эксцессов.

Не успел я вернуться домой, как в моей жизни снова появился Олег Павленко. Переполненный энтузиазма, он предложил мне вступить в якобы ультраправую организацию «Бич», что обозначало «Боевая икона человечества». Когда я туда попал, то практически сразу стало ясно, что это коллектив таких же больных и помешанных на войне и убийствах ублюдков. Подвергая себя изнурительным физическим подготовкам, рукопашному бою, моральной и психологической подготовке из нас делали боевиков. И уже чуть позднее станет ясно, что мы далеко не правая организация, какой изначально нас хотели показать. Да и заниматься мы будем, точно не спасением людей. У вершины стоял отставной военный, полковник запаса, ветеран, побывавший в некоторых горячих точках, некий Сорока Сергей Станиславович, получивший среди нас нелепое прозвище «СССР». Курировали нас, судя по всему, какие-то олигархи или их приближенные, как результат: лучшая кормежка и пайки, амуниция и боеприпасы в достатке. Порой мы проводили на стрельбище целыми днями, что к вечеру ухудшался слух, не смотря на наушники, а руки просто тряслись сами по себе из-за постоянной отдачи при стрельбе.

Дело было так, на криминальную арену выходил новый игрок, и естественно старые хозяева, что уже давно пустили корни, менять ничего не собирались. И далеко не всегда шли на мирное и добровольное урегулирование бизнес вопросов. Наша организация выступала своеобразной карающей дланью, острым клинком, который доставался в случае необходимости. И, как не сложно догадаться, нашими основными задачами было устранение конкурентов, запугивание людей, отжимание бизнеса, слежка, похищение, и тому подобные аморальные дела. Благодаря этому, со временем, я неплохо стал разбираться, каким именно образом устроен этот мир, и кто на самом деле стоит у руля государства. Наш покровитель, имя которого мне неизвестно, был очень влиятельным человеком, так как большинство наших операций даже в черте города, оставались без внимания прессы и правоохранительных органов.

Я отчетливо помню первую жизнь, которую забрал. Это было очередное задание, если можно так выразиться, суть которой заключалась в устранении конкретной личности. По сводкам это был бывший партнер, что обзаведшись покровителем в лице конкурента, набрался смелости и перестал делиться деньгами. В назидание другим, мы должны были демонстративно и со всей строгостью его прикончить. Но уже с самого начала все пошло не по плану, мы угодили в засаду. Как только мы вошли внутрь загородной дачи, голос тут же предупредил меня о приближении целых двух автобусов, набитых вооруженными людьми. Был двукратный перевес в огневой мощи, но наше сплоченное и отлично подготовленное подразделение вовремя отреагировало и успело занять выгодные позиции. Все происходило слишком быстро, завязалась перестрелка, на пару минут вся округа наполнилась треском автоматных очередей и хлопками от взрывающихся ручных гранат. Когда все началось, моя группа с «Больным» и еще тремя сослуживцами, была занята поиском основной цели внутри дома, в связи с этим мы присоединились к бою уже под самый конец. Перестрелка закончилась так же внезапно, как и началась. Обойдясь несколькими тяжело раненными бойцами, мы одержали победу. Некий Таможенный Валерий Сергеевич, прятался в подвальном бункере. Немного повозившись с бронированной дверью, мы вытащили эту крысу наружу. И именно в этот момент, когда казалось миссия подходит к завершению, мой внутренний голос вновь дал о себе знать, сообщив мне об опасности. Если бы не помощь извне, то, скорее всего, мои мозги украшали белоснежную стену подвала. Даже не раздумывая, на автомате, я снял предохранитель, и развернувшись открыл огонь на поражение. Молодая женщина, одетая в легкое светлое платье и вооруженная длинным охотничьим ружьем вылезла из бельевого шкафа. Возможно, если бы она продолжала там тихо сидеть, наверняка мы бы ее и не нашли за грудой одеял и подушек, куда ее заботливо спрятал муж, понимающий, что час расплаты близок. А так женщина даже не успела прицелиться, ее кремовое платье, окрасилось двумя новыми яркими красными цветками на груди, ее палец рефлекторно надавил на курок, и ружье выстрелило в потолок.

– Ого! – удивился «Больной». – Как ты узнал?

– Интуиция, – соврал я.

Женщину было жалко, я скорбел о содеянном, но не долго. С самого начала я отдавал себе отчет, чем занимаюсь, и к чему это может привести. Демон получил свою первую кровь, а затем и вторую. Поддавшись эмоциям, мы всем отрядом забили Таможенного насмерть, просто били тяжелыми ботинками его пухлую тушу, пока он не перестал дышать. Затем сожгли дачу и убрали после себя тела погибших. А изувеченный труп Таможенного выставили в назидание.

Следующий месяц я чувствовал себя просто замечательно с точки зрения существа в голове, и не очень хорошо, с точки зрения морали. Какая-то частичка меня продолжала протестовать и бороться за человечность. Ведь в кого я превращусь, если перестану себя сдерживать? Но, несмотря на это, я продолжал тренироваться и ходить на задания. В дальнейшем я регулярно кормил существо чужой кровью. На заданиях у нас были постоянные стычки с охраной, своеобразными отщепенцами или конкурентными группировками. Случались так же и потери в личном составе, за два года погибло пятеро, я бы, наверно, тоже был в их числе, если бы не голос, что неоднократно приходил мне на помощь и не позволял мне умереть. Еще через пять лет из всего личного состава нас осталось восемь человек, но пополнений так и не было, что не просто могло не настораживать. Задания были такими же опасными, и даже учитывая нашу слаженность и опыт, с каждым последующим разом, все давалось с большим трудом. Складывалось впечатление, что нас попросту сливают. А что? Мы знаем и видели слишком много о делах своего работодателя, а кому нужны ублюдки, которые, в случае чего, если вдруг запахнет жареным, могут продаться конкурентам? Даже «СССР» стал намного реже посещать наш тренировочный лагерь, что так же не могло не вызывать подозрений. И как-то раз, подкараулив его на базе, у нас завязался диалог:

– «СССР», старшой, в чем дела? Где рекруты? – я поймал его в тот момент, когда он пришел забрать какие-то личные вещи и собирался остаться незамеченным.

– Какие-то проблемы, Дон? – наставник ответил резко, будто хотел надавить на меня своим статусом.

– Еще полгода назад наша группа запросила пополнение. На прошлой неделе убили «Жабу», а знаете почему? Потому что он один оставался прикрывать наш тыл, как результат, его просто задавили числом и накормили маслинами. Если бы с нами был хотя бы еще один зеленый салабон, этого могло бы не произошло. Или что мне говорить парням? Уверен, у них уже давно есть, что у вас спросить, – и тут я не соврал, в нашей группе уже не один раз поднимались вопросы на эту тему.

– Я работаю над этим, – поняв, что его прежняя тактика не сработала, он сменил ее, начав уклончиво юлить.

– Он лжет, – голос дал о себе знать. – Этот человек уже давно готовит вам замену и ждет не дождется, пока вы все не сгинете. Вы как кость в его горле, он надеялся, что вы все умрете на прошлом задании, а не только «Жаба». Этот человек хочет, чтобы ваша следующая вылазка оказалась последней.

– И все?! Что мне сказать группе? – я уже заводился.

– Скажи всем, что будет вам пополнение, сразу после следующего задания. Я лично подберу рекрутов, будь уверен, самых лучших, – с этими словами и фальшивым важным выражением заинтересованности он скрылся за дверью.

Вот же лицемерный подонок. Значит, избавиться от нас решили? Теперь вопрос стал ребром: Что мне делать дальше? За все эти годы новый криминальный игрок сумел забрать под свой контроль увесистый кусок подпольного пирога. По сравнению с самым началом нашей деятельности, вылазок стало намного меньше, но они обрели более сложный и опасный характер. Негоже разбрасываться отличными боевыми кадрами, но осмелюсь предположить, что верхушка увидела в нас опасность или уязвимость, мы знаем и видели слишком много, в добавок от нас уже просто так не избавишься, как от любого другого неуместного игрока. Очень сомневаюсь, что оставшиеся члены формирования «Бич», поверят мне на слово, без каких-то доказательств. «СССР» для них непреложный лидер и успел стать для нас фактически вторым отцом. Семилетняя совместная служба, когда мы прикрывали друг в бою, безусловно, сближает, какими бы они людьми не были. Но если просто сбежать одному, то тебя объявят в розыск, и скорее всего твои же побратимы тебя и будут искать. Я стал отличным бойцом, и даже учитывая голос, мне не выстоять в одиночку против шестерых подготовленных и закаленных в боях боевиков. Остается только инициация собственной смерти, вот только, как можно это сделать, не зная абсолютно ничего о будущем задании? Имея большой боевой опыт, я знал, что ультимативным способом стирания улик является огонь, а если точнее пожар.

На следующей неделе мы снова выехали на задание. По предварительной информации, мы должны были зачистить крупную нарко лабораторию, что крышуется конкурентами. Но уже с самого начала, даже невзирая на заблаговременный инструктаж, у меня возникала куча сопутствующих вопросов, вызванных не состыковками с водной частью и действительностью на деле. Так как там нас ждала очередная западня. Закрытые ангарные склады за чертой города уже вызывали много вопросов, каких-либо явных признаков существования здесь лабораторий не было. Так как не один раз, накрывая подобные заведения, я более-менее понимал, как там все устроено, а тут даже вентиляции, как таковой не было. Да так и должно быть, скажете вы, но не стоит забывать, что в этой стране правоохранительным органам предпочитают закрыть глаза зелеными хрустящими бумажками, и делать все буквально на виду, чем заморачиваться и вкладывать деньги в премудрости маскировки. Склады кажутся заброшенными лабиринтами и на половину заставлены крупными деревянными ящиками с устаревшей бытовой техникой. Внутри оказалось слишком тихо, но, не смотря на это, в воздухе было поднято слишком много пыли, а как вы знаете, она не поднимается сама по себе в закрытом помещении.

Еще перед тем, как войти внутрь голос меня предупредил:

– Сорок вооруженных человек, рассредоточены по всему помещению.

Но нельзя выдавать себя раньше времени. Меня переполняло очень плохое предчувствие, как и всегда перед каждым новым заданием, но сейчас будто сама смерть дышит мне в затылок. Я ощущал стыд и жалость к самому себе, ведь я бросаю своих ребят, но далеко не факт, что и меня за порогом на склад не ждет верная гибель. Не скажу точно, были ли это новые рекруты, что должны были занять наше место, но вооружены и подготовлены они были соответственно. Группа даже не успела никак отреагировать, согласно дезинформации лаборатория была расположена под землей, и кроме простых рабочих там никого не должно было быть. Практически сразу, «Больной» поймал пулю в голову. За спиной тут же заскрипели ангарные ворота, мышеловка захлопнулась. Не сговариваюсь, остатки команды быстро и слаженно рассредоточились по укрытиям. Огнестрельный дождь, практически сразу окатил горку их коробок, за которыми я укрылся. Треск оружия эхом разнесся по замкнутому пространству, а в вперемешку с бьющимся стеклом и скрежетом металла, было невозможно определить точное направление ведения огня. Точек было сразу несколько, а вылезти и осмотреться, равносильно нафаршировать собственную голову свинцом. Я не растерялся, ведь предполагал, что именно меня здесь может ждать и уже продумал заранее, как буду действовать.

– Где самая большая концентрация этих уродов?! – я поддался эмоциям. В таком шуме, не слышно даже свой собственный крик.

Чувствуя угрозу жизни, голос ответил незамедлительно:

– К востоку слева на 9 часов и на 2 часа на западе.

Те кусочки информации, выданные нам о местоположении будущей миссии, не позволяли мне подготовиться как следует, поэтому я, опираясь на свой боевой опыт, старался брать с собой амуницию, что позволила бы мне противостоять или хотя бы задержать превосходящие числом силы в замкнутом или открытых пространствах. Достав из подсумка две заранее подготовленные бомбы с пластиковой взрывчаткой, я выставив таймер на пять секунд, и зашвырнул их в указанном направлении, даже не высовываясь из-за укрытия. Не знаю где, или жива ли вообще моя команда, но то, что началось дальше, кроме как адская кухня, по-другому не назовешь. Я прижался к земле и прикрыл уши. Два взрыва прозвучали практически в унисон. Пирамиды из коробок с техникой начали рушиться, как карточные домики. Кругом поднялись клубы дыма и пыли, дышать стало очень тяжело, и я одел противогаз. Оружейная стрельба сменилась, криками ругани и стонами от боли. Меня, в свою очередь, только слегка придавило стенкой коробки, за которой я укрывался. Поднявшись на ноги, я достал две зажигательные гранаты и забросил их туда, где, по моему мнению, были самые нетронутые взрывом участки. Огонь очень быстро зацепился за деревянные обрешетки, и весь склад за пару секунд окутало огнем.

– Сзади! – меня передернуло, голос вернулся очень неожиданно.

Я тут же развернулся, видимость нулевая. До меня донесся скрежет открывающихся ворот.

– На два и пять часов, – снова голос в голове.

Даже не колеблясь, я передернул затвор и открыл огонь на поражение. Сразу раздался вопль от боли, а потом я услышал звуки падающих тел. Значит попал. Расстояние было небольшим, поэтому это было не сложно. Огонь перекинулся на крышу складов, не выдержав высокой температуры, высокие складские окна, те, что не разбились после взрывов, полопались, и с них повалил черный токсичный дым. Из-за жара внутри, мое тело сильно вспотело и начало приливать к одежде. За спиной я все еще слышал крики и громкий кашель, но медлить нельзя, пожар заметен из приличного расстояния и, рано или поздно, сюда приедут пожарные, а за тем и милиция. Совершив марш бросок в противоположном направлении от дороги и горящего слада, я скрылся в роще, где и просидел до самой ночи. Сумка с новыми документами, деньгами и сменной одеждой уже ждала меня зарытая у реки в безлюдном месте.

Мой расчет был на то, что такой сильный пожар изувечит тела до неузнаваемости, и поскольку никаких опознавательных жетонов мы не использовали, правоохранители и наши работодатели не сумеют определить, кто есть кто, даже если обнаружат недостачу одного тела. Можно конечно сделать тест ДНК, взяв образцы из останков трупов, но я очень сильно сомневаюсь, что они будут этим заниматься. А если и будут, то у меня хватит времени чтобы уйти.

Мне нужно было залечь на дно, и желательно как можно подальше отсюда. Мой выбор пал далеко на север, туда, где я никогда не был и меня абсолютно никто не знает. Сняв квартиру на окраине чужого города, я целыми днями просиживал штаны перед телевизором и размышлял о собственной жизни, грамотно взвешивая все свои решения и оценивая результат, к какому все это меня привело. Первые пару месяцев, я чувствовал себя удовлетворительно. Голос время от времени испытывал мою волю и самоконтроль, когда я выходил в магазин за покупками или слышал шум издаваемый соседями, через тонкие бетонные перегородки. Но с каждым последующим днем давление со стороны демона росло. Еще никогда в жизни я не чувствовал себя настолько расшатанным и безумным. Каждую ночь по нескольку раз я просыпался в холодном поту из-за кошмаров. Алкоголь и даже наркотические вещества действовали наоборот, как катализатор, только усугубляя мое состояние. Дошло до того, что у меня проявилась мания преследования, и я начал воспринимать все человеческое окружение, как врагов и потенциальных убийц, что якобы преследуют меня за поступки, совершенные в прошлом. Пик или момент когда я чуть не сорвался на молодую мать, мирно прогуливающуюся по парку с коляской, наступил на конец третьего месяца без убийств. Разумом я понимал, что это все демон, и мысли постоянно звучавшие в моей голове, мне не принадлежат, но я потерял себя и уже не мог отличать разницу между собственными желаниями и желаниями кровожадной сущности. Говоря сам с собой, как безумец, я силой заставил свои ноги бежать подальше от этой женщины, пока не оказался в совершенно незнакомой части города поздней ночью. Я уже боялся уснуть, так как не хотел переживать очередную вариацию собственной гибели. Бороться больше не было сил, я должен был сделать то, что просит голос, так как боялся еще большего усугубления ситуации. Тело ломало и шатало от недосыпа, я брел вдоль дороги, пока мною не заинтересовалась группа молодых людей кавказкой наружности. Мне уже не узнать, были ли эти люди, теми, кем мне их представил демон, но они сами решили до меня дорваться.

– Э, бродяга, тебе плохо? – машина сбавила ходу, и ко мне обратился молодой парень, что высунулся из окна на переднем сиденье.

Я полностью проигнорировал его вопрос. Выглядел я не очень, меня постоянно кидало в дрожь, а спина устала и сгорбилась. Не спав пару суток, под глазами были мешки, а на лице выросла длинная неухоженная щетина. Решив, что я легкая добыча, машина незнакомцев остановилась, оттуда вышло двое парней. Что конкретно им было нужно от такого бродяги как я, мы уже никогда не узнаем.

– Э! Наркоман! Стой, у нас кое-что есть для тебя.

Краем глаза я увидел у одного биту, за спиной раздались догоняющие ускоренные шаги. Я знал, что сейчас произойдет, но голодный голос все равно вмешался:

– Позади опасность!