Хайаса. Свет Ликующий

– А-а-а, так это мы мигом, – погрустневший было паренек вновь засветился радостью.

– Ну, раз мигом, то давай беги, – я убрал ладонь с золотого, и паренек, схватив монету, стремглав убежал.

– Эх, жалко, ушел золотой, – грустно произнес Ромка.

– Не хнычь, Ромыч, никуда не денется пацан, не бросит же он все ради одной кругляшки, – успокоил Ромку Потапов. – И вообще, ты ему с голодухи золотой за один только хавчик отдать собирался.

Через минуту перед нами уже стояли кувшин с вином и медные кубки. Кстати, поданное нам вино действительно оказалось весьма неплохим аренийским, что нас приятно удивило.

В это время в зал ввалилась веселая, шумная компания мужчин, довольно богато одетых. Оглядев зал в поиске свободного места, они сели за соседний стол. С первого же взгляда стало понятно, что они не в первый раз здесь, потому что не успели они сесть, как сразу же, не дожидаясь заказов, перед ними накрыли стол. Как будто ждали. А может, и вправду ждали.

– О, мажоры местные наверняка. Все в золоте и шелках, – кивнув в их сторону, сказал Ромка.

– Да ладно тебе, Ром, так сразу и мажоры. Может, просто из благородных… или купцов, – сказал Потап.

Пока Ромка с Потаповым обсуждали соседей, мы с Деном осматривали остальных посетителей. Ден толкнул меня под столом ногой и кивком указал в сторону стола в темном углу.

Скосив взгляд, я увидел, что наш малец-халдей[31 - Халдей – прислужник, подавальщик.] подбежал к столу в темном углу и, украдкой кивая в нашу сторону, что-то говорит сидящим за ним мужикам – вида явно бандитского. Один из сидевших за тем столом был огромный амбал с выразительным лицом, раскосыми глазами и широким приплюснутым носом, явно не раз ломаным-переломанным, с широкими скулами и редкой, но всклокоченной бороденкой. Он схватил мальчонку за шиворот, притянул к себе, что-то сказал ему и оттолкнул его так, что паренек пролетел пару метров, шмякнулся на задницу, но сразу же вскочил и убежал. Между тем компания немного пошушукалась, и один из них, оглянувшись в нашу сторону, встал и вышел из пандока.

– Пацаны, по-моему, заварушка начинается, – сказал я ребятам.

– Так мы – за любой кипиш… кроме голодовки… а с кем? – оглядывая зал, поинтересовался Ромка.

– Да не светись ты, Ром, – одернул я Ромку и кивнул в сторону стола с узкоглазыми бандюгами. – Наш пацаненок, походу, к ним подходил и чего-то доложил, на нас малец указывал.

– Может, капитаны какие-нибудь? Ты же сам ему задание дал корабли нам найти, а сейчас стремаешься, – удивился Ромка.

– Где ты таких капитанов-то видел? Эти ж точно кочевники какие-то, татаро-монголы. Они с лошадей явно не слезают, сто пудов. Я даже не знал, что такие здесь обитают, – удивился Потапов.

– Значит… обитают, – ответил я, – короче, будьте готовы… так, на всякий.

К этому времени перед нами на стол поставили целого барашка – прям на вертеле, да еще поднос с рисом, тан, сыр, овощи, зелень.

– Ой, да ни фига себе, сколько жрачки притащили, – обалдел Ромка.

– А сколько заказал, столько и принесли, – съязвил Потап.

– Кто – я? – удивился снова Рабинович.

– Ну а кто через слово говорил «и побольше, и побольше», вот тебе побольше и принесли! – заржал Потапов.

– Ну да… побольше, но не столько же, – развел руками Ромка, словно попытался обхватить стол.

– Ладно, уже поздно, заказал, так давайте есть. Много не мало, как говорится, – весело сказал я, оторвал от мяса кусок и вгрызся в него зубами.

Только мы приступили к трапезе, как в зале воцарилась гробовая тишина. Я оглянулся и увидел, как в пандок вошли человек пятнадцать. Судя по лицам и одежде, это были соплеменники того бандюги, к которому подходил мальчишка-халдей. Они зашли и просто встали, загородив выход.

– Ну что, понеслась, пацаны, – сказал я и, пока узкоглазый со своей свитой шел к нам, поправил оружие, чтоб легче было выхватить.

А тем временем амбал подошел к нашему столу и сел на табурет, услужливо подставленный его соплеменниками.

Не обращая на него внимания, мы продолжали есть. Напряженное молчание в зале становилось уже давящим, все смотрели в нашу сторону и ждали развития событий. Даже развязные «мажоры», сидевшие за соседним столиком, притихли и напряглись. От моего взгляда не ускользнуло, как и они поправили свое оружие. Да, надо признать, ведут себя собранно, сразу видно – не простые повесы, чувствуется, что оружие в руках не раз держали, даром что оно такое – богато украшенное. Вопрос в том, с кем они сейчас.

– Эй, марди[32 - Марды – древнее племя, живущее на гористой местности, граничащей с Каспийским морем на севере сегодняшнего Ирана (Мазандаран). Термин mardi происходит от армянского (и древнеиранского) слова «мард» («человек»).], я слышал… ты корабли искал? – амбал внаглую забрал мою тарелку с мясом и начал есть, нарочито громко чавкая.

Ребята, не ожидавшие такой наглости, взялись было за оружие, но я едва заметно махнул головой – мол, не время еще, потом взял кусок тряпки, вытер жир с рук и рта и… кинул использованную тряпку в тарелку. Теперь уже удивился наш незваный гость и уставился на меня.

– Да, уважаемый, а с кем я разговариваю? – спросил я как ни в чем не бывало, прислонившись спиной к стене.

– Я Басих-хан, – округлив, вернее, выпучив раскосые глаза, с гонором произнес он, как будто это должно было мне что-то сказать… или напугать, – а ты кто?

– Я тот, как вы только что сказали, кому нужны корабли, кто готов за них заплатить, – взгляд мой упал на самого старшего из мажоров.

Мажор в упор смотрел на меня, и при этих словах еле заметно махнул головой – мол, не делай этого. Но я уже начал свою игру.

– И сколько платишь? – спросил Басих-хан.

Я кивнул Ромке. Тот достал мешочек с золотом и кинул на стол. Я вновь скосил взгляд на мажора. Он прикрыл глаза, словно говоря «что же вы наделали!»

Раскосый быстро схватил мешочек, раскрыл, и при виде золота у него аж слюнки потекли.

– Да, не обманул малец, имеется золотишко, – довольный увиденным, хан обернулся к своим.

– Это предоплата, мне нужны корабли, и столько же ты получишь за каждый, – кивнул я на мошну.

– А…а, значит еще золотишко имеется, эт-то хорошо, – удерживая мешочек с золотом перед собой на столе, сказал амбал.

Он оглянулся на своих товарищей и заржал, показывая кривые желтые зубы. В ответ заржала вся его компания.

– Ну-ка выкладывайте золотишко на стол, – он вновь повернулся ко мне.

– Остальное получишь на корабле, – я говорил подчеркнуто спокойно.

– А тебе кажется, что у меня есть корабли? Я что, похож на этих пропахших рыбой дураков? Я Басих-хан! Я повелитель табунов! Так что давай… выкладывай побыстрее остальное на стол, и мы дадим тебе отсюда уйти живым и, может быть… здоровым, – компания опять заржала.

– Ром, нам лошади нужны? – спросил я Ромку.

– Не-а, – ковыряясь в зубах, Ромка повернул довольную, сытую рожу прямо на хана и нахально бросил, – нам корабли нужны!

– Видишь, дорогой, – снова обратился я к хану, – так что… если кораблей у тебя нет, то беседа становится нам совсем не интересной. Вы оставьте, пожалуйста, кошель там, где он лежит, и возвращайтесь за свой стол, – посоветовал я и, повернувшись к Ромке, попросил, – плесни-ка мне винца, брат.

– Да ты… – начал было возмущаться Басих-хан, но я его прервал.

– О! Чуть не забыл, – сказал я, хлопнув себя по лбу, вытащил из кармана серебряную монетку и кинул ее перед ним, – это вам за беспокойство, уважаемый табунщик.

Сказать, что это его взбесило, значит не сказать ничего. Обозвать хана простым табунщиком! Одной рукой вцепившись в кошель, второй Басих-хан выхватил свой кривой меч, выпучил глаза и истошно заорал, но прежде чем он занес его для удара, мой меч резко опустился на его руку, державшую кошель, оставив ее на столе вместе с кошелем. Рев гнева перешел в визг боли. Швырнув меч, Басих-хан схватился за культю, разбрызгивая вокруг кровь и безобразно визжа. Соратники оттащили его назад и выхватили свои мечи. Но мы были начеку и уже стояли плечом к плечу с готовым к бою оружием. Окинув их взглядом, мы мгновенно подсчитали – восемнадцать против нас четырех, расклад не в нашу пользу… но ведь бывало и похуже.

И вдруг… шестеро мажоров, выхватив свое роскошное оружие, прыгнули в нашу сторону. «Блин, еще шестеро, уже двадцать четыре», – только и успел подумать я, как они развернулись и встали с нами – тоже бок о бок. И не дожидаясь нас, поперли вперед на бандюгов. «Блин, никакой дисциплины», – привычно оценил я, но нам не оставалось ничего иного, как поддержать их. Хотя план у меня был совсем другой. Пришлось пару секунд порубиться. Но через мгновение зал заполнили пятьдесят моих бойцов, мигом скрутившие всех, кто был в зале, кроме нас четверых, и выволокли во двор.