Героиня нашего времени (Том1)

– Какие бабочки? – Иринка не понимала, что имеет ввиду подруга.

– Ну, у Алексея же есть личинка бабочки. А у тебя бывают бабочки в животе?

– Что за глупости ты говоришь, Люба?

Ирина смотрела на нее с нескрываемым беспокойством. Люба замолчала и поспешила уйти. По дороге она прокручивала в голове слова Ирины и не могла понять, почему все стало еще более неясным. Дневник стал для нее единственным другом, который выслушает и, возможно, даже поймет, но вряд ли ответит…

Как-то она случайно услышала разговор в кухне: отчим спорил с собутыльником о политике. И вдруг произнес, что Сергей в горячей точке, а там зачистка. Что такое «горячая точка» и «зачистка» Люба не знала и вечером решила спросить у матери. После ужина она, пытаясь подобрать слова, все же спросила, и та ответила, что это «война, одним словом». Про войну Люба много слышала на уроках истории, но разве могли сегодняшние дни вязаться с чем-то похожим?

– И Сергей на войне? – робко спросила она мать.

– Сергей? Какой? Ах, да, Сергей… Да, Сергей на войне. В Чечне. – как-то сухо ответила мать. Там большие деньги обещали заплатить, если не убьют.

– Кого убьют? – дочь смотрела на мать широко раскрытыми глазами.

– Люба, ну что же ты так туго соображаешь! В Чечне война, и там кого угодно могут убить. Ты что, телевизор не смотришь?

Люба действительно не смотрела телевизор, тем более новостные передачи. Она взяла свою тетрадку, служащую ей дневником, и молча вышла на лоджию. Только сейчас девушка осознала, что произошло. Она потупила взгляд в тетрадь и не смогла выжать из себя ни строчки. Недавно соседям пришла плохая весть, все говорили про «груз 200», а потом были поминки, и мать сообщила, что, мол, их старший сын вернулся из Чечни в цинковом гробу. На похороны школьница не ходила, мать сказала, что делать ей там нечего, и отправила в школу.

Как бы не хотелось ей узнать хоть что-то о возлюбленном, но заводить разговоры с матерью по этому вопросу не решалась. Только иногда напрягала слух, когда слышала по телевизору «Чечня». Но никаких известий не приходило – никто про Сергея ничего не говорил, все как будто забыли о его существовании. Только Люба помнила, скучала и втайне ото всех также сильно любила.

Люба погрузилась с головой в учебу и достигла успехов – окончила четверть с одной четверкой, а все остальные предметы сдала на «отлично». Книги из школьной программы она прочитывала с небывалой скоростью, брала факультативы и дополнительные задания. Учителя восторгались и выдвигали ее кандидатуру на олимпиады и брейн-ринги – сначала пошли победы в школе, потом в городе и области. В Любе проснулись небывалая педантичность и скрупулезность – теперь она могла легко выполнить сложнейшую геометрическую фигуру в трехмерном макете, а ее работы посылались на выставки.

Май в этом году выдался небывало жаркий. За школьные достижения мать предложила Любе выбрать себе подарок «по душе». Люба попросила новые босоножки. Мать не возражала, и в выходные Люба уже брела среди толкотни по шумному базару и присматривала что-то модное, но на что будет согласна мать.

Мария давно отметила, что дочь превратилась из подростка в юную, но уже девушку, и потому по поводу такого выбора совсем не возражала.

И вот, Люба принесла домой коробку с новыми босоножками, открыла крышку, втянула носом такой приятный запах новой кожаной обуви и закрыла обратно. «Так, надо бы подыскать и летний наряд!» – подумала она про себя и тут же вспомнила про вещи, которые как-то отдала ей Иринка. Она быстренько вытянула из-под кровати тюк с одеждой и начала примерять все подряд. В руки ей попала светлая юбочка. То, что надо! Порывшись в остальном, она подобрала к комплекту легкую кофточку и даже маленькую сумочку. Надела на себя все, подошла к зеркалу, чтобы удостовериться хорошо ли на ней это сидит. В комнату вошла мать – позвать обедать, и просто ахнула.

– Люба, где ты это все взяла?

– Это все Иринки, помнишь, она мне много всего отдала…

– Только знаешь, дочка, тебе пора носить лифчик! – заулыбалась мать.

Выпускной

Отзвенел последний звонок, Люба и Татьяна окончили восьмой класс. Их подруга Иринка – одиннадцатый. Ее ждали выпускные экзамены, выпускной бал и вступительные экзамены в институт. Иринка набросала целый альбом эскизов своего будущего платья и показывала их своим подругам. Они бурно спорили и обсуждали, из какой ткани и с какой прической что будет хорошо смотреться, какие туфли подойдут к тому или иному фасону, а цвет – к Иринкиным глазам или волосам.

Люба в своем дневнике тоже часто рисовала фасоны платьев для себя, придумывала варианты туфель и представляла себя в них – когда-то же и у нее будет выпускной!

На лето Татьяна уехала к бабушке в деревню вместе с родителями и младшим братом. Иринка была поглощена подготовкой к экзаменам, и подруги редко виделись.

Люба скучала, сидя одиноко на лоджии, что-то писала в своем дневнике и мечтательно поглядывала в открытое окно. И тут она вспомнила – на лето им задали прочесть огромный список литературы. Надо же пойти в библиотеку! Она быстро собрала еще не сданные учебники и уже было собралась отнести их все разом, но сумка оказалась неподъемной. «Алексей!» – вспомнила про соседа Люба и постучала в его комнату.

По дороге до библиотеки они болтали о разном, а потом Алексей поделился своими планами на Иринку – по вечерам он уже полгода подрабатывал грузчиком на мясокомбинате и откладывал деньги на свадьбу. Но предупредил Любу, чтобы она об этом не распространялась. Люба сомкнула плотно губы и рукой провела вдоль них, изображая, как будто застегивает молнию. Они засмеялись.

Школьная библиотека работала только на прием.

– А где же мне взять книги, которые нам задали прочесть на лето? – обреченно произнесла Люба.

– Где-где? В Караганде! – неожиданно фамильярно выразилась библиотекарь. – Городская библиотека работает все лето.

Люба вышла из школы с пустой сумкой.

– Леш, мне в городскую надо за книгами, тут не выдают. Спасибо, что помог.

– Так давай я с тобой схожу! Список, небось, у тебя ого-го какой – сам когда-то в школе учился.

– Было бы классно… – с нескрываемой радостью протянула Люба. Пока библиотекарь оформляла на нее формуляр и подбирала книги по списку, рекомендованному к прочтению на летних каникулах, девушка бродила среди стеллажей, переходя из одного отдела в другой. Городская библиотека занимала первый и второй этаж бывшего доходного дома. В ее узкие окна редко попадали лучи солнца из-за слишком близкого расположенных соседних зданий. Поэтому даже в самые знойные дни здесь царила дворцовая прохлада. Лепнина на сводах потолка и потемневший паркет на полах напоминали о историческом происхождении.

Теперь она знала, где проводить тягостные, почти ничем не заполненные дни. Среди пыльных шкафов, она чувствовала себя то Алисой в Стране чудес, то маленькой Дюймовочкой, то Пеппи Длинный чулок – с детства знакомые персонажи начали посещать ее сознание. Ей нравилось представлять себя героями прочтенных книг, но только тех, в которых можно в одночасье, как по мановению волшебной палочки, перенестись в мир прекрасного и беззаботного. Книги из школьной программы мало интересовали ее – они были скучны и недоступны для незрелого понимания. Особенно угнетала кажущаяся мрачной русская классика. В ее жизни и так с избытком чередовались скучные будни, сменяясь серо-черными событиями. Она прочитала несколько страниц из Фонвизина и на семнадцатой увидела штамп библиотеки – тут он был проставлен вверх тормашками. Покрутила книгу, перечитала и без того очевидную фразу и, заложив закладку, убрала в сторону. Мимо окон прогуливались прохожие, прячась в тени городских крон. Девушка с тенью зависти наблюдала за их счастливыми беззаботными лицами, за тем, как влюбленные парочки обнимаясь со смехом что-то шептали друг другу на ушко, как спешат по своим делам взрослые с серьезными умными лицами. И никому дела нет до чужих забот. Когда-то и она станет взрослой и жизнь ее будет наполнена совсем другими переживаниями, а сейчас надо учиться и учиться, как, говорят, завещал дедушка Ленин! Люба взяла из стопки книг следующую, свернула свой старенький плед, положила его под мышку и отправилась в парк, расположенный неподалеку от их дома. Дорога не заняла много времени, и в скором времени она словно перенеслась в иной мир, погрузилась в приятную прохладу парка, созданную могучими вековыми дубами. Расположилась на лужайке, подстелив плед, и открыла книжку. Заголовок гласил: «Бедная Лиза».

«Может быть, никто из живущих в Москве не знает так хорошо окрестностей города сего, как я …»

По первым же строкам Люба живо вообразила себе столицу. в Москве она никогда не бывала, и описание окрестностей заинтриговало ее – неужели и взаправду в Москве ходят коровы на Воробьевых горах? А когда Люба дочитала до момента встречи Лизы с Эрастом у реки:

«Все жилки в ней забились… Он взглянул на нее с видом ласковым, взял ею за руку… Поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею!»

Люба увлеченно упивалась строками, так напоминающими ей о собственных чувствах к Сергею. Перелистывая страницу за страницей, она словно искала в них ответы на одной ей известные вопросы. Когда она дочитала до момента, где Эраст уходит на войну, то сомнений не осталось – это будто какая-то пророческая книга, и все здесь написано про нее!

«Наконец, пять дней сряду она не видала его и была в величайшем беспокойстве; в шестой пришел он с печальным лицом и сказал ей: «Любезная Лиза! Мне должно на несколько времени с тобою проститься. Ты знаешь, что у нас война, я в службе, полк мой идет в поход».

А стоило дочитать до момента, где Эраст отвергает Лизу и говорит, что обвенчан, неприятный холодок пробежал по спине. Подняв глаза от книги, Люба обнаружила, что уже смеркается. Она поднялась, собрала плед и книгу и направилась к дому. Мысли о Сергее и о том, может ли он поступить так с ней, не шли из головы Она словно не заметила, как поднялась по лестнице, открыла дверь и вошла.

С порога послышались истошные крики и рыдания. Бросив все, она вбежала на кухню. В углу, буквально сжавшись между шкафом и столом в маленький тугой комок сидел, покачиваясь, Алексей – лицо его было искажено страшной гримасой, волосы всклокочены и растрепаны, он выл и рыдал одновременно.

– Ты где была? – рыдая, мать ухватила ее за плечо.

– В парке… Что случилось, мам? – Люба едва стояла на шатких ногах, прокручивая в голове самые страшные сюжеты.

– В каком парке? В каком парке, я тебя спрашиваю… В том, в котором твою подругу изнасиловали? – мать трепала ее за плечо и обливалась слезами.

Люба опустилась на колени возле Алексея:

– Что? Что? Скажи, что случилось? – она почти кричала на и трясла, держа за уши.

Он не мог выдавить ни слова. Люба сидела рядом, держа его голову на своей груди, и плакала вместе с ним. Мать, сидя на стуле и отсчитывая капли корвалола, медленно и с обреченностью рассказывала во всех подробностях, что ей были известны, о событиях прошлой ночи.

– Выпускной же вчера был. Ира такая красивая в новом платье, ой… – мать тяжело вздыхала. – А потом в парк они пошли…

Мать горько взвыла. Алексей вдруг бросился к окну, вскочив на стол. С силой дернул одну раму – цветы попадали на пол, затем вторую, но та была закрыта шпингалетом.

– Стой, стой! – Мария тянула его за брюки. – Борис! Спасите! Помогите… Люба держи, держи его!

Люба помогла матери стащить Алексея на пол. На помощь подоспел и Борис, он скрутил руки парня за спиной и проорал:

– Чего стоишь? Скорую вызвала?