Рассказы (про) рыжего кота

Васька за ним. След в след. И так до самого крыльца, взобравшись на который, мой рыжий толстячок чувствует себя в безопасности.

– Вот так-то! – с превосходством во всей позе и взгляде заключает он и, задрав хвост, исчезает за дверью, распахнутую мной для него.

2015

«Т»:

Мы снова куда-то едем.

Я лежу в своей просторной перевозке, подложив лапы под себя и дышу. Этого вполне достаточно.

Дорога долгая.

Рядом со мной в моей прежней перевозке – как же я вырос с тех пор! – беснуется и дрожит Манька. Как же я её не переношу. Истеричка, покарай её Сфинкс. Опять стошнило, пелёнка под ней мокрая и сбитая, но она продолжает истошно вопить, раздражая людей.

– Уймись, – сержусь я. – Сколько можно?!

Манька смотрит на меня невидящим взглядом огромных жёлтых глаз и продолжать действовать всем на нервы.

В прутья дверцы моей перевозки проникают мягкие пальцы, ища меня. Я благодарно утыкаюсь в них и чувствую на кончиках пальцев любовь. Огромную любовь. И отвечаю тем же, поворачивая голову так, чтобы они огладили мою голову и уши.

Новое место – новая дача – нравится мне больше. Я чувствую себя тут хорошо, очень много простора и запахов, в том числе других котов. Что ж я готов к знакомству.

Мне очень нравится гулять, особенно, когда я слышу голос Моей и иду прямо к ней сквозь высокую траву заброшенных участков. Радость, которую Моя испытывает, видя меня, пронизывает меня подобно маленьким молниям, и у меня не остаётся иного выбора, как следовать за ней, с готовностью откликаясь на её цыканье – наш с ней невербальный знак мне не отставать.

Мне не обязательно видеть её глаза, полные восхищения и благодарности, когда она смотрит на меня, бредущего за ней с поднятым хвостом. Я просто чувствую всё это каждой шерстинкой и клеточкой своего тела. Это ли не счастье?

Вместе с тем она с пониманием относится, если я вдруг сверну в сторону, решив навестить новых знакомых. Она понимает, что свобода – это часть моей жизни.

Наконец Моя сидит. Наконец-то! Сколько можно ходить, бегать, суетиться и стоять?!

Я запрыгиваю к ней на колени и льну к теплой Моей: обожаю сидеть на хвосте, не понимаю, почему это всех так удивляет. Она перебирает жирочки на моем животе – они прекрасны, я знаю – мягко скребёт короткими ногтями вдоль позвоночника, чешет шею.

И тут появляется Манька. В три прыжка она настигает мышь, раздаётся предсмертный писк. Я не верю своим глазам: Истеричка и правда в этом хороша. Все её мышцы напряжены, дыхание не сбито, никаких лишних движений – быстрая и смертельная как молния.

– Ой, Маня! – восклицает Большая Хозяйка со смесью ужаса и восхищения в голосе. – Мышку поймала!

– Подумаешь! – мысленно фыркаю я и подставляю Моей другое ухо для того, чтобы костяшка её согнутого пальца помассировала мне ушную раковину.

– Какая молодец! – не унимается Большая Хозяйка. – Не то, что твой Тихон! Лентяй!

Я замираю от такой наглости и открываю глаза.

– Что я сейчас услышал? Жаль, что я в тапки не писаю! Я – воспитанный кот! А следовало бы кому-то испытать эти ощущения на себе… – думаю я, пытаясь пойти на сделку со своей совестью: такие оскорбления должны быть смыты!

Появляется Манька с мышкой в зубах, кладет добычу на дорожку и отходит.

– Хвастушка! – зло шиплю я, провожая её завистливым взглядом.

Манька молчит. Она всё время молчит, словно не слышит меня.

И тут Моя осторожно поднимает мою морду и, вытянув губы трубочкой, ласково говорит:

– Никакой ты не лентяй! Просто не царское это дело мышек ловить и жирочки трясти! Да, Тиша?

Я успокоено прикрываю глаза и мурлычу в ответ: она всегда всё правильно понимает, люблю её.

Однако этот случай засел у меня в голове, и как бы я не убеждал себя и соседских котов в том, что при нынешнем привилегированном положении котов в человеческом обществе вовсе не обязательно выпускать на волю свои базовые инстинкты, жажда показать своё превосходство и авторитет в этой семье не покидала меня. Мне нужен был шанс доказать Маньке и самому себе, что мои охотничьи навыки ничуть не хуже.

Я стал ждать подходящего момента. Затягивать с ним было нельзя: Манька принесла уже в качестве подношения ещё птичку и снова мышь.

Так больше продолжаться не могло.

Лёжа на траве под тёплыми лучами утреннего солнышка, я размышлял о дальнейших своих действиях.

– Тиша, жирочки свои плавишь? – ласково спросила Моя, проходя мимо. – Смотри не перестарайся.

Я посмотрел на неё, зажмурившись: люблю её любовь.

– Итак, – я сладко потянулся и, перевернувшись, положил голову на передние лапы. – Будем честными: сравнять счёт с Манькой не удастся. Это потребует много сил и времени, которого у меня нет. Это она может позволить себе охотиться дни напролёт, а мои сутки всегда заняты… Да, да, совершенно нет времени на всю эту слежку и охоту.

Неторопливый ход моих мыслей был прерван: из летней кухни донёсся манящий запах свежего мяса. Большая Хозяйка собиралась жарить отбивные на обед. Я уже хотел подняться и пойти потребовать свою долю – вернее я даже сел – однако надо было закончить начатое: трудные времена требуют трудных решений.

И меня озарило!

Мне не обязательно ловить всех этих мышек и маленьких пташек! Для своего статуса мне достаточно будет поймать всего лишь одну большую птицу! Вуаля! Статус, почёт, авторитет!

И пока я жевал мелко порезанные кусочки говядины, положенные Большой Хозяйкой прямо к моим лапам, – не это ли уже доказательство уважения ко мне?! – и пропустив мимо ушей её слова, обращённые ко мне: «Хоть раз бы кого-то поймал», довольная улыбка не сходила с моей морды.

Мой план мне казался идеальным и до смешного простым: на участок всё время прилетали то сороки, то вороны. Последние особо возмущали меня своей наглостью, так что проучить это крылатое племя будет очень даже кстати.

Следующим утром, убедившись, что Моя находится неподалёку и может видеть Великую охоту, я приступил к решительным действиям. Видимо Кошачьи боги и сам Сфинкс услышали меня, потому что на газон приземлилась ворона и совершенно бесстрашно пялилась на кусты и деревья, усыпанные ягодами.

– Тебя-то я ждал, голубушка! – ухмыльнулся я. – Готовься к моим зубам!

– Тихон…

– М? Моя, ты не видишь, я рассказываю!

– Вижу, вижу, но… Можно дальше я расскажу эту историю?

– Почему?

– Просто давай я, – настаиваю я, потупив взор.

Раздаётся тяжёлый капитулирующий вздох Тихона.

– Ты же знаешь, что я бы смог.