Академия Иллюзий. Любовь на гранях

Снежную Королеву, как её позже прозвали в Академии. Редкостную гордячку, считающую себя на голову выше всех окружающих.

Девчонку, которая бесила бы меня одним только фактом своего существования, если бы, к тому же, не показывала острые зубки каждый раз, когда мы с ней пересекались.

В тот день мы стояли с парнями в общем зале, торжественно украшенном по случаю начала учебного года, и «встречали»  первокурсников. Точнее, первокурсниц. Как делали это и раньше. Рассматривали вновь прибывших и лениво заключали между собой пари – кто из нас и кого, а также насколько быстро… совратит.

Понятно, что чем симпатичней была девушка, тем выше была ставка. Но я не слишком всматривался в студенток, с восторженными улыбками осматривающих пока незнакомое место. Меня вполне устраивала моя нынешняя любовница… обе. И не хотелось иметь дело с какой-нибудь неумехой, которая будет потом бегать за мной, заливая пол слезами. Но это было привычное развлечение, от которого я не стал отказываться. А буду ли делать с ними что-то – не имело значения. Ради разнообразия могу и проиграть.

До сих пор перед глазами это воспоминание.

Как на пороге появляется закутанная в плащ тоненькая фигурка. А потом девушка сбрасывает с головы капюшон и поправляет неуступчивую светлую прядь с необычным рыжеватым отливом. И Роша рядом со мной замирает, подается в её сторону, выдыхая:

– Её забираю я.

У меня же вырывается ругательство.

Нельзя сказать, что Эва-Каталина была самой красивой из всех девиц, которых мы когда-либо видели. Нет, тут другое… Чувственность, помноженная на уверенность в себе.  Ладная фигурка, подчеркнутая довольно вызывающим для этого общества, почти мужским костюмом. Роскошные волосы,  которые, в отличие от своих однокурсниц, она не превратила в идиотское гнездо на голове, а оставила распущенными. И как-то сразу становилось понятно, что так намного красивее и дороже, что ли. Прозрачные глаза и нереально сексуальные пухлые губы, которые она в волнении прикусила.

Завеса.

Обычно я не реагировал так бурно. Да, меня могла привлечь хорошенькая мордашка, глубокое декольте или неприкрытое желание и похоть, которую мне демонстрировали, но чтобы ощутить что-то подобное тому, что я почувствовал… будто мне со всему размаху залепили по солнечному сплетению, а я даже не успел прикрыться.

Это было дико. Потому я и обратил на нее внимание.

И не я один обратил. И потому ответил твердо

– Нет, она моя.

– С чего это тебе достанется такой лакомый кусочек? – буркнул друг, и я уже собрался объяснить, с чего, как к нам наклонился Мигель.

Еще один из нашей пятерки, который окончательно стал «своим» на втором курсе, когда сломал мне ребро, а я ему нос. Мигель был наследником одного из самых благородных родов королевства, да еще и пра-пра-пра внуком основателя академии. Он имел каждую, кто хотел раздвинуть перед ним ноги, не важно какого сословия – считал это «отсутствием предрассудков». Редко появлялся на занятиях – но при этом оставался одним из самых сильных магов – дерзил магистрам, за что ему порой от тех же прилетало. И провернул за эти годы пару дел, из-за которых другого выгнали бы из академии…

А еще он проводил все каникулы в путешествиях, а не в своем родовом замке. И к нам-то прибился потому, что это было вызовом и бесило его родителей, а Мигель старался сделать все, чтобы взбесить их.  Я не знал, что у него там на самом деле с родственниками – сам парень не делился, а я не  лез, потому что считал не своим делом – но тот факт, что отец не спешил его наказывать или как-то еще реагировать на подобное поведение, продолжая давать денег, навевал на определенные мысли.

– Любуетесь Эвой-Каталиной? – спросил парень насмешливо, кивнув на заинтересовавшую нас девушку.

– Ты ее знаешь?

– Каждый из тех, кто когда-либо бывал на приеме в королевском дворце, знаком с ней. Ой, я и забыл, что ты там никогда не был, – он громко заржал, а я подавил в себе раздраженный вздох.

В сущности Мигель мне нравился, и я был в нем уверен, но иногда его шуточки....

– И она.... – поторопил, стараясь не выдать свое нетерпение.

– Дочка первого советника короля. Великий род и все такое. Видишь, как увивается вокруг нее Хайме-Андрес да Кастелло-Мельхор? Уверен, его семейка спит и видит, как поженить их. И обратите внимание – она не против. Я уже несколько раз видел их вместе на приемах, так что еще немного и нам объявят о «счастливой помолвке».

Я скривился.

Хайме- Андрес с самого начала, как мы поступили, постарался сделать все, чтобы я почувствовал себя не на своем месте. Но его достоинства и статус, которыми он так кичился, были и его недостатками – и ему не раз прилетало за заносчивость и веру в собственную непогрешимость.

У меня были свои методы.

И этот ублюдок сейчас обнимал ту, которую я собирался сделать своей.

– Ничего, – хищно улыбнулся, – она просто еще не знакома с настоящим мужчиной.

Мигель внимательно посмотрел на меня и покачал головой:

– Учти, Эва – Каталина… Не так доступна, как тебе может показаться, и она… Впрочем, не буду лезть. Дело твое.

Она стала моим делом, да. В какой-то мере наваждением. В те первые дни я даже позволил себе совершенно глупую жалость, что не обладаю двойной фамилией и именем.

Но наваждение прошло так же быстро, как и появилось.

Потому что дочка советника оказалась такой же, как и её парень, старательно ее обхаживающий  – заносчивой сучкой, считающей свое происхождение достаточной причиной, чтобы помыкать другими людьми. Несколько раз я подходил к ней – по незначительным поводам, которые для другой стали бы отличной возможностью познакомиться  – но натыкался на презрительное недоумение.

А потом она и вовсе выдала, исказив мою фамилию до «вильтерей» – так называли самых мелких тварей Завесы, питавшихся падалью – и уверенно глядя на меня своими прозрачными глазами:

– Вильтерей… я не уверена, что мне стоит общаться с местной обслугой, боюсь, что не отмоюсь.

– Обслугой? – я старательно задрал бровь, хотя едва сдерживался, потому что впервые мне захотелось ударить женщину. Мой дед и бабка и правда были слугами в одном из замков на краю королевства. Они фанатично и много работали, чтобы их дети знали лучшую жизнь – как и мои родители, что рисковали ради короля. Я не стыдился этого, но… не выносил, когда другие относились к моему прошлому пренебрежительно, – Ты, кажется, что-то путаешь.

– Нисколько, – она неприятно улыбнулась, и выдала, намекая на девок в моей постели, которых я не скрывал. Да, их было много, но у какого нормального парня не было? – Разве не ты регулярно обслуживаешь богатеньких шлюх?

Перед глазами пронеслась красная пелена. Но я лишь процедил хриплым голосом:

– Не стоит так откровенно завидовать.

– Чему? – её удивление даже не было наигранным. – Тому, что твоя комната стала местом общего пользования?

С того момента началась наша война, которая продолжалась несколько оборотов.

Смешно – я и неопытная первокурсница. Но она оказалась сталью, завернутой в несколько слоев кружев. И поспособствовала тому, чтобы между мной и аристократией пролегла еще большая пропасть. А еще… настырная заучка настолько тонко и умело пользовалась уставом академии и делала мне пакости, за которые ей ничего не было, что даже мои друзья приходили в восхищение.

Я научился не менее тонко задирать ее и подставлять, чтобы насладиться её бешенством.

Выучил наизусть устав и больше не попадался в умело расставленные ловушки.

Сам настойчиво тыкал в разницу в нашем происхождении, превращая её в достоинство.

И соблазнял теперь исключительно тех, кто хоть немного сближался с ней. Чтобы потом они обязательно лезли к ней со своими страданиями.  Эва-Каталина не терпела подобных «глупостей» и быстро растеряла всех «подруг». Хотя я – в глубине души – надеялся, что она просто ревновала…

– Вильтерей, – искажение моей фамилии вошло в её привычку, но я уже даже не реагировал. – Какой завесы ты опять взялся за свое? Мирала переводится из-за тебя из академии! Почему… боги, ну почему ты никак не успокоишься? Ты превращаешь лучшую академию в какой-то бордель!

Девушка поймала меня в коридоре и так и искрила искренним негодованием. Ей было невдомек, что эта Милара сама вешалась на меня и умоляла лишить её девственности – но я никогда не связывался с невинными девицами и потому быстро отшил. А теперь переводится? Ну, если она такая идиотка, то я тут при чем?

– Ты можешь это исправить, – я сделал к ней шаг и девушка оказалась почти прижата к стене. – Например, стать…

Я не успел договорить.