У этого суда голубо-серые глаза
Синей тьмой не отливают,
Смотрят томно, не скучают.
Мне они – как ураза, эти детские глаза.
Ничего не говорят,
Только тихо так велят:
Не теряй себя, стыдись
И под время ты не гнись.
Мне не стыдно перед взрослым:
Бабой или парнем рослым,
Мне же совестно пред ними,
Пред очами голубыми.
Они страшней любых огней
Подводкой красною своей.
***
На сорокалетие со смерти
Вл. Высоцкого
Высоцкий – сколько копоти и крови
В сердце его и сигаретах.
Как Бродский, поднимает брови,
Как зек купается в запретах.
Игра и песни, да стихи:
Громоздки, гениально просты.
Девчонки смотрят: «Хи-хи-хи»,
А власти он – короста.
Кому – он вдоль,
Кому-то – поперек.
Меня от этого уволь:
Все это невдомек.
Срок давности поизносился
У преступлений тех былых,
Он в творчестве превозносился,
И нынче – выше всех святых.
Словами поэта-младенца
Поэт-легенда говорит.
Первый схож с иждивенцем,
Второй уже гордо молчит.
Молчанием он говорит:
Не всяк поймет его язык.
А кто с Высоцким говорит –
Тот от земли уже отвык.
Разговоры с небес
Нам не понять.
Зато у Высоцкого
Их не отнять.
Наконец-то свое, личное,
А не гражданско-публичное
Нашел он вечном раю,
А не тут – в человечьем аду.
Покойся с миром, дрожайший Поэт!