Нерушимые каменные мосты

– Что случилось, – сонно произнесла Анна, пытаясь понять что происходит. Что за крики и плач в доме?

– Не выходи. Мать попросила оставаться в комнате, – отец виновато опустил глаза, стараясь не смотреть на дочь.

Анна присела на постели, пытаясь понять что происходит. Она слышала громкий плач Кристи, словно та умирала от боли. Она ужаснулась крикам матери, которая не стыдилась злословить, обзывая дочь грязными словами.

– Мы должны что-то сделать, – Анна с мольбой взглянула на отца, но тот вжал голову в плечи и все также сидел с опущенным взором.

– Нет. Мы не выйдем отсюда, пока они не разберутся между собой. Это нас не касается.

Анна с негодованием взглянула на родителя, который в данный момент выглядел жалко. Он готов был принести в жертву старшую дочь, лишь бы не попасть под гнев супруги. Ее отец боялся пуще всего на свете. Анна хотела выйти из комнаты и помочь сестре, но знала, ее попытка не увенчается успехом. Отец не выпустит ее из спальни. А если ей удастся вырваться из плена, она вряд ли сможет противостоять матери, впавшей в ярость. Единственное, что девочке оставалось – это молиться за сестру. Анна закрыла глаза и начала шептать слова Святого Писания, пытаясь не обращать внимания на крики за стеной.

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое! Да придет Царствие Твое! Да будет воля Твоя и на земле, как на небе…

Анна тяжело вздохнула и взглянула на Констанцу, у которой глаза были на мокром месте.

– Я не прекращала молиться, когда отец выбежал из спальни. Мама заставила его выломать дверь комнаты Кристи. Я продолжала взывать к милости Господа, когда приехала скорая помощь и увезла сестру в госпиталь. Я просила Всевышнего, чтобы он уберег Кристи от несчастий и избавил от боли.

– Милая, почему Кристи оказалась в больнице?

Анна грустно улыбнулась, и перевела взгляд на медведя, которого теребила в руках.

– Я не знаю. Может мама ее сильно избила. Может, случилось, что-то более страшное. Я не знаю. Эта тема не обсуждалась у нас в семье. Даже когда Кристи с мамой ссорились, они ни разу не упомянули ту ночь.

– Мария больше не поднимала руку на Кристи?

Анна истерично рассмеялась, словно Констанца пошутила, а не задала серьезный вопрос.

– Неоднократно. Но после того случая, Кристи начала давать отпор. Она изменилась. Она больше не боялась ее. Она перестала терпеть унижения, и целенаправленно старалась изводить мать. Кристи словно подменили.

Констанца обняла Анну, прижав ее к груди. Ее догадки оказались верны, Мария избила дочь. Но так издеваться над ребенком из-за того, что он не пришел вовремя домой или солгал о месте своего нахождения, было чересчур. Констанца с горечью осознала, что ее бывшая подруга стала чокнутой, повернутой на религии бабой.

Мария не должна была так поступать с Кристи! Что она сделала с ней, что бедную девочку забрала скорая помощь? Констанца намеревалась разобраться в случившимся. Она надеялась, что врач, который согласился осмотреть Кристи, поможет ей узнать детали произошедшего.

Глава 2

Виржилиу знал, что она не отворит ему. Он мог весь день простоять под дверью и умолять поговорить с ним, но она будет непреклонна. Анна обладала сильным характером и неимоверным упрямством. Если в ее светлую голову взбредет какая-нибудь мысль, она совершит все возможное и невозможное, чтобы отстоять свое мнение. Он любил ее, когда она была открыта с ним, когда строптиво отвечала на его просьбы, когда ненавидела его и злилась.

– Убирайся прочь! Я не желаю говорить с тобой! – Ее голос звучал отчужденно, словно там за дверью была не его сестра, а кто-то совершенно незнакомый.

– Пожалуйста, дай мне шанс. Мы должны поговорить.

– Убирайся!!! Я ненавижу тебя!!! Ты во всем виноват!!! Ты чудовище!!!

Виржилиу оперся головой о дверь. Он готов был выломать ее, лишь бы сестра выслушала его. Но он знал, что может весь мир перевернуть и не добиться ничего. Упрямая девчонка не станет ни слушать, ни говорить.

– Анна, прошу тебя…

– Пошел вон!!! Уходи ко всем чертям!!!

Он отпрянул от двери. Ладно, не хочет беседовать сейчас, он подождет. Терпения у него хватит. Когда-нибудь сестре придется выйти из комнаты и тогда ей придется выслушать брата.

Священник вошел в конфессионал, поправляя фиолетовую столу. Прихожанин уже ждал за перегородкой. Желающих исповедоваться было много, несколько недель без духовного наставника сказались на истинно верующих горожанах. Диакон составил расписание литургических обрядов и таинств, но оно вступит в силу после окончания ремонта часовни и прицерковных зданий. Несмотря на хаос, творящийся в приходе, новый священник старался максимально выполнять свои обязанности.

– Слава Иисусу Христу! – голос прихожанина заставил Виржилиу побледнеть.

– Во веки веков, аминь, – священник пытался сохранить самообладание и скрыть волнение.

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

– Бог да будет в твоём сердце, чтобы, сокрушенный духом, ты исповедовал свои грехи.

– Аминь.

В кабинке повисла тишина. Виржилиу ждал. Он слышал за перегородкой ровное дыхание.

– Давно я не исповедовался, святой отец. Последний раз ты слышал мой голос несколько лет назад. Я не поленился и приехал в ту церквушку, откуда перевели тебя сюда в это захолустье.

– Ты желаешь покаяться в содеянных грехах, сын мой? – тон священника стал ледяным, дрожь исчезла.

За перегородкой раздался тихий смех. Мужчина, пытался сдерживать его, чтобы он не превратился в хохот и не привлек внимание нежелательных свидетелей.

– О, нет! Не желаю.

– Зачем ты здесь?

– Какая ирония, святой отец. Ты знаешь все о моих деяниях и ничего не можешь сделать. Ты наверно не высыпаешься ночами, угрызения совести преследуют тебя, кошмары не дают уснуть. Но ты связан, ты не можешь нарушить тайну исповеди, остановить меня, спасти невинных.

– Зачем ты здесь? – в голосе Виржилиу зазвучали угрожающие нотки.

– Я всегда был честен с тобой, – мужчина усмехнулся, проигнорировав вопрос священника. – Ну, после того, как ты получил сан. Ты наверное жалеешь, что я не был откровенен с тобой до того момента. Да, с друзьями так не поступают. Правда, из тебя друг никудышный.

– Я последний раз тебя спрашиваю: зачем ты здесь?

– Ладно, вижу, ты на грани, я отвечу тебе. Я вернулся, чтобы превратить твою жизнь в ад, – последнюю фразу прихожанин процедил сквозь зубы. Она была полна ненависти и презрения. – Ты ничтожный червяк, попытавшийся встать у меня на пути. Я не успокоюсь, пока не втопчу тебя в грязь.

– Я не боюсь тебя. Ты больше не сможешь манипулировать мной. Я не позволю. Благодари Господа, что я священнослужитель, а не мирянин. Иначе…

– Иначе что? Ты бы меня остановил? Сдал полиции? Устроил самосуд? Или позвонил СМИ? Что бы ты сделал? Я знаю ответ. Ничего! Ты трус – Виржилиу Ливиану! Трус и ничтожество!

– Убирайся, – священник покраснел от гнева. Вена на лбу вздулась. Он сдерживал себя, чтобы не ворваться в другую часть конфессионала и не вытащить от туда мерзавца за ворот.

– Я уйду. Но обещаю, – это не последняя наша встреча, святоша!

Виржилиу слышал, как удаляются шаги. Ему хотелось кинуться вслед, выместить всю накопившуюся за долгие годы злость. Монстр рвался наружу, остервенело, скобля клыками решетку клетки. Нет! Демону не видать свободы! Достаточно того, что его собрат вернулся в город, дабы вновь творить злодеяния. Виржилиу закрыл глаза и начал шептать молитву, уповая на помощь Всевышнего.

Сентябрь выдался теплым. Душный густой воздух, был наполнен влагой, обещающей скорую грозу. Первые крупные капли дождя опустились на багряную листву и пыльные улицы, когда сумерки накрыли окрестности серым одеялом. В полночь ливень обрушился на городок в полную силу, очищая его от скопившейся грязи на мостовых, от запаха сожженной листвы. Осень полноправно вступила в свои владения, оповещая ненастьем о своем прибытии.

Молодой священник, бредущий по пустынной улице сквозь непроглядную стену дождя, походил на бродягу, нежели на представителя духовенства. Его черная мокрая сутана была испачкана грязью и кровью, лицо покрыта ссадинами, губа разбита, правая скула припухла, обещая через некоторое время, превратится в синяк. Священник хромал. Он медленно брел по городу, растерянно оглядываясь по сторонам. Наконец долгие поиски увенчались успехом.