Игра на жизнь

С тех пор они с Борькой всегда отмечали эту дату вместо годовщины их свадьбы. Потому что началом их семейной жизни стал именно этот переломивший все день, а не тот, тягостный, когда чистая формальность просто перевела их отношения в новую плоскость закона.

5

Во время пути Борис то и дело поглядывал в зеркало заднего вида с вполне определенной целью: убедиться, что их с Машей не преследуют. Но позади на трассе не было ничего подозрительного, как и во встретившем их городе. Чтобы добраться не до поста, а до отделения полиции, Смолякову пришлось заехать почти в центр. Однако все связанные с машиной неудобства отступили на задний план, когда высаженная из кабины Маша, прижав локтем своего плюшевого зайца, ухватила его за руку обеими своими ручонками и снизу вверх заглянула ему в лицо:

– Дядя Боря, а можно я и дальше с тобой поеду? Не отдавай меня сюда, я не хочу!

– Машенька, ну куда же я тебя повезу? – Он присел перед ней на корточки. – Ведь я сдам груз и поеду к себе домой. А тебе нужно вернуться к маме, это совсем в другую сторону. Дяди полицейские смогут тебя к ней отвезти, потому что только они сумеют найти, где она сейчас. И с дядьками разберутся.

– С дядьками уже ты разобрался.

– Не совсем, Машунь. Сейчас я им просто навалял от души, чтобы они от нас отвязались. Но они синяки залечат и снова могут выползти. А вот полиция может их в тюрьму посадить, чтобы они оттуда уже долго не вылезали. Так что пойдем! – не желая растягивать тяжелый момент, он выпрямился, взял девочку за руку и повел к дверям, замечая, что Маша пытается замедлить шаги. Несмотря на острый дефицит времени, у Бориса так и не нашлось сил, чтобы пресечь ее маневры, поэтому в конце концов пришлось просто подхватить ее на руки и продолжить путь, слушая огорченное сопение ребенка.

Принявший Бориса дежурный по отделению не особо ему понравился – салага из недавних выпускников. Но он же не няньку Маше выбирал, чтобы придираться к этой личности. А как к официальному лицу к парню не за что было прикопаться: быстро и грамотно записал показания о том, как у Бориса в машине появился чужой ребенок, потом отзвонился куда надо, вызвал инспектора по делам несовершеннолетних. О том, что предшествовало Машиному появлению на дороге, Борис не стал говорить – не так уж и много он успел узнать, а затевать этот разговор при девочке вообще не хотелось. Пусть теперь спецы ее расспрашивают. Она и так едва не плакала и упорно не отходила от него ни на шаг, не давая возможности рассказать все дежурному с глазу на глаз. Так что, рассудил он, есть официально уполномоченные лица, которые сами могут и должны выяснить все подробности происшествия. Серьезного происшествия, что и так было ясно. Лишний раз делая на это акцент, Борис подчеркнул в протоколе Машин адрес, а потом веско шепнул сотруднику:

– Лейтенант, обрати на эти координаты внимание! Там вчера ЧП было.

– Хорошо! – тот как будто все понял. – Подпишите и можете быть свободны.

– Ну, всего тебе самого хорошего, Машунь. – Борька снова присел перед потерянно стоящей девочкой, стараясь скрыть свое собственное волнение. – Мне пора ехать.

Она порывисто обвила его шею ручонками и трагическим шепотом попросила:

– Не уезжай!

– Не могу, Машулька. Мне нужно ехать, чтобы не опоздать. Я же не одну тебя оставляю, – он взял со стула зайца, встряхнул, расправляя меха, смятые крепкими Машиными объятиями, сунул игрушку ей в руки и решительно поднялся: время действительно поджимало. Ему еще пробираться через весь город на фуре, а заказчик серьезный, в силу своей загруженности работающий даже без выходных, так что погрузчики на складе простаивать не должны.

– Вам куда, к порту? – неожиданно вмешался дежурный. – Я постараюсь, попрошу, чтобы вас в городе не останавливали.

– Спасибо! – Борис быстро вышел, невзирая на то, что Маша снова позвала его голосом, дрожащим от слез.

Сдержал ли полицейский свое обещание, или просто повезло, но на всем пути Бориса не тормознул ни один гаишник. С пробками и светофорами тоже все сложилось удачно. Так что он въехал на территорию склада даже с некоторым запасом времени. Отдал документы, поставил фуру под разгрузку. А сам пошел в знакомую кафешку сразу за территорией, залить в свой термос побольше кофе, потому что, освободившись, сразу рассчитывал выехать домой. Потом закрылся у себя в кабине и попытался задремать в своем кресле, пока была такая возможность. Шум погрузчиков и периодическое потряхивание машины нисколько в этом ему не мешали. Это все были привычные, мирные звуки и движения. Но отключиться все равно не получалось, потому что мысли упорно возвращались к Маше, и шея все еще хранила умоляющий охват детских ручонок. «Не уезжай!» Но разве у него были варианты? Не мог же он, по сути, похитить чужого ребенка, заявившись с ним к себе домой? Машу ведь должны сейчас разыскивать! Если не дед и не мать, то какие-то другие родственники. Но что все-таки могло случиться в поселке той ночью, когда ее увезли на машине явно не ласково настроенные мужики?! Кто мог убить Машкиного деда и, как предполагали в сводке новостей, бабушку? Или все-таки маму?

Чувствуя, что сон убегает все дальше, Борис выпрямился, через лобовуху и зеркало заднего вида оценил, на какой стадии находится разгрузка, а потом, не зная, чем себя занять – бесцельно шляться не хотелось, – полез наводить порядок в спальнике. Пакет с грязными Машиными вещами, которые оставалось только выбросить, он пока скинул на пол кабины. И насторожился, уловив необычный звук! Как будто об пол ударилось что-то металлическое, довольно тяжелое. Застежка? Игрушка? Борис не поленился проверить и в застегнутом на молнию кармашке легкой детской курточки обнаружил не игрушку, а ключ. Явно не от дома! Размер был нестандартный, форма была слишком затейливой даже для навороченного домашнего замка, а вот для какого-нибудь сейфа все это как раз бы подошло.

Борис задумался, зажав ключ в руке. Как это могло попасть к ребенку? И знала ли Маша о том, что этот ключ у нее? Скорее всего, нет, иначе переложила бы его, когда переодевалась. А вот если его просто засунули к ней в карман, то она вполне могла его и не заметить на фоне той стрессовой ситуации, в которой оказалась. Но чей он тогда и от какого такого замка? И не связано ли его появление в детском кармашке с той трагедией, что случилась в поселке после того, как Машу уже увезли? Ответов на эти вопросы у Бориса не было, зато появилось веское основание еще раз наведаться в полицейское отделение.

Чтобы не тратить время, Борис договорился с мужиками, что они отгонят его Ласточку после разгрузки на стояночную площадку, и оставил им ключи от нее. А сам решил воспользоваться каршерингом и меньше чем через час уже входил в кабинет к дежурному. Машинально огляделся, хотя прекрасно понимал, что Маши тут уже не было и быть не могло. Потом перевел глаза на хозяина кабинета:

– Во-первых, спасибо за содействие. С твоей подачи или нет, но доехал как по чистой воде.

– Так ты что, специально за этим сюда приехал? – удивился полицейский.

– Не совсем. Потому что это было только во-первых. А теперь, во-вторых, и в самых главных, – Борис выложил на столешницу найденный ключ. – Это я в Машкином кармашке нашел, в ее старой одежде.

– И что? Если хочешь вернуть, так взрослым проще дубликат будет сделать.

– Если будет, с чего дублировать. Ключ непростой! А еще, ты не думаешь, откуда он мог взяться? Я когда оставлял тебе девочку, просил на ее адрес внимание обратить. Ты не в курсе, что ночью ее дом сгорел, там нашли два тела?

– В курсе, все просмотрел. Причины пожара сомнительные, сейчас над этим эксперты еще работают. Личности погибших тоже пока точно не установлены. Но ключ-то при чем?

– Погоди… – нехорошие сомнения закрались в душу Бориса. – Так вы что, с девочкой даже не поговорили? И понятия не имеете о том, что предшествовало этому пожару?

– Успокойся ты, не заводись! За ней приехали.

– Ну да, ты же сам детского инспектора вызывал. И что?

– Приехал отец. Вскоре после тебя. Показал все документы. Написал объяснительную, о том, как девочка оказалась ночью на дороге. Учитывая экстремальные обстоятельства, все звучало вполне логично, и мы не могли не вернуть ребенка родителям. Конечно, теперь эта семья взята на карандаш, будут проводиться проверки…

– А Машка с ним охотно поехала? – перебил его Борис.

– Да не очень, – вынужден был признать лейтенант. – Но что с ребенка взять? У них у всех иногда капризы! Тебя вон, чужого мужика, она, например, отпускать не хотела. И что?

– Твою ж мать! – Борис сжал пальцы в кулаки. «Дядя Боря, не уезжай!» А он взял и уехал! Хотя, с другой стороны, что еще он мог сделать в тот момент? И разве мог предвидеть, что все так повернется?!!

– Как его звали, этого папашу?

– Семен Чернов. – Под Борькиным напором полицейский даже и не задумался о том, что, в общем-то, не должен отвечать на вопросы постороннему человеку. – Я тебе повторяю, у него были все документы, я лично, сам их видел.

– А ты не видел еще, что у девочки совсем другая фамилия? Она сказала, что она Петлякова!

– Ну, бывает и такое, законом не возбраняется.

– А еще у него рожа разбита? – Теперь Борькина интуиция работала на полную катушку. – Совсем недавно!

– Так ты что, его сегодня уже встречал?

– А вот об этом вам и надо было Машку расспросить! – сорвался Борис. – Но вместо этого вы сбагрили ребенка с рук, вопреки его желанию!

Борис вылетел на улицу, не прощаясь, но зато в порыве чувств, машинально, прихватив с собой ключ. Сел за руль, но заводить машину не торопился. Что делать? Куда сейчас ехать? Забрать фуру и рвануть домой, с мыслью о том, что все равно уже сделал здесь все возможное? Соблазн был велик! Но что, если завтра в сводке криминальных новостей он вдруг увидит сообщение о Машкиной гибели?! Или о повторной пропаже, когда все может закончиться уже не так благополучно, как в первый раз?! Сможет ли он хоть когда-то это себе простить? Дед учил его: «Если что-то начал делать, не бросай на полдороге, доводи до конца!» И вроде тут он сделал все, что от него зависело… Но что ж это за отец такой, уже дважды забирающий своего ребенка, вначале от деда с матерью, потом из отделения, в то время как сам ребенок его не признает, называя дядькой? И если у них такие отчужденные отношения, то с какой именно целью Машка могла потребоваться папаше? Запоздало воспылал любовью к дочери? Или на первое место выплывают какие-то корыстные интересы или шантаж? Учитывая пожар в доме, этот вывод прямо сам собой напрашивался. Если только Машина мать не была одной из погибших в этом пожаре. Тогда как это произошло и по чьей вине?!