Одиноким предоставляется папа Карло

– Вот это здорово! Слушайте, а если я что-нибудь музею передам, то мое имя тоже там напишут?

– Думаю, что если твой дар будет принят и выставлен, то да.

– Так я передам им много всякого-разного! У нас с бабкой на чердаке еще много всякого старого хлама. Может, им пригодится?

– Обязательно.

– И имя мое напишут!

Вован был готов уже прямо сейчас бежать назад в Бобровку, лезть к бабке на чердак. Но его остановил сам художник.

– Здесь мы все осмотрели. Пойдемте назад в дом.

И, к удивлению друзей, направился не к входной двери, через которую они вошли, а куда-то в угол.

– Что же вы? – обратился он к ребятам, замершим в неподвижности. – Здесь тоже есть проход.

Виктор открыл дверь, которая пряталась за висящим на стене гобеленом.

– Здорово! Потайная дверь!

– В плохую погоду, когда не хочется идти через улицу, я пользуюсь ею. Видите, вот мы уже и в доме.

Оказавшись в столовой, Костик немного покашлял.

– Что такое? – спросил художник. – Простудился?

– Мы должны перед вами извиниться, – хмуро произнес Костик. – Извините нас.

Виктор, казалось, удивился:

– За что же?

– Ворвались к вам среди ночи. Пришли без приглашения.

– Вас же глодало любопытство, – усмехнулся художник. – Я вас отлично понимаю.

– Понимаете?

– Сам виноват. Давно должен был заглянуть к вам в Бобровку, представиться, познакомиться. Жена мне говорила, что неладно, когда мы не знакомы с ближайшими соседями. Но у меня все как-то времени не хватало. Да и странно мне казалось специально идти к вам в поселок.

– Зачем специально? В магазин бы наш зашли.

– Спасибо. Но продукты мы заказываем в городе. Выбор там получше.

– А молоко? У нас козы есть. И корова. Да просто бы пришли. Мы все головы себе сломали, пытаясь понять, что вы за тип такой!

– Не думал я, – усмехнулся художник, – что моя скромная персона так занимает ваши умы.

– Еще как занимает! – подтвердил Вован, который, похоже, окончательно подружился с художником. – Вы бы только слышали, что наши мужики о вас выдумывают.

– И что же?

– Да ладно, – смутился Вовка, – чего глупости пересказывать. Но теперь мы нашим скажем, что вы никакой не упырь, не охотник, а настоящий художник. Для нашего музея работаете. Они вас знаете как уважать станут!

– Очень приятно это слышать. А можно со своей стороны маленький вопрос?

– Валяйте! Спрашивайте!

– Мой пес… Барон… Его нет во дворе. Он никогда раньше не убегал. И я смею предположить, что его исчезновение как-то связано с вашим появлением.

– Ну это… того… Да, связано.

– И куда вы его дели?

Друзья снова смутились.

– А он это… Он скоро вернется, не переживайте.

– Да, но что с ним? – настаивал художник. – Где он?

Пес явно был ему очень дорог. Иначе бы мужик так не дергался.

– Не волнуйтесь вы так! Он сейчас бегает с нашей Лушкой.

– Какой еще Лушкой?

– Собакой нашей. Наверное, щенки у нее снова будут. Теперь уж от вашего Барона.

Виктор и его жена выглядели озадаченными.

– Вот это да, – произнес художник. – Не подозревали мы, что Барон способен на такие романтические чувства. Были уверены, что этот пес ни за что не поддастся всяким там амурам.

– Вы просто плохо знаете нашу Лушку, – снисходительно пояснил Костян. – Она какого хочешь строгого пса раззадорит. Но вы не волнуйтесь, к утру, максимум через сутки ваш Барон к вам вернется.

– Будем надеяться, что так и случится.

И все же было заметно, что на сердце у Виктора как-то неспокойно. Костик про себя даже удивился. И чего бы хозяину взрослого пса тревожиться? Что может случиться с собакой?

Расстались они с художником и его женой очень по-дружески. Те приглашали остаться и насладиться пусть и остывшей, но все еще вкусной индейкой. Но друзья не захотели.

И уже прощаясь, Алина попросила:

– Только скажите нам последнюю вещь.

– Пожалуйста.

– А почему ваш водитель привез вам ваши колоды на похоронной машине?