Девять хвостов

Девять хвостов
Дарья Безинская

Она не помнит, как родилась. В её жилах – огонь, а хвостов с каждым разом всё больше. Она идёт по кровавым жертвам, которые приносит древним богам. Главная её цель – встреча с охотником, который когда-то излечил её душу. Она – кицунэ.

Дарья Безинская

Девять хвостов

Хиро

Вся моя жизнь – это охота. Либо ищу жертву я, либо меня пытаются схватить. О, сколько матаги-ёкай я обхитрила или свела с ума. Они все думали, что умнее маленькой кицунэ. Дело в том, что я, действительно, была меньше всех демонов – лисиц по размерам. Почему так вышло – никто не знает. В очередной раз я явно ощутила, что охотник на нечистую силу пришёл в мой лес. Сначала знаком стал незнакомый запах. Спустя пару дней я стала замечать странные следы. Матаги – ёкай хотел остаться незамеченным, но иногда был неловок, поэтому ломал шагами ветки. В очередную ночь он устроил засаду и притаился. Это обычная тактика тех, кто хочет посадить в клетку кицунэ. Я поняла, что лучше бежать, но моя задняя лапа попала в жёсткую хватку капкана. О, это была магическая вещь, от которой я бы не смогла избавиться самостоятельно – металл был защищён заклятьями. И тогда -то появился проклятый охотник. Он поднял меня вместе с капканом и осторожно понёс в своё жилище, пахнущее рисовыми пирожками и сыростью. Огромные руки разжали хватку, а потом взяли мою истекающую кровью лапу. Я же перекинулась в девушку.

– Зачем было мне ставить капкан? – всю свою боль и ярость я вложила в крик.

– Клянусь, это не я, – матаги-ёкай даже отпрянул перед моим напором.

– Знаю я ваши методы, – я попыталась встать, но ногу пронзила дикая боль.

– Нет, это не мой способ… – охотник подхватил меня и усадил на подушку. – Тем более, мне заказали поймать живую и невредимую кицунэ.

– Ты провалил свой заказ, – усмехнулась я. – У меня, кажется, перелом.

– Я тебя вылечу, – он был серьёзно настроен.

Руки охотника оказались очень быстрыми и ловкими. Он мастерски наложил мне тугую повязку с несколькими дощечками. Мужчина так был сконцентрирован, что даже вспотел.

– Тебе нельзя будет вставать, – констатировал он, устало смахивая пот со лба.

– Проще поймать другую кицунэ, – прошипела я с ненавистью.

Просто своим этим лечением проклятый матаги-ёкай лишил меня возможности обернуться в лису и, тем более, где-то подпитаться энергией.

– А тебя оставить неспособной даже ходить?

Его глаза оказались светло -карими, похожими на тёмный мёд – горький, вязкий, но манящий… Я не нашлась, что ответить.

– Пока лежи.

Я не видела матаги-ёкая часа два точно. Я даже успела вздремнуть. Потом он принёс мне еды.

– А энергию где я возьму? – возмутилась я. – Я должна подпитываться энергией от людей.

– Я это знаю, – пробормотал мужчина. – Я что-нибудь придумаю…

Так я и встретила рассвет в незнакомом доме с матаги – ёкай, который вместо того, чтобы меня убить, решил лечить.

– Как тебя зовут? – его карие глаза пытались разглядеть мои тайны.

– Котонэ, – ответила я, стараясь поскорее прожевать рис.

– А я – Хиро.

Я угукнула, запихиваясь курицей. Я понимала: если у меня не получится получить энергию, мне придётся есть в два, а то и в три раза больше, чем обычно. Когда же охотник оставил меня наедине, я смогла расслабиться. Несколько дней я присматривалась к Хиро. Двигался большой мужчина на удивление тихо, ловко, словно и сам он – кицунэ.

– У меня новое задание – я должен поймать тануки. Он замучал селение своими выходками. Нужно будет его переселить.

– Что?

– Я говорю: уеду на несколько дней, – матаги-ёкай повысил тон. – Ты справишься сама?

– Ты хочешь поймать и переселить тануки? – меня волновал только этот вопрос.

– Да. А что? – Хиро даже бросил заматывать мне ногу новой тканью.

– Обычно нас, ёкай, просто убивают. Мы же демоны.

– Вы – живые существа, пусть и живущие тысячелетиями, – пожал плечами охотник. – Мой прадед, мой дед, мой отец никогда не причиняли зла ёкай. Вы были для чего-то созданы.

–тогда кому помешала я?

– Ты очаровала одного мужчину, когда подпитывалась от него, – усмехнулся матаги-ёкай. – И он решил, что будет обладать тобой…

– Даже если это ему будет стоить жизни? – хищно улыбнулась я.

– Видимо, да, – мужчина закончил перевязку. – Так ты продержишься одна? Я тебе приготовил вот такой костыль…

Я с радостью приняла деревяшку. Оставшись абсолютной хозяйкой маленького домика с красной крышей я колебалась несколько часов: попытаться бежать или остаться у странного охотника. Ответы я решила найти, порывшись любопытным лисьим носом в вещах Хиро. У него было очень мало одежды, зато один шкаф ломился от книг. Открыв одну из них, я не смогла сдержать удивлённый вскрик. Страницы пестрили рассказами про кицунэ. Я нырнула в повести про себя и своих сородичей.

– Ладно, останусь на денёк, – решила я.

Когда книга была прочтена, я поняла, что страшно хочу есть. Запасов было много, но и я теряла энергию, борясь с переломом, поэтому половина еды была сметена мной за один раз. На следующее утро я собрала узелок с оставшейся пищей, оперлась на костыль и отправилась навстречу свободе. Понимала ли я, что могу погибнуть? Да. Но и дать себя продать я тоже не могу.

– Ишь какой хороший, – смеялась я себе под нос. – Не убивает ёкай. Зато продаёт. Кто тебе дал такое право? А если я тебя продам? Понравится тебе сидеть в клетке?

К вечеру моя нога начала сводить меня с ума пульсирующей болью. Я пыталась заглушить её, напрягая последние остатки своей магической энергии. Но видимо, поход в лес слишком напряг мою ногу. Я гадала, стоит ли ещё терпеть или лучше вернуться в домик с красной крышей. Всё же Хиро знает, как лечить переломы. Ночью я не смогла сомкнуть глаз из – за того, что страдания мои были нестерпимыми. Пришлось идти обратно, борясь с горячими волнами боли, слёз и мурашек. Я ввалилась в жильё матаги-ёкай, не ощущая ничего, кроме пульсации ноги.

– Кажется, ты одна не справилась…

Хиро вернулся на рассвете. Первым делом он решил осмотреть мой перелом. Размотав ткань, он нахмурился и покачал головой.

– Да всё в порядке, – я умела лгать бодрым тоном.

– Кажется, кость сместилась.

– Да с чего бы…

– Тебе придётся потерпеть.

Он слишком резко поставил что-то с жутким щелчком. В тот раз боль показалась мне горящей стрелой, вонзившейся в мозг. Я пискнула, хотя хотела промолчать.