Ты полюбишь

– Она при мне вспомнила, как мой Артем трахнулся с этой шаболдой брюнетистой, – сказала Инга

– Ой, Ингусь, ну ты тоже не святая. Чуть не спалилась со своим Андреем на днях. Смотри, кстати, поаккуратней, а то его прошмандовка еще скандал тут устроит.

– Не устроит. Тихоня, сидит у него в офисе и в ус не дует, пока мы с ним развлекаемся, – засмеялся противный и дребезжащий голос.

– Вы так и встречаетесь? А если Артем узнает, что ты с его другом шашни водишь?

– Если быть аккуратными, то ничего и никто не знает. Хотя, есть у меня одна мысль, как заставить эту каштановую копну волос исчезнуть из наших с ним отношений, – говорил тот же противный голос, который скрылся за закрытой дверью туалета.

А Полина все так и сидела, прикрыв рот рукой. Так же без слез. Без паники. Уже понимая, что это конец. Жирная точка, которую она хотела поставить, но никак не решалась.

Вернувшись в зал на свое место, где уже кто-то что-то говорил в адрес именинника. Очевидно, произносил пафосную речь про крепкую дружбу, любовь и здоровье, которое ни за что не купишь. Как пошло и банально это звучит, когда пьешь дорогущее, но абсолютно невкусное вино под гортанный смех этого цирка. Час, другой и разговоры становятся более открытыми, движения откровеннее, взгляды порочнее. Только Полина сидит, будто под непроницаемым куполом, через который никому уже не пробраться. Так и голоса глуше и музыка тише. Полина никогда не любила шумные мероприятия. Это она еще усвоила, когда блевала в туалете от тупой головной боли из-за музыки и света в каком-то очередном пафосном клубе.

– Я отойду на минуту, не скучай, – произнес Андрей, будто до этого они с Полиной веселились.

Нет, определенно, закрытие сезона театральных представлений Полина запомнит надолго, потому что вибрация телефона говорит о том, что поступило входящее сообщение.

Засекреченный номер и всего лишь одно сообщение, видео, если быть точнее, на котором уже видны очертания какой-то не слишком темной комнаты, где ее Андрей зажимает ту саму Ингу. Сжимая телефон в руке, ведь это самое дорогое, что у нее сейчас есть, Полина идет в сторону выхода из зала, на улицу, где слегка морозный воздух отрезвляет сознание и мысли.

Как мило и романтично все начиналось, и как пошло и извращенно все закончилось. Любила ли она Андрея? Наверное, да. Тихой, нежной, какой-то ей известной любовью. Но даже такая тихая и милая птичка, как Полина, не сможет жить в клетке, которую ей преподнесли как самый нужный и желанный подарок. Не так. Особенно такая птичка, как Полина, не сможет быть в этой золотой клетке, потому что желание загнать ее туда как нечто нужное и идеальное для окружения не есть любовь. И тогда эта птичка покажет всем, что у нее есть клюв, который может жестко заклевать.

Видео, на котором Андрей трахал Ингу, она посмотрела уже три раза. В каком то помещении, похожем на кабинет. В той рубашке, которую она ему подарила. Быстро, мощно, запрещенно. Потому что оба не свободны. Пересматривая запись каждый раз, она понимала, что ничего не чувствует. Хотя должна ведь. Это ее мужчина. Она ничего не чувствует к нему. Но чувствует освобождение. От этих отношений, которые по рукам и ногам стали для нее оковами, из которых хотелось высвободиться, но что-то не давало ей это сделать.

Вдохнув холодный воздух еще раз полной грудью, Полина пошла в сторону входа, когда дверь резко распахнулась и выбила телефон из ее рук, а сама она чуть не упала. Телефон безвозвратно утерян, ногу все-таки подвернула, а этот гад не обернулся даже, чтобы извиниться. Красивая спина, обтянутая белой рубашкой, высокий брюнет, уверенной, но быстрой походкой уходит в сторону припаркованных машин, держа темно-синий пиджак в руке, под цвет его строгих классических брюк. След от его аромата, который витал еще в морозном воздухе чем-то напомнил осенний лес после дождя: земляной, свежий, холодный. А еще пахло цитрусом – сладкая кислинка.

– Могли бы извиниться, – крикнула она вслед.

– Извините, очень спешу покинуть этот цирк, – не оглядываясь на Полину, произнес Ярский.

Глава 20

Противный писк звонящего будильника вырывает Полину, да и мирно сопящую Катьку, из царства сна. Только одна просыпается нехотя, потому что рано, а вторая еще и от жуткой головной боли, которая была вызваны лишними бокалами вина.

– Просыпаемся, Полина, твоя сериальная жизнь продолжается, – с утренней хрипотцой сказала Катя.

– Ммм, – все, что смогла ответить ей Полина.

Растворимая шипучая радость, которая имеет звучное название “Аспирин”, помогает Полине прийти в себя. А еще холодный душ, чашка растворимого кофе и просто крышесносный омлет – коронное блюдо Катьки, единственное. Кулинарными способностями никто не может похвастаться в окружении Полины.

Судьба решила сжалиться над Полиной, и сегодня она не только не встала ни в одну пробку, но и успела заскочить в ближайшую кофейню, чтобы выпить еще чашку ароматного, уже сваренного, карамельного латте. А когда день начинается так хорошо, то уже ничто не может его испортить. Даже зеленоглазый гад в черном костюме от Бриони и такой же угольно-черной рубашке, который выходит из своего черного мерседеса, аккурат напротив входной двери в здание офиса. Картинка, от которой действительно трудно оторвать глаз, если бы не высокий голос над ухом. Гадюка собственной персоной. С тем же ароматным кофе, что и у Полины.

– Любуешься? Ох, Полина, такой мужчина как Ярский, никогда не обратит внимание на такую тихую и унылую девушку, как ты. Ему нужна яркая, страстная, фигуристая в конце концов… Тем более служебные романы у него под запретом. Пунктик у него такой, – щебечет гадюка.

– Намекаешь, что он обратит внимание на тебя? Так ты тоже с ним работаешь, не так ли?

– У любого правила всегда есть исключения, – завершила их не самый приятный разговор гадюка; знала бы она, насколько права в своем последнем предположении.

Дальше разговаривать смысла не было, да и особого удовольствия от общения никто из девушек не испытывал. Но пришлось дойти им до офиса вместе. Молча.

Лифт, который довез их до нужного этажа как-то очень громко пискнул, выпуская из себя людей, что Полина невольно поморщилась. И желание выбраться оттуда одной из первых было желанным. Если бы не Ярский, который стоял у ресепшена, что-то обсуждая с секретарем.

После всего случившегося, Полина понимала, что встречи и разговора с ним не избежать. И вроде бы ждешь этой самой встречи, даже чтобы опять взглянуть в его зеленые глаза, которые затягивают в себя душу, но и оттягиваешь момент этой самой встречи, потому что не знаешь ее исход. И вот двери лифта открылись, народ сразу начал разбредаться по своим кабинетам, особенно под пристальный взгляд их начальника, и осталась стоять одна Полина, в ожидании…Когда он своим властным голосом позовет ее за собой, чтобы заявить, что она уволена? Или что все это было ошибкой? Слишком противоречивые чувства у Полины внутри. Полный раздрай. И пока она в голове своей выстраивает очередную версию дальнейших отношений, Саша своим взглядом сканировал ее своими малахитовыми глазами, возможно читая ее мысли. Спокойный, уверенный, сложив руки в карманы идеально выглаженных черных брюк, он смотрел на нее как на загадку, которую ему никак не удается разгадать, но безумно хочется. Прямой взгляд внутрь, который выворачивает все наизнанку, и ты готова признаться во всех грехах, даже в тех, которые не совершала. Вот только секунду спустя Ярский молча разворачивается и идет в направлении своего кабинета. Скрывая легкую улыбку на губах.

***

Весь день Полина просидела у себя в кабинете, ожидая звонка от Саши с просьбой зайти к нему. И в то же время очень не хотела, чтобы он позвонил и позвал ее. Типичная ситуации для женских чувств и мыслей: и хотеть и не хотеть одновременно. А еще хотелось, чтобы он зашел к ней. Да, именно так, прошел через весь коридор, через все рабочие пространства open space и вошел к ней, улыбаясь той обезоруживающей улыбкой, от которой ноги сами подкашиваются, а слова застревают где-то в горле. Хотелось бы… Но вместо этого она видит, как девушки из бухгалтерии из соседнего кабинеты выходят на обед, как Петя, молодой парень, что-то чинит в компьютере, как коллеги из отдела маркетинга что-то бурно обсуждают, возвращаясь с обеда, как бегает Оксана, секретарь ресепшена, разнося пришедшую с курьером почту… Рабочий день идет своим чередом. Но ни звонка, ни его самого нет. Вот только надежда умирает последней, поэтому было бы глупо обвинять Полину, что она опять одна из последних покинула офис.

Опять этот лифт, на кнопку вызова которого Полина жмет с остервенением, опять злясь на себя, а вымещая злость на эту ни в чем не повинную кнопку. Ругая себя за несбыточные надежды, она не заметила, как воздух вокруг нее стал по-осеннему холодным и землистым с цитрусовыми нотками. Нет, надежда не глупое чувство.

– Спешишь? – поинтересовался Саша.

– Да… то есть нет, – замялась Полина.

– Не составишь мне компанию за ужином? Нам есть, что обсудить, – ненавязчиво спросил Саша, как будто он хочет предложить ей обсудить очередной бизнес-план.

Стоит ли проявить гордость или идти за чувствами, которые скрывать становится все сложнее? А как же любовь к себе и чувство собственного достоинства? Наверное, все это становится неважным, когда перед тобой стоит Ярский, а после его предложения вместе поужинать маленькие весенние цветочки распускаются в душе. Ранние, те, которые не бояться показать свои нежные лепесточки солнышку, когда корни еще находятся в холодной земле под коркой снега.

– Зовешь опять очаровывать своим итальянским, сеньор?

– Сегодня, пожалуй, обойдемся, – улыбается и пропускает Полину первой, когда створки лифта открылись.

Если Саша ведет себя непринужденно, как будто вчера вечером ничего не было, то Полина уже измяла весь край своего плаща, и ее напряженное состояние так и витает в воздухе.

– Полин, я тебя не съем, не бойся. Ну если только ты сама меня об этом попросишь, – ухмыляется Саша, смотря на Полину и считывая ее реакцию.

– Не думала, что тебе нужно мое разрешение…– так и не взглянув на Сашу, ответила Полина.

– Оно не обязательно должно звучать как “да”, – не отстает от нее Саша, на что, наконец-то, получает испепеляющий взгляд голубых глаз.

До Сашиной машины они дошли молча. Он молча открыл перед Полиной дверь, а сам сел за руль: сегодня у его водителя незапланированный выходной. Воздух в машине в момент стал густым и напряженным, который можно пить через трубочку. Запах осеннего леса, луговых трав, а еще бензина и чего-то неуловимого, что делает весь этот букет запахов вкусным, но опасным.

– По поводу вчерашнего… – начал Саша, – я должен извиниться, что не сдержался. И что ушел. И что сегодня в течение дня и не позвонил тебе, и не зашел. Вот только если по последнему пункту у меня есть оправдание, я был очень занят, то по поводу всего остального – нет, – Саша теперь развернулся к Полине лицом, чтобы посмотреть в ее глаза и хотел было еще что-то добавить, но так и не решился и просто завел двигатель.

Центр Москвы к этому времени уже был избавлен от будничных пробок, которые переместились в сторону МКАДа, и Саша с Полиной доехали до Кропоткинской набережной довольно быстро. Это был тот ресторан, где они были после знакомства. Ресторан, который принадлежал его старшему брату.

Уютную обстановку Полина заметила еще в прошлый раз. Но только сегодня она увидела красивый мощенный деревянный бар в центре помещения, толстые деревянные балки у потолка, с которых свисают красивые люстры с приглушенным светом, стеллажи с книгами и состаренные подсвечники. Все здесь пропитано духом элитарности, но она не такая пафосная и напыщенная, к которой когда-то привыкала Полина, а скорее интимная, для близкого круга, домашняя, но с изыском.

Для вечера четверга в помещении довольно много народу, но, пользуясь родственными связями, им с Сашей дают, кто бы сомневался, один из лучших столиков с видом на набережную из окна и красивый бар уже в зале.

Игнорируя принесенное официантом меню, Саша заказал стейк средней прожарки с овощами-гриль, а Полина тот же лосось, то есть семгу, уж очень ей понравилось в прошлый раз.

– Ты можешь позволить себе бокал вина, я отвезу тебя домой, если захочешь, – предложил Саша.

– Хорошо. Тогда бокал белого сухого.

– Puligny-Montrachet, – добавил Саша к заказу, очевидно зная наизусть не только меню, но и винную карту.

– Здесь очень уютно. В прошлый раз я почему-то не заметила… – начала непринужденно Полина.