Ведовское. Наследие Гневояра

– Может как-нибудь в другой раз, – неуверенно проговорила она.

– Что значит другой раз! – Возмутилась Наина. – Другого раза еще год ждать нужно! Пошли!

– Ну, Наина, я не хочу кататься, – соврала Маша, хотя покататься на волшебной карусели ей очень хотелось, но она уже потратила все свои деньги и было стыдно признаться Наине в этом. Вдруг подруга решит сама за нее заплатить. Наина догадалась о Машиных сомнениях и поспешила ее успокоить:

– Маша, карусель держится в воздухе за счет эмоций катающихся. Мы платим своими эмоциями. Выброс эмоций ведунов поддерживает лодки в воздухе, – принялась объяснять подруга и, хитро прищурившись, добавила: – Или ты боишься? Не думала, что ты такая трусиха!

– Я не боюсь! Еще чего! – возмутилась в ответ девочка и, гордо вздернув носик, решительно направилась к карусели за подругой. Улыбчивый старичок в пенсне на старинный лад указал подошедшим к нему девочкам в сторону небесно-голубой лодочки с яркими алыми парусами. При взгляде на небольшой волшебный кораблик Машино сердце радостно замерло, а потом застучало с утроенной силой при осознании того, что через несколько мгновений прекрасное сооружение поднимется в небо. Девочки поднялись по появившимся в воздухе полупрозрачным ступеням на судно. Внутри пахло деревом, убранство было простое: две деревянные скамьи и поручни для четырех человек. Маша с Наиной уселись напротив друг друга. Скоро к ним присоединилось еще двое подростков. Высокий худощавый бледнолицый мальчик и рыжеволосая веснушчатая девочка. Паренек помог спутнице усесться на скамью рядом с Наиной, а сам присел напротив. Девочка по всей видимости была чем-то обеспокоена и нервно с недовольным выражением лица оглядывала окружающую обстановку. Наина, как только подростки вошли, замолчала на полуслове, прервав рассказ о том, как Ладомира впервые взяла ее покататься на карусели, когда ей было всего четыре года. Молчание, установившееся в лодочке, показалось Маше напряженным, и девочка решила немного разрядить обстановку.

– Привет! – весело поздоровалась она, решив, что еще пара знакомых ведунов из ровесников ей точно не помешает.

Поприветствовать в ответ никто не удосужился. Рыжеволосая девочка смотрела в противоположную сторону с отстраненным выражением лица и не реагировала на происходящее, словно не слышала сказанного. Ее поведение Маше показалось настолько странным, что даже появилось подозрение: все ли нормально со слухом у вошедших. Тогда девочка громче повторила приветствие и шутливо толкнула в бок сидящего рядом мальчика. Ее действие вызвало бурю эмоций со стороны рыжеволосой. Она возмущенно уставилась на нее, при том ее рот постоянно то открывался, то закрывался, будто его обладательнице не хватало воздуха. Переведя взгляд на Наину, Маша окончательно стушевалась, поняв, что сделала что-то не то. Подруга напугано переводила взгляд с Маши на ее соседа. Мгновения тишины показались девочке вечностью, она заволновалась.

– Добрый день, – нарушил молчание паренек, мельком взглянув на сидящую рядом с ним девочку, и тут же отвернулся от нее, окончательно потеряв интерес к происходящему.

– Добрый день, – эхом повторила за ним его рыжеволосая спутница, презрительно сжав губы и одарив Машу неприязненным взглядом. Весь ее вид говорил о том, что день сегодня какой угодно, только ни добрый. Наина ободряюще улыбнулась Маше, как бы говоря, что не стоит принимать происходящее близко к сердцу.

Тем временем зазвучала медленная спокойная мелодия, и лодочка плавно начала подниматься в воздух. Незнакомое чувство захлестнуло Машу с головой. Девочка забыла про инцидент, как только ощутила легонькое покачивание, словно они действительно скользили по волнам. Казалось, уже ничего не может разрушить ее умиротворенного состояния. Даже колкие недоброжелательные взгляды, которые бросала в ее сторону рыжеволосая. Но внезапно тихая музыка сменилась оглушительными громовыми раскатами, и лодку закачало из стороны в сторону. Словно неведомая злая сила пыталась выбросить детей с огромной высоты за борт. Ребята судорожно вцепились в поручни продолжавшей набирать высоту лодки. Прямо перед собой Маша видела искаженное от страха лицо кричащей Наины. От этой картины пришло ясное понимание, что все происходящее – это уже не аттракцион, а что-то неведомое и ужасное. Девочку накрыла паника. Одеревеневшие пальцы судорожно сжимали поручень. Лодка раскачивалась все сильнее и сильнее, грозя перевернуться вверх дном. От ужаса и напряжения пальцы разжались сами собой, и неведомая грозная сила перекинула девочку за борт и потянула вниз. Истошно крича, Маша отчаянно замахала руками, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Краем глаза она видела, как суетятся люди внизу, но мозг отказывался воспринимать окружающую действительность. По всем законам земного притяжения, девочка уже давно должна была лететь вниз, но что-то не пускало ее, удерживая в подвешенном вниз головой положении. Извернувшись, чтобы было видно происходящее сверху, Маша увидела красное искаженное от напряжения лицо немногословного паренька, который, прилагая все усилия, ухватил ее за ногу и пытается затащить обратно в лодку. Но его усилий, по всей видимости, оказалось недостаточно, спустя несколько мгновений девочка поняла, что стремительно падает вниз. «Все пропало», – успело пронестись в голове, и Маша зажмурила глаза, готовясь к встрече с землей. Но ожидаемого удара не произошло. Девочка опустилась на что-то мягкое и невесомое. Не успела она облегченно выдохнуть, как сверху на нее кто-то навалился, чуть не придавив своим телом, но тут же откатился в сторону. Девочка рывком села, торопливо одергивая поднявшийся подол сарафана. Постепенно мир вновь начал обретать краски и звуки. Маша поморщилась от громких криков, издаваемых окружившими их ведунами. Расталкивая толпу зевак, в центр площади пробиралась бабушка с директором Чароведа. Лица обеих женщин выражали крайнюю степень обеспокоенности. Краем глаза девочка заметила, что вышедшую из-под контроля лодочку, все же удалось опустить. Покачиваясь на нетвердых ногах, из нее выходили напуганные Наина и рыжая девочка. А вот молчаливый мальчик сидел на земле неподалеку от Маши. От его надменного выражения лица не осталось и следа, он тяжело дышал, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Идеально уложенные до этого волосы торчали в разные стороны, и Маша с удивлением заметила крупные светлые кудри, спадавшие на глаза. Он непонимающе уставился на свою руку, до сих пор сжимавшую Машину туфельку, стянутую случайно при попытке предотвратить падение девочки. Мальчик с плохо скрываемым раздражением отбросил предмет Машиного гардероба в сторону девочки и встал на ноги, встретившись взглядом с немолодым худощавым мужчиной, стоящем в первом ряду окружавших их ведунов. Мужчина казался расслабленным, стоя со скрещенными на груди руками, его крайнее раздражение выдавали только метавшие молнии глаза. При взгляде на него и без того бледное лицо мальчика приобрело мертвенно белый оттенок.

– Отец… – затравленно проговорил он, отводя глаза. В этот момент к нему, путаясь в длинном дорогом платье, стремительно подбежала молодая женщина. Она сгребла его в охапку и прижала к себе.

– Андрюша… сынок… – между беспорядочными поцелуями приговаривала она, по-прежнему не отпуская от себя сына. – Как же это так… мог погибнуть… как ты здесь оказался… был в доме.

По толпе ведунов прокатился сначала еле слышный шепоток: «Наследник! Чуть не погиб наследник!». Постепенно гул толпы нарастал, люди, стоящие в передних рядах, по цепочке передавали услышанное дальше. Мужчина с недобрым взглядом поморщился, услышав обрывки фраз, он окинул толпу внимательным взглядом, словно пытаясь кого-то высмотреть. И тут в поле его зрения попала Маша, которую он, по всей видимости, до этого не замечал. Незнакомец сделал шаг навстречу девочке, но бабушка решительно преградила ему дорогу. Несколько мгновений ничего не происходило. Мужчина и женщина яростно взирали друг на друга, храня молчание. По толпе вновь пронесся шепоток: Голицына! В этот раз комментарии были неуверенные, словно, говорившие боялись высказать догадки вслух. Тем временем мать мальчика, наконец, выпустила сына из своих объятий и что есть мочи закричала:

– Стража!

Ответом на ее зов было появление нескольких десятков ведунов в черных одеяниях с развевающимися за плечами плащами и скрытыми в широких капюшонах лицах. Их взгляды были устремлены к мужчине, который вновь скрестил руки на груди. Он отрицательно мотнул головой, давая понять, что пока их присутствие не является необходимым.

– Это ты все подстроил, – голос бабушки прозвучал ровно, но Маша готова была поклясться, что впервые в жизни слышит эти стальные нотки. – Воюешь с детьми – ниже падать некуда!

По лицу мужчины пробежала судорога, всего лишь на одно мгновение во взгляде промелькнула растерянность, и лицо стало непроницаемым.

– Будь добра, прекрати бросаться обвинениями, основанными лишь на твоих догадках, – зло прошипел он.

– Карусель явно заколдовали, Глеб Андреевич, – подал голос старичок в пенсне, тот самый, что указал девочкам на злополучную голубую лодочку. Вид у него был обескураженный и взволнованный.

– Проверить, – не глядя, бросил в сторону стражников мужчина. Несколько темных фигур молниями метнулись в сторону лодки.

– Это ты подстроил, Плут, – бабушкин голос показался Маше чужим.

– Спешу напомнить, что на карусели катался мой сын. И он так же мог погибнуть! – скрывать раздражение говоривший больше не считал нужным. – Не думаю, что кто-то будет накладывать зловредные чары с целью убийства никому не известной девчонки, и при этом рисковать жизнью наследника царства.

Ответить Ольге он не дал, развернулся в сторону жены с сыном, бросив короткое:

– Уходим! – и направился восвояси. Женщина, крепко сжимающая запястье мальчика, двинулась следом. Трое человек в черном тенью скользнули за семейством. Толпа, словно по команде, расступилась, образовав широкий проход уходившим. Люди отводили взгляд, стараясь не смотреть в сторону идущих.

– Все хорошо, Машенька, – прошептала бабушка, сжимая внучкины плечи. Она, пожалуй, единственная из присутствующих не боялась смотреть на уходящих.

– Кто это, бабушка? – спросила Маша, но ее вопрос остался без ответа. К ним стремительно подошли мать и дочь Феодоровские. Женщины обменялись тревожными взглядами и потянули девочек подальше от места происшествия. Маша отметила, что вокруг злополучных каруселей продолжают хлопотать люди в черном, и хозяин аттракциона что-то пытается им втолковать. Девочка понадеялась, что они вернутся к карете и отправятся домой, но бабушка решительно отказалась пользоваться предоставленным транспортом в целях безопасности. Было решено сначала отправиться в гости к Феодоровским. В любое другое время Маша бы обрадовалась возможности посетить настоящее ведовское жилище, но сейчас ее тянуло домой в привычную обстановку.

Глава 11. Слухи в Ведовском

Путь домой Плуты провели в молчании. Впервые за последние годы Андрея увезли с ярмарки, не оставив на торжественное обращение Алексея Державина к ведунам. Когда Оленька заикнулась мужу про необходимость соблюдения традиции, Глеб резко ответил, что сегодня Андрей и так достаточно показал публике себя во всей красе. Его эпичное падение еще долго будет вспоминаться и обсуждаться в народе. Вопреки ожиданиям с мальчика не спросили за самовольный побег из дома, видимо, последовавший за этим инцидент был более впечатляющим.

– Сынок, пойми: на тебе лежит большая ответственность за весь ведовской народ, – начала мать, проникновенно глядя Андрею в глаза, как только они переступили порог дома. – Ты видел, как сегодня напугались за тебя люди? Они возлагают на тебя надежду. После того, как пропал царевич Александр, наш мир был на грани краха, и только объявление тебя наследником спасло положение. Ты должен быть осторожен.

Андрей молча слушал. Как же ему надоели эти бесконечные наставления о долге перед родом, царством, ведунами! Почему он всегда делает то, что предписано ему сводом правил семьи Плутов? Кто решил возложить на него почетную миссию по наследованию престола, все больше и больше с годами превращающуюся в непосильное бремя, которое Андрей не имеет желания нести на своих плечах? На душе становилось мерзко.

– Надеюсь отец теперь поймет, что тебе, действительно, опасно обучаться в Чароведе! – женщина бросила победный взгляд в сторону супруга. – Мы не можем так рисковать, Глеб. Андрей необычный ребенок. Он – наследник! Могут найтись желающие причинить ему вред.

Мальчик чуть не застонал от досады, но вовремя вспомнил, что в приличном обществе не принято выставлять свои эмоции напоказ. Неужели школа, о которой он грезил столькие годы, окажется для него недоступной. Многие приятели его детских лет уже обучаются в Чароведе. Кира поступит в этом году, а он будет вынужден брать уроки на дому! Нет! Этого нельзя было допустить ни при каких обстоятельствах!

– Я понимаю, какая задача возложена на меня, и впредь буду вести себя соответствующим для наследника образом. Более осмотрительно… – поспешно сказал то, чего от него ждали, но вовсе не то, что чувствовал.

– Андрей, – отцовский голос прозвучал глухо. Мальчик внутренне подобрался, ожидая длительных нотаций. – Важно, чтобы ты знал: мы с мамой испугались не за наследника царства. Мы волновались за сына. И я категорически против обучения на дому! Андрей поступает в Чаровед. Больше к обсуждению этого вопроса мы не возвращаемся, – мужчина стремительно вышел из комнаты, оставив за собой последнее и решающее слово.

Впервые в жизни Андрей почувствовал благодарность отцу, который, как оказалось, гораздо лучше понимает его.

– Как можно быть таким бесчувственным и упертым! Все царство шепчется о том, что Голицына готовит нам неприятности – а он и слушать не желает! – в сердцах бросила Оленька, но удаляющийся супруг не услышал или сделал вид, что не слышит ее возмущений.

Поняв, что мать примется сейчас рассказывать ему об ужасной опасности, готовящейся ему в школе, Андрей, пожелав удачного дня, поспешил удалиться в свои покои. Поднимаясь по лестнице, мальчик вспомнил, что его ждет незаконченный портрет, от которого его оторвал утром отец. Мальчику казалось, что он не брал в руки кисти целую вечность, а ведь прошло не больше суток. Сегодняшний день определенно был богат на события и, к своему стыду, Андрей не чувствовал ни малейшего раскаяния в содеянном!

***

Компания из четырех человек влилась в людской поток, направляясь вместе с остальными ведунами мимо высоких заборов, скрывающих за собой богатые терема в сторону леса.

– Зачем мы идем в лес? – тихо поинтересовалась Маша у подруги.

– Будем спускаться под землю, – отозвалась девочка, но ее пояснение только добавило Маше новых вопросов.

– У ведунов есть волшебный аналог метро, – пояснила бабушка, заметив ее замешательство. – Не буду рассказывать лишнего. Скоро ты все увидишь своими глазами.

Вскоре, свернув на одну из нескольких, уходящих в глубь леса тропинок, они подошли к огромному дубу. Маша не заметила в дереве ничего необычного, разве что ствол, обхватить который смогли бы только несколько человек, взявшись за руки. Взгляд девочки упал на небольшое углубление в виде дупла, на мгновение ей показалось, что сейчас из него появится птичка. Но вопреки ожиданиям этого не случилось. Анастасия Владимировна опустила в отверстие горсть мелких монеток (не таких, какими они расплачивались ранее). Дальнейшее поразило девочку гораздо больше, чем летающие кони, волшебные лодочки и движущиеся игрушки вместе взятые! Дерево на глазах начало увеличиваться в размерах вместе с дуплом. Вскоре на месте выемки открылся проход, в который без труда мог поместиться взрослый человек. Феодоровские шагнули внутрь. Бабушка подхватила Машу за руку, и они проделали то же самое. Оказавшись внутри, девочка осмотрелась. В помещении ощущался приятный запах свежей древесины, стены были украшены вырезанными из дерева сказочными сценками: были здесь и вполне узнаваемые Машей персонажи, такие, как Царевна-лебедь, Баба Яга. В склонившейся над сундуком с искусно вырезанными сокровищами фигуре девочка безошибочно определила Кощея. От лицезрения скульптур ее оторвал приближающийся шум. Через несколько мгновений к ожидающим подкатилась колесница, запряженная двумя черногривыми конями. Животные не выглядели такими холеными, как встречающие утром на поляне сивки. Глядя на них, невольно возникал вопрос, как таким лошаденкам вообще удается передвигаться и тащить за собой повозку? В колеснице не было ни одного сиденья, только закрепленные на дне поручни, чтобы держаться во время езды. Девочка с опаской последовала за спутниками, еще свежи были воспоминания о катании на каруселях.

– Держись крепче, Маша, – предупредила бабушка. – Иногда попадаются слишком торопливые кони.

– Конечно, тут тебе не царская карета, а общественный транспорт, – усмехнулась Наина, подмигнув подруге. – Минимум удобств! Зато стремительно и быстро!

Как только все, уцепившись за поручни, разместились в тесноватой для четверых человек колеснице, кони резко дернулись и помчались вперед. Сначала Маша подумала, что колесница взлетит, как взлетала присланная за ними карета, но этого не произошло. Кони с ужасающей быстротой мчали вперед. Девочка обеими руками вцепилась в поручень и даже не успевала рассмотреть места, мимо которых они проносились. Все сливалось в одно размытое пятно, а взгляд даже не успевал сфокусироваться. Маше казалось, что поездка длится целую вечность. Происходящее нельзя было сравнить с утренним путешествием в шикарной волшебной карете, да и поездка в дедушкиной старенькой машине была куда более комфортной по сравнению с неимоверной тряской и резкими поворотами. Вскоре кони начали замедлять бег, и колесница постепенно стала останавливаться, наконец, остановилась окончательно. Маша, стараясь побороть возникшее головокружение, неуверенно ступила на пол волшебной станции. Земля под ногами казалась мягкой, словно покачивающейся под ногами. Боясь упасть, девочка ухватилась за бабушку.

– Первый раз всем непривычно, – поддержала ее Анастасия Владимировна. – Привыкнешь со временем.

– Совсем не плохо для первой поездки, – поспешила успокоить Наина. – Меня стошнило, когда я первый раз ехала. А Ладомира вообще визжала, как ненормальная, – понизив голос, чтобы не услышала мать, добавила девочка, – только это секрет. Не говори никому, что я тебе рассказала.

У Маши отлегло от сердца, раз уж дети, выросшие в Ведовском, с непривычки плохо переносили передвижение на колесницах, то можно считать, что она, девочка, воспитывающаяся в совершенно ином мире, перенесла поездку достойно.

На поверхность путники вышли, воспользовавшись тем же способом, через проход в дереве. Дальше их путь пролегал по неширокой полузаросшей травой тропинке. Женщины шли чуть впереди, о чем-то тихонько переговариваясь. Девочки отстали, они постоянно крутились по сторонам и останавливались, рассматривая что-то в траве. Наина рассказывала истории из детства, которые были тесно связаны с этими местами. Маше казалось, что подруге знакомо не только каждое дерево, растущее здесь, а даже каждый обитатель, стоящего у дороги, муравейника. Удивительно, насколько жители Ведовского живут в гармонии с природой, в отличие от современных жителей привычного для Маши мира.