Золотой век предательства. Тени заезжего балагана

– От меня оябу?н[3 - Обращение к главе клана якудза.] ничего не узнает, – улыбнулся он ей. – А жить станет чуточку легче, поверь. Так что пей.

Уми понюхала содержимое рюмки. Саке. Она залпом опрокинула рюмку и с громким стуком поставила её на столик. Отец и впрямь не одобрил бы её увлечения вином, но другого способа справиться с усталостью Уми пока отыскать не удалось.

Обычно Ёсио не разрешал своим работникам выпивать во время смены. Чтобы подавать остальным пример, он и сам ни капли в рот не брал, пока в игорном доме оставался хоть один гость. Но иногда Ёсио всё же позволял пойти против собственных правил, правда, делал это только в самом крайнем случае.

Порой даже одна рюмка саке могла сотворить настоящее чудо. Уми почувствовала, как напряжение, в котором она пребывала весь вечер из-за странностей с Косым Эйкити, стало потихоньку уступать безразличию. Выигрывает? Ну и демоны с ним!

Уми тоскливым взглядом окинула почти пустой зал. Время было позднее, большинство гостей уже разошлись – лишь Косой Эйкити и ещё какой-то мужичок продолжали играть за самым дальним от стойки столом. Обычно Уми оставалась после смены, чтобы помочь Ёсио и раздатчикам убраться в зале, но сегодня она чувствовала, что сил ей хватит только на то, чтобы доползти до дома, завалиться на футо?н и проспать до следующего утра.

Глядя на дно опустевшей рюмки, Уми погрузилась в раздумья. Конечно, она в любой момент могла сказать отцу, что хватит с неё игорного дома, что она устала. Но тогда Итиро больше не позволит ей вмешиваться в дела клана. И тут уже никакие уговоры не помогут: иногда отец мог проявлять удивительное упрямство. Он полагал, что, если берёшься за какое-нибудь дело, то нужно непременно довести его до конца. И неважно, плохо ли тебе, тяжело ли. «Если ты не можешь стерпеть даже такой малости, то и говорить больше не о чем» – вот что сказал бы ей Итиро Хаяси в ответ на все жалобы.

Но Уми не была бы дочерью своего отца, если бы не унаследовала от него упрямство и настойчивость, благодаря которым Итиро Хаяси в своё время удалось добиться таких высот в клане. Уми не собиралась так просто отказываться от преимуществ, которые давала ей работа в «Тануки». Игорный дом посещали не только якудза из клана Аосаки, но и богатые и именитые горожане. Многим из них Уми примелькалась, а некоторые даже очевидно благоволили ей. Все эти связи могли оказаться полезными в будущем, когда расстановка сил в клане начнёт меняться.

Как ни горько было это признавать, но отцу не удастся удерживать власть в Аосаки-кай вечно. И потому уже сейчас Уми начала делать всё от неё зависящее, чтобы к тому моменту укрепить своё положение в клане и не остаться не у дел.

Ещё одним очевидным преимуществом работы в игорном доме была осведомлённость: некоторые новости Уми узнавала даже раньше, чем их докладывали отцу. «Толстый Тануки» стоял почти на самой окраине города, и потому в нём часто останавливались нарочные или путешественники, которые ехали верхом через горы. Новости из столицы и других западных земель растекались по городу, как потоки воды, орошающей рисовые поля. И Уми было приятно стоять рядом с теми, кто эти потоки запускал. Ей нравилось быть в самой гуще событий, чувствовать свою причастность к жизни Ганрю и клана. Так, например, неделю назад она узнала о приезде балагана. Длинный обоз бродячих артистов, который поднял пыль на пустыре Танигу?ти чуть ли не до самого неба, Уми видела своими глазами. Отцу же о прибытии балагана доложили только к обеду.

Лишиться всего, чего она с таким трудом добилась, просто потому, что, видите ли, устала? Ну уж нет! Уми помнила, с какой неохотой отец разрешил ей работать в игорном доме и как первые месяцы она чуть ли не с ног валилась от усталости после каждой смены. Поначалу Уми работала раздатчицей карт. Ей приходилось следить за нишей с деньгами, вделанной внизу каждого игорного стола, раз за разом твердить заученные фразы, успокаивать не в меру разбушевавшихся гостей или занимать беседой особенно болтливых товарищей, даже если она едва могла ворочать языком под конец рабочего дня. Или, если говорить точнее, утра.

Но и толком отсыпаться днём ей не давали. Совсем скоро Уми должна была, как говорили старики, «войти в возраст невесты». А это означало, что нужно было заниматься шитьём и готовить приданое. Хоть Уми и была дочерью главы клана Аосаки, она прежде всего оставалась женщиной, которая в будущем своём вряд ли могла рассчитывать на что-то иное, кроме удачного замужества…

Заливистый и визгливый смех Косого Эйкити, который вдруг раздался из дальнего конца зала, вывел Уми из размышлений. Пускай она и намеревалась в будущем принести клану Аосаки большую пользу, начинать нужно было с малого.

Выпитое саке придало ей решимости, и потому Уми покинула стойку и направилась к столу, за которым играл Косой.

Раздатчик карт с нескрываемым недовольством поглядывал на вконец разошедшегося бродягу. Когда Уми подошла к столу, он тихонько пожаловался ей:

– Заговорённый он какой-то сегодня, не иначе! Я уже столько раз пытался карты подмешать, чтобы он проигрался, а колода как будто не слушается – выпадает ровно то, на что он ставит!

Иногда раздатчики могли подтасовывать карты, когда видели, что человек поймал неслыханную удачу. Они так хорошо знали свои колоды, что для них не составляло никакого труда ловко вытянуть при тасовке самую редкую карту, которую обычно не мог отгадать никто. Но делалось это нечасто и с особого разрешения управляющего – за любое недовольство гостя отвечать пришлось бы лично раздатчику.

Уми перевела взгляд с колоды, которую раздатчик сжимал в руках, на Косого Эйкити, расплывшегося в довольной ухмылке. В напарники ему достался такой же проспиртованный работяга, как и он сам, – с той лишь разницей, что противник Эйкити раз за разом проигрывал, тогда как Косой продолжал набивать карманы своих заношенных и давно не стиранных штанов-хака?ма. Тяжесть монет заметно оттягивала карманы – и сами штаны, – и потому Эйкити то и дело приходилось поправлять пояс правой рукой…

И тут Уми осознала, что было не так во всей удачливости Косого Эйкити. Она столько раз видела, как он тасует свою колоду и тянет из неё карту за картой, что не сразу заметила, что сегодня он делает это не той рукой, что обычно.

Косой Эйкити был левшой, а карты этим вечером он тасовал правой рукой. Вот она, разгадка!

Теперь осталось только поймать этого хитреца с поличным.

– Ну что, приятель, долго нам тебя ждать? – нетерпеливо протянул Эйкити и постучал костяшками пальцев по столу.

В любое другое время Уми сделала бы ему замечание и попросила быть повежливее. Но сегодняшний день разительно отличался от предыдущих, так что и действовать следовало иначе.

– Отдохни пока, – краешком губ улыбнулась она раздатчику. – Я подменю тебя.

Хотя Уми уже несколько месяцев не работала у столов, но пальцы не утратили былой сноровки. Она ловко перетасовала карты и поочерёдно вытащила из колоды четыре штуки, разложив их в ряд на столе рубашками вверх. Игроки проделали со своими колодами то же самое, вот только карты они тащили не наугад. Суть игры заключалась в том, чтобы угадать выложенную раздатчиком комбинацию. Чем больше карт угадаешь, тем солиднее окажется выигрыш.

– Господа, ваши ставки приняты, – проговорила Уми заученную реплику, а сама не спускала глаз с рук Эйкити. – Открываю карты.

Уми и игроки начали переворачивать карты одну за другой. Бросив быстрый взгляд на их ставки, Уми поразилась: Косой Эйкити угадал все четыре выложенные ею карты, а его соперник – всего одну.

«Владыка тебя разорви, как ты это сделал?» – поразилась Уми, но вслух сказала:

– Поздравляю. Получите ваш выигрыш.

Из ниши в игорном столе она достала почти пустой кошель и отсчитала игрокам положенное количество сэнов.

– Желаете сыграть ещё раз? – спросила она.

Соперник Эйкити отказался делать ставку. Он отошёл к стойке, заказал себе выпивку, а потом вернулся и уселся с краю стола, чтобы посмотреть, чем окончится очередная партия.

Эйкити же, как и рассчитывала Уми, остался играть. Он потирал ладони, предвкушая очередную победу, а Уми не сводила глаз с его рук.

«Я добьюсь, чтобы ты выдал себя, – словно молитву, твердила про себя Уми, раскладывая новые карты. – Я тебя поймаю, мелкое ты жульё, и всё твоё новообретённое богатство исчезнет, как облако над горой!»

Когда настала пора Эйкити выкладывать карты, взгляд Уми вдруг упал на его правый рукав. Только благодаря этому она увидела, как там что-то зашевелилось. На какой-то миг Уми даже показалось, что в глубине рукава она увидела блеск чьих-то красноватых глазок…

– А ну стой! – воскликнула она, не дав Косому положить последнюю карту. – Покажи-ка, что у тебя в рукаве.

– Вот же приставучая девка! – вскричал Эйкити, метнув на неё злобный взгляд. – Ходишь за мной весь вечер, заглядываешь под руку, и всё-то тебе мало!

Уми не обратила внимания на брань, которая на неё посыпалась. За долгое время работы в игорном доме она и не такого наслушалась.

Эйкити собрался было положить карту на стол, но Уми перехватила его руку.

– Рукав выверни, – процедила она. – Откажешься – и больше я тебя к «Тануки» на пистолетный выстрел не подпущу, понял?

Косой Эйкити осклабился, но перечить не стал. Отшвырнув от себя карты, он по самые плечи задрал рукава своей засаленной рубахи.

– Ну на, любуйся! – Эйкити демонстративно затряс руками, на которых ровном счётом не было ничего подозрительного – только на правом предплечье была вытатуирована замысловатая иредзу?ми, изображавшая какое-то змееподобное существо.

– Опа, Эйкити, ты когда эт успел себе иредзуми набить? – вытаращил глаза противник Косого. До этого он и двух слов связать не мог, а тут даже будто бы немного протрезвел.

– Не твоего ума дело, – процедил Косой. На лицо его сразу набежала тень, словно собутыльник ненароком сболтнул лишнего.

До Уми же постепенно стало доходить, в чём тут дело. Рассмотреть бы только узор получше…

– Эйкити, где же ты сделал такую красивую иредзуми? – вдруг проворковала она, застенчиво улыбнувшись Косому. – Я никогда таких не видела! Дай-ка взглянуть на неё поближе.

Уми довольно лет прожила на свете, чтобы понимать: некоторые мужчины попросту не могли устоять против силы женской улыбки. К тому же ей не раз говорили, что она была красивой, – так почему бы не воспользоваться столь очевидным преимуществом?

Разительная перемена в настроении Уми не насторожила Эйкити: он был опьянён не только дешёвым саке, которым от него разило так, что глаза слезились, но и неслыханной удачей.

Поддавшись обаянию Уми, Косой Эйкити протянул ей правую руку. Уми заметила, как под её пристальным взглядом узор иредзуми немного зарябил – словно наваждение, наложенное на неё, стало рассеиваться.

Уми решила ускорить процесс, и потому крепко ухватила предплечье Эйкити. Она почувствовала, как Косой напрягся.

– Ты чего это удумала? – начал было он, но договорить так и не успел.