Убита светом, рождена тьмой

Сердце громко стучит в груди, когда нога ступает на территорию хищника. На территорию монстра, оставившего шрамы на наших с Эмили телах. Монстра, причастного к смерти моей семьи и разрушению жизни.

Взгляды окружающих скользят по каждому миллиметру моего тела, изучающие и грязные. На балу собрались самые опасные охотники Чикаго. Их лица спрятаны за масками, но гниль душ ощущается за милю.

Алые губы изгибаются в улыбке, даря её каждому встречному. Пришла пора оставить позади панику и вжиться в роль. Отпустить зверя, которого создали монстры.

Грацией дикой кошки веду Лиама, останавливаясь возле свободного стола с фруктами и алкоголем. Кожа липнет от пристального внимания и нервов, бурлящих в крови, но стараюсь не подавать вида и благодарю тусклое освещение за невозможность чётко видеть очертания моего лица. Люди, собравшиеся здесь, настоящие хищники, убийцы и грязные бизнесмены, которые сразу учуют страх. Бросятся в погоню и уничтожат тебя ради своего же удовольствия.

Незаметно пытаюсь изучить местность, делая вид, что восхищаюсь дизайном сада.

Вокруг высокие зелёные кусты, скрывающую охрану, которая следит за гостями, как ястреб. Единственный свет – гирлянды, освещающие пространство тёплым светом, бросая при этом странные тени на людей. Скорее всего приглушение света нужно для сокрытия личностей гостей. Маленький оркестр играет спокойную мелодию, но все сидят с каменными лицами без капли эмоций, словно роботы, что делает их исполнение довольно скучным. Каждый гость стоит за своим столиком, но все они неестественно тихи, необщительны, лишь подозрительно и настороженно озираются по сторонам. Посреди зала освобождено место, как полагаю, для танцев.

Набравшись смелости, скольжу взглядом по гостям в поиске знакомого лица.

Холодное, смертельное и тёмное чувство поднимается внутри, пробуждая то, что так удачно игнорировала. Но пришло время принять эту сторону себя и позволить ей действовать в соответствие с желанием.

Он стоит в центре зала, опасный и пугающий. Хозяин этого ужасного замка, пешка преступного мира.

Их лица были скрыты в тот день, но все моё нутро узнаёт это ужасающее присутствие.

Это ощущается как вкус смерти на языке, как кровь и мольба, которую никто не услышит. Как смирение и принятие ситуации. Но больше этого не повторится. Я не приму слабость в себе, не сдамся, не позволю сломить дух и тело. Никогда больше.

Черные, как уголь глаза, сталкиваются с моими, отталкивая безумием, которое сверкает в глубине. Узнавание сбивает с ног. Он первый из них пролил нашу кровь, попробовав её на вкус. Этот голос и боль от острого кинжала до сих пор приходят по ночам, не давая уснуть. Я ожидала очередного приступа паники, но чувствую лишь гнев и желание убивать окутывает пространство вокруг. Было бы прекрасно рисовать на его теле картины, как это сделал он в ту ночь.

Почему бы мне не податься этому соблазну?

– Не надо, Ребекка.

Голос Лиама разрушает все фантазии. Мне всегда казалось, что он умеет читать мысли, но меня выдало то, как сильно сжимаю бокал игристого вина. Если бы бокал разбился, у меня в руках оказались бы осколки. Подходящее оружие для фантазий в голове. Но действительно смогла бы сделать это? Или это лишь фантазии?

Не знаю, но в скором времени придётся проверить.

– Я держу себя в руках, можешь не переживать, мамочка, – мой голос язвителен, и я специально акцентирую внимание на последнем слове, зная, как это раздражает Лиама.

Хоть прозвище и выводит моего напарника, но он действительно всегда ведёт себя, как курица-наседка, окутывая меня слишком большой заботой, которую я определенно не заслуживаю.

На колкость Лиам закатывает глаза, делая глоток вина. Он не фанат алкоголя, но, если бы он сейчас не выпил, это вызвало бы подозрения. Лиама могут воспринять за шпиона, который старается не напиваться, чтобы выполнить свою миссию, а если подобные мысли мелькнут в их головах, то он через секунду получит пулю в лоб. Для них отнять жизнь секундное дело. Поэтому мы рассчитали буквально все мелочи.

Возвращаю взгляд на монстра прошлого, всё тело пылает от остроты дьявольских глаз. Мой подбородок поднимается с гордостью, которую он пожелает сломить, губы сгибаются в вызывающей улыбке, а в глазах молчаливое приглашение. Только уверенность и ничего лишнего, он не должен узнать меня.

Маркус долго рассматривает моё тело, наряд, на мучительную секунду задерживая свой взгляд на груди, прежде чем подарить ответную улыбку.

Вот и первая жертва, попавшаяся на мою удочку соблазна.

Первый, кто пройдёт через суд и получит наказание. Ведь никому не сбежать от грехов, когда-нибудь они догонят и унесут всех нас в пропасть.

Каждый рано или поздно получит то, чего заслуживает.

Смерть или жизнь. Всё это зависит от нас самих.

Я выбираю смерть. Для монстров и для себя.

Не знаю сколько проходит времени, всё тянется мучительно медленно, но весь торжественный вечер игра взглядов с сексуальной энергией вызывает отвращение, которое я не дам заметить монстру.

Зачастую мужчины глупы, думая, что женщин влечёт к ним без всяких выгодных мыслей. Эта ошибка будет стоить ему самого дорого в жизни, как и стоила мне. У нас разные ценности, но это не отменяет того факта, что бездушным тоже бывает больно.

Дыхание замирает, когда глубже вглядываюсь в эти глаза. В ту ночь все вокруг затмевала дымка боли, но теперь вижу всю тьму в глазах этого монстра. Тьму, которая взывает к насилию, жестокости и боли. Она есть у каждого из нас, и каждый сам решает, как её использовать. Кто-то применяет тьму в моменты, когда нужно быть холодным и расчётливым – эта тьма идёт на пользу. Но есть те, кто оправдывает ею тягу к причинению боли другим, к насилию.

Могу представить, какие картинки рисует его мозг с моим участием: жестокий, насильственный секс, затем удушье, острие ножа и смерть. Это то, чем живёт монстр напротив, дышит и наслаждается этим. Не понимаю, как вселенная позволяет жить на земле подобным людям. Видят ли всё это наверху или Бога не существует? Не имею никакого понятия. Но всем нам когда-то придётся увидеть свет в конце туннеля либо вечную тьму в холодной земле.

Чёрный костюм делает Маркуса ещё более худым, чем на фото. Острые черты лица отпугивают, не делая его ни капли привлекательным. Светлые волосы зачёсаны назад и зафиксированы гелем. Чёрная маска закрывает часть лица, скрывая его зловещее и уродливое выражение. Сильную худобу можно списать на постоянное принятие наркотиков. В ту ночь его руки были сильны, нанося кровавые узоры без колебаний. Сейчас они не выглядят таковыми, либо это я стала сильнее. Я больше не та хрупкая и беззащитная маленькая девочка, и не буду ею. Никогда больше.

Отвожу взгляд, изображая безразличие, я осматриваю всё вокруг. Это сделает его заинтересованным, лёгкая добыча не по вкусу монстру. Маркусу нравилось, когда мы брыкались и кричали. Тело содрогается от воспоминаний, покрываясь холодным потом. Он всё ещё наблюдает, и я чувствую ползущий мерзкий взгляд по телу.

– Всё в порядке? – обеспокоено спрашивает Лиам.

Кивая на вопрос, продолжаю играть роль, и набираясь смелости, первая подхожу к гостям, заводя разговоры, которые забылись в ту же секунду. Всё время я только и наслаждалась вкусом безупречного дорогого вина, позволяя нервам успокоиться, во время медленных мелодий выводила на танцы Лиама. Боясь, что монстр, наблюдающий за мной, сделает первый шаг и пригласит. Я видела это намерение в его глазах, поэтому использовала Лиама. Если бы монстр прошлого пригласил меня на медленный танец, я бы потеряла своё дерьмо, лишив планету его жалкого существования перед многочисленным присутствием таких же пустых личностей, как и он.

Но пришло время начать игру, я не могу больше ждать.

Заканчивая танцевать, подхожу к Лиаму ещё ближе, наклоняясь к его лицу.

– Начнём, – тихое слово растворяется между нами, и я выпрямляю спину, готовая к действию.

Бросаю приглашающий взгляд в сторону Маркуса. Имя вызывает такое же отвращение, как и весь его облик. Он смотрел на меня все время так, словно я кусок мяса, которое он с нетерпением жаждет разрезать. Глаза монстра сталкиваются с моими, загораясь пониманием.

Внутри гробовая тишина, когда ожидала бурю.

Значит ли это то, что я полностью мертва внутри?

Я не знаю.

Даю знак Лиаму, оставляя его одного. Мои шаги в сторону уборной неторопливы, боковым зрением замечаю, как мужчина поставил бокал и направился в ту же сторону. Отлично. Спасает то, что уборная находится за садом, окружённая деревьями, с возможностью скрыть нас. Охранники торопливо покидают пост возле этого места, значит он дал им знак. Мои догадки подтвердились, он не нуждается в свидетелях.

Ухмыляюсь, и внутри сверкает короткая радость. Всё идёт так, как и задумывалось. А Маркус слишком самоуверенный, чтобы заметить. Но чрезмерная самоуверенность способна погубить каждого, даже самых опытных хищников.

Подхожу к огромному дубу, полностью окружённому темнотой, чтобы никто не смог заметить нас. Плечом опираюсь на кору дерева, ощущая, как она царапает голый участок кожи. Расслабляя тело, принимаю вызывающую позу, выставляя бедро вбок и жду.

Напрягаю слух, прислушиваясь к каждому шороху. К тихому спокойному ветерку, который касается кожи, вызывая мурашки. Кроны деревьев шелестят, будто они тоже ощущают это напряжение, словно чувствуют опасное приближение.

А вот и Маркус.

Уверенные, медленные и расчётливые шаги цепляют камни. Намеренно делает себя громким, чтобы я знала, что он приближается. Предвкушала сексуальную разрядку, не зная, что в конце меня разрежут на мелкие кусочки и задушат. Это любимый способ убийства Маркуса. Способ, которым он больше никогда не воспользуется.

Пространство и мысли наполняет предвкушение, но не тем, на какое он рассчитывал. Я заберу сейчас самую важную вещь, которую на протяжение двадцати лет Маркус всегда носит с собой. Это будет первый шаг к его разрушению и страданиям.

“Каждый однажды получит то, чего заслуживает”

Мы так часто говорим эту фразу, но так ли это? Не соглашусь. Каждый делает то, что желает, а ни в чем не повинные люди страдают от рук тех, кто возомнил себя Богом. Теперь я пришла вершить судьбу Маркуса, не Бог или ещё кто-то, только моё желание справедливости играет роль. Если бы струсила, забыла, начала жить заново, то круг смертей не прекратился бы, пока он не умер. Моя совесть не могла этого допустить. Эмилия поступила бы на моем месте так же.