Убита светом, рождена тьмой

Тысяча вопросов крутится в моей голове, оставаясь без логичного ответа. Джонатан никогда не говорил мне об этой девушке, когда я ещё не уехала из Чикаго.

– Отпусти эти чувства, она не заслуживает твоей любви, раз отказала тебе, – переплетаем пальцы, как делали это раньше, когда чувствовали, что кто-то из нас нуждается в поддержке.

– Но даже если смогу полюбить снова, то это всё равно никогда не будет так, как я любил её.

Я решаю оставить его слова без ответа, ведь он прав. Первая любовь никогда не забывается, и ничего подобного больше не будет в жизни, но это ещё не значит, что невозможно больше полюбить так же пылко. Все возможно.

– Расскажи лучше, как ты. Как твоё состояние? – Джонатан переводит тему на меня, вступая на опасную территорию, но он открылся мне, теперь мой черед.

– Ничего. Я н-и-ч-е-г-о не чувствую. Внутри меня абсолютная пустота, – это является правдой, отчасти.

Грусть в глазах Джонатана снова бьет меня в грудь, доказывая, что я не пустая. Я всё ещё способна чувствовать, переживать, вдыхать все эмоции и чувства.

– Что насчёт Адриана? Вы непонятно расстались, все до сих пор находятся в недоумении. Как же ваша бессмертная любовь?

Эти люди не имеют собственной жизни, раз продолжают лезть в мои дела после стольких лет. До меня до сих пор доходят догадки и слухи о нашем расставании, которые Адриан распускает, пытаясь сохранить свой имидж. Горько улыбаюсь, представляя как жалко всё это выглядит.

– Это была всего лишь иллюзия любви и ничего больше, – резкий смешок вылетает из моего рта, когда вспоминаю наш провал “вечной любви”.

– Почему ты так говоришь? Всё же было отлично у вас до выпускного. Он обидел тебя? – странные нотки звучат в голосе Джонатана, и не скажу, что он заинтересован тем, что сделал Адриан. Его больше интересуют мои эмоции и чувства насчёт всего произошедшего между нами.

– Никогда не знаешь, кто подставит тебя в самый неожиданный момент твоей жизни, – он кивает, принимая от меня такой ответ, и не просит подробностей.

– Мне сейчас на ум пришла одна фраза, которую постоянно говорил отец, может, ты помнишь. Жизнь подобна клавишам на пианино. С черными и белыми полосами, но не стоит забывать, что черные тоже создают музыку. Ищи плюсы в произошедшем в твоей жизни и отпусти прошлое. Я вижу, как это грызет изнутри, этого тебе не спрятать от меня, Ребекка.

Какие к черту плюсы? В том, что мои родители погибли, а мама не успела осуществить свою мечту? В том, что мой бывший подставил меня, и погиб невинный человек?

Да, моя жизнь – это один огромный чёртов плюс.

Гнев вскипает внутри, но я не имею права злиться, Джонатан не знает всей картины.

Он думает, что в тот день на нас напали грабители, мне удалось сбежать, Эмили убили сразу же из-за сопротивления. Смерть родителей – несчастный случай. Это то, что я позволила другу знать и верить в эту версию, поэтому он так рассуждает. Злость ускользает, пропуская спокойствие на своё место, когда благоразумие берет верх над эмоциями.

– Джонатан, мне правда хочется разговаривать с тобой часами напролет, но мои глаза протестуют против этой идеи, – подтверждаю свои слова зевком.

Я правда слишком измучена алкоголем и всеми чувствами внутри, что вызывает его присутствие.

Джонатан понимающе улыбается, отпуская меня, возвращаясь на место на ковре, где он спал, когда мы были детьми и подростками.

– Спи сладко, звёздочка.

Родной голос – это всё, что я слышу прежде, чем уснуть. Этой ночью мне не страшны монстры из кошмаров, Джонатан отгоняет их своим присутствием.

Я рада, что поддалась сердцу, ведь так давно счастье не было так близко, касаясь моей души.

Глава 11

When I R.I.P – Labrinth

Перкосет, пока не притупятся наши чувства

И я курю что-то, что валит меня с ног

В последний раз бросаю взгляд на спящего Джонатана, собираясь покинуть домик на дереве и никогда не возвращаться. Он, как и раньше, уснул мертвым сном на белом пушистом ковре из овечьей шкуры. Хочу признать, что мне был необходим этот момент, чтобы окончательно расстаться с частью прошлого. Я больше не вернусь, не буду оглядываться, думать, надеяться на возвращение, мечтать… Но эта картина навсегда останется в моем сердце: мирно спящий друг детства в домике на дереве с растрепанными кудрявыми волосами и сопящим носом.

Картина, напоминающая беззаботное детство, которое больше не вернуть, остается лишь помнить.

Мы провели чудесный вечер с пиццей и пивом. Разговаривая без перерыва, я очень много лгала о жизни. Ведь мои истории, окутанные тьмой, не должны его коснуться, но слушать голос Джонатана было лучшим подарком за последнее время.

Я на носочках пробираюсь к выходу, останавливаясь у двери, не в силах двигаться дальше, желая на мгновение продлить момент беззаботности, дружеской любви и безграничного счастья. Продлить чувства, которые под запретом, но так соблазнительны, что вчера была не в силах удержаться.

Впитываю глазами образ друга, расслабленного и спокойного, всё ещё не делая шаги вперед к выходу. Я буду скучать. Но я должна уйти сейчас, так будет лучше для всех нас. Я оставила письмо в надежде, что он поймет моё решение и научится жить без меня.

Запоминая в последний раз каждую мелочь лица Джонатана, выбираюсь наружу с колючей болью в груди.

Сердце колотиться в бешеном ритме от предчувствия, что поступаю неправильно и упускаю нечто очень важное в своей жизни.

Но у меня действительно нет другого выбора. Нахождение Джонатана рядом – это постоянный страх, что ему будет грозить опасность и что это снова будет моя вина. Я не готова подписываться на повторение истории.

Машина Лиама ждет меня, а он сам стоит на улице, смотря вдаль, нервно постукивая ногой по земле. Обратного пути нет, я приняла решение. Мне нельзя возвращаться, ведь тем самым разрушу ещё одну невинную жизнь. Если моя личность раскроется, они без колебания уничтожат все самое ценное для меня. Не могу больше так рисковать. Боль и тоска в сердце не стоят таких жертв. Чувства, которые сейчас бурлят на поверхности, я смогу выдержать, но потери ещё одного человека – нет.

Больше нет.

Лиам, чувствуя моё приближение, оборачивается и кивает в знак приветствия. В его глазах снова та жалость, которую я так ненавижу. Она везде, у всех людей, знающих мою историю. Поэтому я не люблю открываться и что-либо рассказывать о себе.

Открываю машину, и первая забираюсь внутрь, присаживаясь на пассажирское сиденье, ожидая Лиама, который не собирается торопиться.

– Все в порядке? – задает вопрос, усаживаясь за руль.

Неистово ненавижу всей душой подобные вопросы. Ненавижу лгать в ответ, чтобы меня оставили в покое.

– Замечательно, – огрызаюсь в ответ, вызывая расстроенный вздох рядом.

– Я понимаю, что последние дни были напряженные, но не возвращайся в ту фазу обратно. Тебе ни раз придется столкнуться с монстрами и прошлым, для этого нужны силы, а ты тратишь их на раздражение. Знаю, то, что они сделали с тобой, оставило глубокий след. Если твоей душе будет легче, не отталкивай близких, позволь им быть рядом.

Лиам ни черта не понимает. Сколько бы люди ни пытались помочь, понять, это у них дерьмово выходит, а на слушание бреда, слетающего с их уст, нет больше сил. Единственная помощь, которую они могут оказать, это заткнуться. Никто никогда не поймет тебя, пока сам не столкнется с твоей болью.

– Ты сейчас серьезно? Предлагаешь пережить мне ещё больше потерь по моей вине?

Горький смех заполняет машину, и он принадлежит мне. Происходящее сводит с ума. Вся моя жизнь, на протяжении трех лет, напоминает турецкую мелодраму, без счастливого конца.

– Они будут в полной безопасности, я могу поставить жучок, и ты будешь знать, где каждый находятся. Если тебе станет легче от общения с близкими, то зачем упрямиться и бояться?

Я настолько зла, что не в силах контролировать все разрушающее словесное дерьмо, которое вырывается с моего рта.

– Ты не поймешь меня, потому что тебе больше нечего терять, а мне есть.

Мои слова, как острый кинжал, разрезающий Лиама пополам. Только сейчас осознала, что посмела сказать. Черт, гореть мне в аду за мои слова.